Конфидент «Павлов» (епархиальный архиерей), как показали данные «литерного мероприятия “Н”» (негласного прослушивания покоев Патриаршего экзарха Украины, 1953 г.), честно признался митрополиту Иоанну (Соколову) в вынужденном согласии на негласное сотрудничество с МГБ. Конфидент «Птицын» (привлеченный к сотрудничеству в 1935 г., в период массовых репрессий и физического истребления клира и верных РПЦ), по признанию лично державшего его на связи руководителя антирелигиозного отдела КГБ УССР (август 1955 г.), «тяготился связью с органами госбезопасности, не в состоянии выполнять серьезных заданий». Что и говорить, если даже прибывавший на отдых в Одесскую резиденцию Патриарх Алексий І (куда к нему не гнушался лично приезжать председатель Совета по делам РПЦ генерал-майор действующего резерва КГБ СССР Г. Карпов, выдвинувшийся на этот пост во времена прагматичного «конкордата» Сталина и РПЦ, и имевший достаточно добрые, человеческие отношения с Первосвященником) немедленно попадал под «агентурное наблюдение за ним и сопровождавшими его лицами» со стороны местного Управления МГБ – КГБ, использовавшего и сообщения конфидентов из числа епископата
[745].
Година хрущевских гонений
Спецслужбы незамедлительно отреагировали на появление новой стратегии церковно-государственных отношений. После ХХ съезда КПСС стала отчетливо проступать партийная линия, по словам Н. Хрущева, «освобождения от дурмана религиозного опиума» народа. Резко усилилась антирелигиозная пропаганда, возросла роль «идеологов» в высшем партийном руководстве. Важнейшим распорядительным документом нового системного наступления на религию стало секретное постановление ЦК КПСС от 4 октября 1958 г. «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам “О недостатках научно-атеистической пропаганды”». Далее последовали акты о закрытии монастырей, налогообложении, прекращении паломничества, порядке выпуска религиозной литературы. К концу правления Н. Хрущева число храмов РПЦ сократилось более чем вдвое.
Серьезные ограничения постигли и духовное образование, к 1958 г. достигшего серьезного развития (в двух академиях и 8 семинариях СССР обучалось свыше 1200 человек на очной форме и 500 – на заочной). Активизация подготовки пастырей с полноценным духовным образованием и значительное омоложение клира рассматривались КГБ УССР как злободневная проблема. В отчете КГБ УССР об антирелигиозной работе в 1956–1957 гг. констатировалось, что в 1956 г. в УССР обучалось 224 семинариста, а в 1958 г. – уже 397. В 1956 г. только в КДС было подано 150 заявлений абитуриентов на 40 мест. Помимо этого, с 1954 г. рукоположено 708 священников, из которых 97 – моложе 25 лет, в 1955–1956 гг. свыше 200 человек пополнили братию монастырей Украины. Отмечалось и возрастание материальных возможностей РПЦ в Украине, в казну которой в 1957 г. поступило 167 млн рублей, из них на миссионерскую работу и «расширение религиозной деятельности» потратили 78 %
[746].
В 1958 г. в УССР в силу различных мероприятий властей и КГБ «порвали с религией» 14 православных и католических священников, 8 семинаристов, было закрыто 12 монастырей и скитов
[747]. Усиления давления на церковь и ее «кадры» требовал от партийно-правительственных органов председатель КГБ при СМ УССР Виталий Никитченко в докладе на Пленуме ЦК КПУ 19 мая 1959 г. (сохранились интересные справочно-подготовительные материалы к докладу считавшегося относительно «либеральным» главного чекиста Украины)
[748].
В докладной записке КГБ УССР начальнику 4-го Управления КГБ СССР генерал-лейтенанту Е. Питовранову (21 января 1959 г.) «О результатах агентурно-оперативной работы органов КГБ при СМ УССР по пресечению деятельности церковно-сектантского элемента на Украине за 1958 год» сообщалось о мерах по предотвращению активизации миссионерской работы РПЦ. Шла речь о шагах КГБ, который «через агентуру из числа епископов и благочинных проводит необходимые профилактические мероприятия, направленные на решительное сокращение религиозного влияния церковников на население…», ограничение «роста корпуса духовенства и сокращение количества действующих приходов».
В 1958 г. совместными усилиями удалось отстранить от руководства епархиями «реакционных» епископов Венедикта (Житомирская область) и Серафима (Полтавщина), сократить 200 служащих священников, закрыть 80 православных приходов, были осуждены 2 священника и монах, 142 православных иерея находились в оперативной разработке (по линии РПЦ в республике тогда же работало 550 агентов из 2052 негласных помощников по религиозной линии)
[749].
На пожелавших связать свою жизнь с пастырским служением оказывалось разнообразное давление, и в 1961 г. в СССР было «отозвано после индивидуальной работы» 490 заявлений из 560, поданных юношами-абитуриентами. В 1959 г. Совет по делам Русской православной церкви запретил прием в семинарии лиц с высшим и среднеспециальным образованием, а также предписал принимать в духовные школы только тех, кто прошел службу в армии. Все это привело к заметному сокращению количества студентов духовных школ. К осени 1964 г. на очной форме обучалось 411 человек, на заочной – 334 семинариста и слушателя. Уходили из жизни последние представители дореволюционного богословского образования, из программы духовных школ изъяли общеобразовательные дисциплины (включая логику, психологию, историю философии и т. д.)
[750].
Уже в плане работы антирелигиозного отдела 4-го Управления КГБ УССР на июль – сентябрь 1958 г. относительно деятельности РПЦ говорилось следующее: «…Духовенство и монашествующие монастырей Русской православной церкви на Украине за последнее время проявляют особое стремление к расширению своего влияния среди населения и усилению миссионерской деятельности по обработке и привлечению к религии широких масс трудящихся», прежде всего молодежи. Ставилась прямая задача «парализации и предотвращения» миссионерской и проповеднической работы православия, закрытия 1448 «дочерних» приходов РПЦ. Планировалось принять «авторитетных агентов из числа епископата и руководства монастырей Православной церкви» (называлось 9 псевдонимов) для передачи им установки на «снижение активности попов и монашествующих в миссионерской деятельности».
Оперативным работникам предписывалось принять меры по пресечению «враждебной и миссионерской деятельности монахов… Почаевской лавры, Киево-Печерской лавры и Глинской пустыни». В ЦК Компартии Украины предполагалось направить информационные материалы с обоснованием необходимости «ограничения деятельности религиозных организаций». В КГБ СССР готовилась справка о росте доходов православных епархий Украины и увеличении ассигнований на миссионерскую деятельность
[751].
