В прежние времена Беотия располагала элитными отрядами в 300 воинов, названия которых предполагают, что это был пережиток какой-то олигархии, связанной с коневодством. Но к IV в. до н. э. они устарели. Поэтому если Горгид и заимствовал что-либо, то от врага Фив – Спарты. Там он обнаружил гоплитов, которых кормили и содержали в казармах для защиты государства, а также храбрость в бою, в основе которой был стыд перед возможным позором поражения. Тем не менее, если целью «священного отряда» была битва с хорошо подготовленной пехотой Спарты, то он также выполнял для властей функции наемного подразделения – обеспечение прочного ядра в армии, состоящей в остальном из граждан-ополченцев.
То, что, вероятно, было первой военной кампанией Фив, дает пример параллельных функций и возможностей «священного отряда» и подразделения наемников. Ибо Полиен, характеризуя знаменитое перестроение Хабрия, упоминает создателя отряда Горгида, который отдает тот же приказ фиванцам, что и Хабрий, и взаимодействует с ним в битве. Прямо не утверждается, что фиванцы составляли «священный отряд», но упоминание Горгида и то, что он отвечал за традиционную практику заполнения воинами «священного отряда» двух шеренг фиванской фаланги, делает более чем вероятным, что они потребовались для выполнения столь необычного приказа.
Идея сплочения «священного отряда» для укрепления боевого духа воинов принадлежала Пелопиду. В их следующем подвиге, известном нам, эта практика была закреплена. Ведь под командованием Пелопида «священный отряд» при поддержке небольшого числа конников разгромил две спартанские моры при Тегире. В 371 г. до н. э. снова под командованием Пелопида «священный отряд» замыкал левый фланг фаланг фиванцев, который сокрушил спартанцев при Левктрах. А в 368 г. до н. э. при Коринфе они понесли некоторые потери при нападении на город. Подробности дальнейших подвигов «священного отряда» не приводятся, но Плутарх сообщает в общих словах, что отряд оставался непобедимым до своей героической гибели в битве при Херонее (338 до н. э.). Однако, как мы увидим, в 3-й Священной войне Фивы использовали много наемников в дополнение к армии из отборных воинов и ополчения.
Аркадский союз был создан Фивами, и его военная организация являлась вариантом фиванского профессионального войска. Это был отряд гоплитов, подчиненный руководству Аркадского союза, известный как эпариты. Он финансировался из союзного бюджета. Каждый город нес свою долю расходов. Эпариты квартировали, видимо, в Мегалополе и оттуда направлялись на битвы с врагами или против непокорных участников Союза. Никаких доказательств того, что эпариты воодушевлялись какими-нибудь высокими чувствами, но впоследствии они выработали соответствующий боевой дух.
Впервые мы узнаем об эпаритах под командованием аркадского стратега Ликомеда (зимой 370/369 г. до н. э.), как раз после образования федерации, когда они нанесли поражение Политропу и сорвали вторжение Агесилая в Аркадию. Ликомед, видимо, был создателем эпаритов и их первым предводителем. Он поощрял рост аркадского национализма и указывал, что, «кто бы ни нуждался в наемниках, он предпочитал аркадцев всем другим». Но урок, который он вынес из этого, заключался в том, что Аркадия могла бы, если бы пожелала, справиться с военной опасностью сама. Под его командованием аркадские профессиональные воины использовали свои возможности в интересах Союза, вместо того чтобы служить чужеземным хозяевам. Положение в центре Пелопоннеса позволяло им наносить удары в разных направлениях. «Куда бы они ни пожелали совершить поход, их не могли остановить ни ночь, ни зима, ни длинная дорога, ни горы: так что, по крайней мере, в то время они считали себя самой могущественной силой».
