Обстановка 23–27 декабря в районе 30-й батареи
Противник продвинулся почти до станции, захватив участок противотанкового рва. Из немецкого приказа по корпусу № 104: «К обеду 24.12.41 г. ситуация была следующей:
22-я пд – правый фланг без изменений, левый фланг захватил участок противотанкового рва, протяженностью несколько сотен метров.
132-я пд – правым флангом вышла к внутреннему кольцу крепостных укреплений, прорвав его в районе противотанкового рва».
Противника попытались остановить авиацией и артиллерией. Около 12 часов восемь Пе-2, семь Ил-2, шесть И-16 и три И-153 атаковали штурмовые орудия противника в районе станции Мекензиевы Горы.
Для того чтобы остановить противника, был введен в бой 2-й батальон бригады под командованием капитана Сметанина, он занял оборону от правого фланга 1-го батальона до участка, где вел бой отряд Л.П. Головина. В ходе боя 2-й батальон понес тяжелые потери, его командир пропал без вести. Было принято влить остатки отряда Л.П. Головина во второй батальон, назначив капитана Головина его командиром.
Советские войска на этом участке поддерживала огнем флотская зенитная батарея № 75. Из воспоминаний Е.А. Игнатовича: «В ночь с 23 на 24 декабря 75-я зенитная батарея заняла позиции на танкоопасном направлении, в 400 метрах севернее железнодорожной станции Мекензиевы горы. Батарея была развернута в линию по-орудийно с интервалами в 100 метров между орудиями. 24 декабря было установлено, что впереди батареи нет наших стрелковых частей. Батарею непрерывно обстреливали одиночные автоматчики немцев. Для борьбы с ними были созданы специальные группы, иногда приходилось применять артиллерию. 24 декабря после сильной артиллерийской подготовки немцы пошли в наступление на этом участие фронта. 75-я батарея открыла огонь по наступавшей пехоте. Фашисты приближались к огневой позиции. Артиллеристам активно помогали прибористы, разведчики, связисты и хозяйственники батареи. Они уничтожали гитлеровцев из пулеметов и винтовок, забрасывали их гранатами. К полудню кольцо окружения сузилось и немцы ворвались на огневую позицию. Завязалась рукопашная схватка. Бой был очень тяжелый к жаркий. Более двух часов батарейцы в рукопашном бою отстаивали свою позицию. Но силы были не равные. Превосходящие силы противника заняли огневую позицию 75 батареи. Но недолго фашисты удерживали ее. Спустя час наши стрелковые части пошли в наступление и освободили огневую позицию 75 батареи, где около каждого орудия валялось до двух десятков убитых немецких солдат и офицеров. В двух орудийных котлованах, среди погибших артиллеристов, лежали 4–9 заколотых фашистов. Зенитчики в орудийных котлованах дрались до последнего бойца, но орудия не бросили и в плен не сдались. В этом бою батарея понесла тяжелые потери – в живых осталось 10 человек и два орудия…»
[783]
Противник указывает в документах 54 корпуса: «Удар 22-й пд с высоты 104,5 столкнулся с жестким и ожесточенным сопротивлением противника в районе тупиковой железнодорожной ветки к Любимовке (имеется в виду ветка на 30-ю батарею) атака принесла продвижение лишь на несколько метров. В районе обеда 9 двухмоторных бомбардировщиков противника нанесли удар по Дуванкою и строящемуся военному мосту через Бельбек». Кроме того, документы 54-го армейского корпуса говорят о том, что в результате стрельбы тяжелой мортирной батареи приведен к молчанию последний ствол 30-й батареи
[784].
Г.И. Ванеев указывает: «Главные события разгорелись в районе ст. Мекензиевы Горы, где полк немцев, поддержанный десятью танками, перешел в атаку. Ему удалось прорвать фронт малочисленного и ослабленного в предыдущих боях 241-го стрелкового полка и правофланговых подразделений 8-й бригады морской пехоты и начать продвижение к югу. В контратаку были посланы два батальона 1165-го стрелкового полка (командир майор Н.Л. Петров, военком старший политрук А.Т. Груздев) прибывшей накануне 345-й стрелковой дивизии. Обращаясь к бойцам, командир дивизии подполковник Н.О. Гузь – участник первой мировой войны, кавалер двух Георгиевских крестов и одной медали – сказал: «Все до одного ляжем здесь, костьми усеем эти холмы и долины, но не отступим. Такого приказа ни от меня, ни от командующего не будет!»».
Документы говорят об ином. Приказ о выдвижении 1165-го полка последовал только 25.12.41 г. Самые ранние потери полка датированы 26.12.41 г. Документы и воспоминания других частей в этот день о 345-й СД не упоминают. Противник так же не упоминает о контратаке в этот день.
Из директивы № 004 штарма Приморской от 25.12.41 г.: «5) Процесс боя 24.12.41 г. должного руководства частями со стороны командования и штабов 4 сектора и 8 морбригады не осуществлялось и на изменения, произошедшие в обстановке реагировали недостаточно.
6) Система пехотного огня организована не была и противотанковая оборона до конца не была продумана.
7) Инженерное усиление нового оборонительного рубежа не производилась, окопы отрыты не были.
Все это вместе взятое привело к тому, что части не знали намеченных им рубежей. Между соединениями, частями и подразделениями на стыках образовывались промежутки не занятые и не обеспеченные огнем, не говоря уже об отсутствии локтевой связи. Боевое охранение выставлено не было и разведка не велась. Командиры соединений 4 сектора после двух дней обороны на новом рубеже не могли точно доложить положение своих частей.
При таком состоянии обороны и при отсутствии ответственности старших начальников за порученные им участки дали возможность противнику небольшими группами легко проникнуть через передний край, и вынудить части 4 сектора к отходу, создать угрожающее положение для всей армии. Для восстановления положения на фронте 4 сектора потребовалось ввести в бой только что прибывшие части, еще не успевшие привести себя в порядок после их перевозки. Военный совет армии предупреждает командиров всех степеней, что непринятие мер к выполнению задач во чтобы то ни стало, виновные будут сняты с должностей и дела о них будут переданы в прокуратуру для привлечения к ответственности по законам военного времени.
Военный совет предупреждает командира 95 сд генерал-майора Воробьева и комиссара этой же дивизии полкового комиссара Мельникова, что если они в течение двух суток не приведут части 4 сектора в порядок, не организуют четкое управление войсками и не организуют прочную оборону 4 сектора – будут отстранены от занимаемых должностей» (дописано рукой С.И. Черняка: «и будут отданы под суд»).
В 17 ч. 30 мин. из Севастополя в Туапсе вышли транспорт «Жан Жорес» в охранении тральщика «Щит». Чуть позже, в 20 ч. 23 мин. – транспорты «Красногвардеец» и «Фабрициус» в охранении эсминца «Способный». Последний караван покинул Севастополь в 21 ч. 35 мин. – крейсер «Коминтерн» с эсминцем «Бойкий». Лидер «Ташкент» остался в Севастополе, выполняя свою «особую миссию», лидер держали в Севастополе на случай возникновения необходимости экстренной эвакуации командования.
