По данным военных историков Д. Ричардса и Х. Сондерса, в составе английских экспедиционных ВВС во Франции было 13 истребительных эскадрилий, насчитывавших 261 истребитель «Харрикейн»
[127]. Из этого количества 75 самолетов были уничтожены в боях, 66 перебазировались в Англию, а остальные 120 самолетов были повреждены и попали в руки немцев. Таким образом, за 10 дней боев в Северной Франции Королевские ВВС потеряли 195 «Харрикейнов», то есть около четверти всех имевшихся в их распоряжении истребителей
[128].
Еще 20 мая немецкие танковые части, двигаясь по правому берегу рек Эна и Сомма, подошли к Абвилю и на следующий день, повернув на север, стали наступать вдоль побережья Ла-Манша, тем самым расчленяя фронт союзников. Таким образом, войска на севере Франции оказались полностью изолированными. Несом ненно, создавшаяся обстановка требовала принятия решительных мер, чтобы закрыть брешь между двумя группами союзных армий. Либо северная группировка союзных войск должна была пробиваться с боями на юг, либо, наоборот, южная – наступать на север. Или же, наконец, обе группировки – двигаться навстречу друг другу.
Военный кабинет наряду с решением о перебазировании английских экспедиционных ВВС принял следующее решение: английским экспедиционным войскам, входившим в состав северной группировки, наступать в южном направлении на Амьен, атаковать все встреченные на пути группировки противника и занять рубеж на левом фланге французской армии. Однако этот замысел уже не мог изменить положения дел на фронте. Немецкие войска, стремительно продвигаясь вперед вдоль побережья к северу, заняли Булонь и окружили Кале. 1-я французская армия, входившая в состав северной группировки, вместо того чтобы наступать на юг, стала отступать к северу. Слабо вооруженные французские войска, расположенные южнее рек Эна и Сомма, не предприняли никаких попыток атаковать противника, находившегося между двумя группировками союзных армий. 26 мая английские экспедиционные войска получили приказ немедленно отступать вместе с французскими и бельгийскими войсками к побережью Па-де-Кале. С этого момента надежды 200-тысячной союзнической армии были сосредоточены на Дюнкерке.
К этому времени штаб RAF пересмотрел один из основных принципов боевого использования истребительной авиации, считавшийся незыблемым в течение 20 лет. Начиная с Первой мировой войны считалось, что истребители при проведении наступательных операций наземных войск должны использоваться не для непосредственного сопровождения и прикрытия бомбардировщиков, а для очистки воздушного пространства от неприятельской авиации путем патрулирования в зонах действий своей ударной авиации.
Однако теперь, в условиях огромного численного превосходства люфтваффе, этот принцип оказался совершенно непригодным. И когда в районе Дюнкерка возникла серьезная угроза уничтожения английских экспедиционных войск и средние бомбардировщики опять были вынуждены действовать преимущественно в дневное время, то во избежание больших потерь их, как правило, стали сопровождать истребители. Поскольку бомбардировочная авиация действовала теперь с английских аэродромов, а ее цели находились в радиусе действия истребителей, базировавшихся в Англии, последние стали привлекаться для сопровождения на всем маршруте полета.
Кроме непосредственного прикрытия и сопровождения бомбардировщиков, самолеты продолжали и патрулировать в районе боевых действий. Начиная с 22 мая истребители, базировавшиеся в Англии, совершали в среднем около 200 самолето-вылетов в день.
24 мая танковая группа фон Клейста, продвигавшаяся на Дюнкерк с юга и с запада, впервые сообщила о «превосходстве в воздухе вражеской авиации». Вечером 26 мая в военный дневник XIX армейского корпуса Гудериана была внесена следующая запись: «Очень высокая активность вражеских истребителей. Действия люфтваффе против вражеских морских транспортов остаются неэффективными».
Тем временем давление вермахта в Северной Франции нарастало. Сюда прибыли основные силы немецких танковых войск, и скоро все ресурсы Истребительного командования RAF стали использоваться в сражении, развернувшемся вблизи Ла-Манша. Питая надежду на наилучший исход событий на фронте, английское командование в то же время разрабатывало план на случай неудачного исхода боевых действий. Уже 19 мая военное министерство и Адмиралтейство приступили к рассмотрению «возможной, но маловероятной эвакуации крупных контингентов английских вооруженных сил с Европейского континента в случае создания там опасной обстановки». Было решено, что в случае необходимости такая операция, получившая условное наименование операция «Динамо», будет проведена под руководством вице-адмирала Бертрана Рамсея. Необходимые средства для ее проведения сосредоточивались в Дувре.
В течение 23 и 24 мая был успешно эвакуирован гарнизон Булони. Героическую же крепость Кале также можно было спасти, если бы английское правительство не решило, что в величайших интересах союзных армий, сражавшихся в районе Дюнкерка, войска в Кале должны стоять насмерть. Проведение операции «Динамо» было начато в 18.57 26 мая.
Вечер того дня прошел спокойно. Однако на следующий день наземные немецкие войска и люфтваффе развили исключительно высокую активность и нанесли союзникам большой ущерб, грозивший сорвать всю операцию по эвакуации. Так началась вторая фаза Французской кампании.
Со стороны французов она напоминала Польскую кампанию в сентябре 1939 г. Быстрые изменения фронтовой обстановки вынуждали авиацию постоянно перемещать свои подразделения.
После того как дивизии вермахта достигли Ла-Ман ша и окружили союзнические войска в Дюнкерке, активность люфтваффе в течение короткого времени значительно уменьшилась, главным образом из-за того, что люфтваффе вынуждено было действовать при постоянно растущем удалении от большинства своих баз.
Еще 24 мая было решено перевести по крайней мере одну из авиагрупп истребителей, I./JG27, в только что захваченный Сент-Омер, где она располагалась бы близко к фронту. В назначенное время штабное звено, ведомое командиром эскадры оберст-лейтенантом Максом Ибелем, стало заходить на посадку. Вот что он докладывал: «Вдруг я заметил, что за аэродром идет бой между германскими и английскими батареями, которые затеяли состязание в стрельбе с противоположных сторон аэродрома…»
[129] Немцы спешно набрали высоту и пошли к запасному аэродрому в Сен-Поле, где уже размещалась I./JG51.
В период 25–27 мая практически все подразделения, оснащенные Bf-109Е, были передислоцированы по возможности ближе к фронту.
В течение этого времени французская авиация попыталась восполнить потери и перегруппировать свои подразделения, а также немного изменить систему противовоздушной обороны. В сложившейся ситуации опасность грозила самому Парижу. Это привело к концентрации истребительных частей непосредственно вокруг столицы Франции.