Профессиональная доблесть эпаритов повысила военный потенциал Аркадского союза: их корпоративный дух способствовал его падению. В 363–362 гг. до н. э. Мантинея выступила против использования Советом Союза денежных средств Олимпийского храма для оплаты эпаритов. Она самостоятельно вернулась к прежним, более мягким условиям организации Союза, существовавшим до оккупации Олимпии (находившейся в Элиде), и внесла свой финансовый вклад. Сначала Совет, вместо благодарности за столь великодушный поступок, вызвал руководство Мантинеи на Ассамблею. Когда правители Мантинеи отказались явиться, эпаритов послали доставить их без видимого успеха. Но неспособность Союза укрепить дисциплину имела своим последствием изменение намерений, и было решено больше не злоупотреблять средствами Священного фонда. В результате эпариты остались без жалованья. Поэтому «вскоре те из эпаритов, которые не могли служить без жалованья, ушли со службы; с другой стороны, те люди, которые могли просуществовать без жалованья, подбадривая друг друга, становились эпаритами, чтобы не зависеть от своих противников, а чтобы, наоборот, те от них зависели…» (Ксенофонт). Эта смена личного состава встревожила магистраты, которые усматривали в прорыве богачей к власти опасность примирения со Спартой. Они обратились за помощью к Фивам, а эпариты, ставшие олигархическим сообществом, обратились к Спарте. Союз раскололся на два образования, общие союзные войска больше не упоминаются.
Мы рассмотрели по очереди Афины, Спарту, Фивы и Аркадский союз, увидели, как каждое из этих государственных образований использовало наемников или обходилось без них в первой половине IV столетия до н. э. Была бы утомительной попытка следовать той же линии исследования в отношении других греческих государств, да и скудность наших источников не позволит этого. Тем не менее достаточно указаний на то, что даже самые маленькие города стали брать на службу наемников. Мы уже отмечали поразительно яркий пример Клитора. Больше свидетельств содержится в «Учебнике по ведению войны» Энея из Стимфала.
Из этой работы сохранился, к сожалению, лишь случайный фрагмент, касающийся методов ведения боевых действий в условиях осады города. Поэтому мы не можем получить доступ к общим рассуждениям Энея об использовании наемников. Однако поражают его многочисленные ссылки на них. Поскольку он пишет с позиции человека, дающего рекомендации властям небольшой городской демократической общины, то пользуется примерами использования наемников и приобщает это к общим указаниям по применению гражданами-ополченцами специальных правил, используемых профессионалами. Поэтому он предлагает выпуск ряда прокламаций в городе, находящемся под угрозой осады, включая то условие, что «граждане не должны нанимать наемников или сами наниматься наемниками без согласия властей». Далее он добавляет, что в лагерях наемников «следует потребовать тишины, затем объявить во всеуслышание:
1) Если кто-нибудь хочет уйти, не удовлетворившись условиями содержания, то он может уходить, но после этого дезертир будет продан, как раб.
2) За меньшие преступления наказание в соответствии с принятым законом – оковы. Если кто-либо попадется на действиях, наносящих какой-либо вред армии или обороноспособности лагеря, то пусть наказанием станет смерть».
Сочинение Энея проникнуто также ощущением незащищенности небольшого полиса. В любом случае Эней ожидает, что для властей не станут неожиданными неверность или измена среди горожан и их наемных воинов. Частично такому ощущению соответствует тема его труда, но Эней также отражает обстановку своего времени. Ни один город в Греции не был застрахован от политических волнений, а присутствие наемников и готовность продаться за плату облегчали любой вид мятежа. (Примеры, приведенные Энеем, – нападение на Халкиду из Эретрии изгнанниками, мятеж в Хиосе, олигархический мятеж в Аргосе, переворот в Ахайе, нападение Темена из Родоса на город Теос (в Малой Азии северо-западнее Эфеса), внутри которого оказался предатель, мятеж внутри города, чье название и местоположение не записаны. Во всех этих случаях Эней является нашим единственным источником по использованию наемников. В это время происходили попытки бунта в Фигалии, Коринфе, Мегарах, Сикионе и Флимунте.) Поэтому Эней тяготеет к описанию самых надежных средств содержания постоянной армии наемников. (Неизвестно, применяли ли их на практике.) Наемники должны расселяться по два или три по домам богатых горожан, которые обеспечат их жалованье и содержание, пока остальные воины содержатся за счет государства, а их отряды должны состоять из самых надежных граждан. Такое распределение, жалованье и управление предназначались, очевидно, для того, чтобы наемники были менее подвержены мятежным настроениям.
