«После тяжелого боя корпус удержал Сольдау. Противник занимает охватывающее положение. Переправы мои обеспечены. В этом районе опасно держать большие силы ввиду артиллерии, особенно гаубиц. Связи все нарушены. Потери огромны, особенно офицерами. Настроение войск хорошее. Войска послушны, проявили выдающуюся выносливость, оставаясь без горячей пищи и воды больше двух дней. Держать у Сольдау большие силы затруднительно. Удерживаю город авангардом из остатков разных полков. Для перехода в наступление надобен прилив новых сил. Все прибывшие уже понесли большие потери. Приведу все части корпуса в порядок ночью и перейду в наступление».
Распоряжение об удалении его от командования корпусом генерал Артамонов получил поздно вечером 14 августа. В ответ на это распоряжение он в 12 часов 45 минут ночи на 15 августа, находясь в это время около Иллово, отправил такое донесение:
«Доношу Вашему Высокопревосходительству, что приказание Ваше 14/VIII 1914 г. от 6 часов 30 минут вечера получил. Командование сдать генералу Душкевичу не могу, так как он уехал разыскивать остатки своей дивизии, также как и генерал-лейтенант Рещиков. От Высочайше вверенного мне корпуса за истекшие бои остались только небольшие части. Потери огромны, в особенности среди офицеров. Корпус честно исполнил свой долг до конца и удержал в своих руках Сольдау, где я сосредоточил на укрепленной позиции почти весь Литовский полк, остатки стрелковых полков 4-го и 2-го и все удержанные мною лично остатки 22-й и 24-й пехотных дивизий с 3-й гвардейской артиллерийской бригадой, одной или двумя батареями 22-й бригады и с уцелевшими пулеметами. Очень мною людей отошло назад, ибо офицеры перебиты и части совершенно расстроены. Видя, что мне в случае ночной атаки противника не удержаться с такими уже потрясенными людьми на позиции, я на нее направлял только свежие прибывающие части, т. е. Литовский полк, остатки стрелков и голову Петроградского полка. Для поддержания позиции артиллерийским огнем я перевел на тот берег тяжелый дивизион, поставив его на позицию, под прикрытием пехоты. Временно оставив на укрепленной позиции начальником генерал-лейтенанта Сирелиуса, только что прибывшего со своим штабом, я теперь, ночью, собираю войска, отошедшие за реку, чтобы подвести их к позиции. Невзирая на страшную усталость, без пищи более двух суток, войска удается понемногу подтягивать. Начальники дивизий приведут остальных».
Прибыв в час ночи одновременно со штабом корпуса в Иллово, генерал Артамонов сообщил инспектору артиллерии корпуса, генералу от артиллерии князю Масальскому, об удалении своем от командования корпусом и за отсутствием генерала Душкевича передал генералу князю Масальскому временное командование корпусом.
В ту же ночь для доклада об исходе боя 14 августа в штаб армии выехал состоявший при корпусе для связи Генерального штаба капитан Шевченко.
Прибыв в штаб армии, находившийся в Нейденбурге, в 5 часов утра 15 августа, капитан Шевченко застал штаб готовым к отъезду в Надрау.
Доложив командующему армией об отступлении I корпуса, капитан Шевченко спросил генерала Самсонова о том, остается ли в силе распоряжение последнего об удалении генерала Артамонова от должности командира корпуса. На это генерал Самсонов ответил: «Безусловно», – и затем добавил: – «Я отрешил генерала Артамонова не за то, что корпус за два дня до начала боя не окопался, а за то, что когда в четыре часа накануне корпус отходил, от генерала Артамонова продолжали поступать донесения, что корпус продолжает удерживаться как скала. Вам как капитану это неудобно докладывать, но вы можете сказать, что командующий армией, по-видимому, недоволен донесениями, расходившимися с истиной, касавшейся прочного положения корпуса».
Диспозиция по корпусу на день 15 августа была отдана уже генералом князем Масальским. Согласно означенной диспозиции, корпусу предписывалось сосредоточиться под прикрытием авангардов, к Млаве, а отряду генерала Сирелиуса, оставшемуся у Сольдау, в случае натиска превосходных сил противника отходить к Млаве. Часы отхода указаны не были.
Около шести часов утра 15 августа противник открыл очень сильный огонь из тяжелых орудий по позиции, занятой отрядом генерала Сирелиуса, и по городу Сольдау. Город, горевший во многих местах и ранее ночью, запылал еще сильнее. Чувствовалось, что к противнику за ночь подошли новые части, огонь был с флангов и с фронта и был много сильнее, чем накануне.
С семи часов утра началось наступление пехоты противника по всему фронту Кленцкау – Борхерсдорф – Скурпиен – Гогендорф.
Около восьми часов утра с артиллерийского участка генералом Сирелиусом было получено донесение, что артиллерии трудно держаться под огнем многочисленной тяжелой артиллерии противника. К девяти часам утра город Сольдау представлял почти сплошное пожарище; горели, между прочим, все здания возле моста и весь этот район особенно сильно засыпался тяжелыми снарядами противника. Продолжая свой ураганный огонь, противник продвигался вперед с пехотой, охватывая все расположение отряда генерала Сирелиуса. Ввиду такого положения генерал Сирелиус, во исполнение полученной от генерала князя Масальского диспозиции, послал приказание артиллерии отойти на южный берег реки Сольдау, а затем велел начать отход и пехоте в район между Кишинен и Куркау. Последними отошли стрелки – под натиском непосредственно наседавших на них передовых частей противника. Приказаний за это время от генерала Душкевича еще не поступало.
О назначении своем командующим I армейским корпусом генерал Душкевич получил сообщение лишь около девяти часов утра 15 августа, на позиции у Куркау.
Тотчас же названным генералом были посланы офицеры-ординарцы к отступающим частям с приказанием: «Остановиться у Куркау и драться до последнего до ночи»; далее всем отошедшим за Куркау приказано было туда вернуться. Но несмотря на принятые меры, только незначительная часть корпуса собралась у Куркау, а остальные части неудержимо стремились далее на юг. Водворить в войсках порядок было крайне трудно, тем более что в этот день в части войск поступали распоряжения и от генерала князя Масальского, и от генерала Артамонова, и от генерала Душкевича; в этот день, согласно показанию командира Литовского полка генерал-майора Шильдбаха, в корпусе было как бы три корпусных командира.
Спокойному отступлению немало мешал пожар города Сольдау. Так, некоторые батареи 3-й артиллерийской бригады с батальоном Литовского полка не могли уже пройти через мост у Сольдау и принуждены были пойти на переправы к востоку. Там во время переправы через реку Скотау близ Амалиенгофа они были обстреляны неприятельской конной батареей, причем потеряли 4 орудия и несколько зарядных ящиков; затем, уже через Саберау, эти батареи присоединились к своей бригаде.
Утром 15 августа генерал Артамонов продолжал оставаться при частях I корпуса. Около двух часов дня он подъехал к генералу Сирелиусу, находившемуся у Кишинена, и спросил, чем бы он мог быть ему полезен. Генерал Сирелиус указал на отходившие в тыл команды разных частей, вслед за которыми начали отходить по приказанию генерала князя Масальского и части Литовского полка, и попросил генерала Артамонова помочь остановить эти части и направить их к Куркау, что генерал Артамонов и исполнил. Затем, отъезжая, генерал Артамонов сказал генералу Сирелиусу, что он отдал приказание об уничтожении моста у Сольдау, который действительно и был взорван в 2 часа 30 минут дня бывшими у моста саперами.
