8 сентября на Кольском полуострове закипело второе сражение. Советские позиции засыпали снарядами и бомбами. Ударная группировка врага, 19-й горно-стрелковый корпус, сумела за несколько дней преодолеть линии обороны, форсировать Западную Лицу и перехватить шоссе Титовка — Мурманск. По этой дороге 3-я горно-стрелковая дивизия стала продвигаться к Мурманску. Но советских войск на этом участке уже было достаточно, они успели закрепиться в скалах и на сопках. Германские соединения, прорвавшиеся на восточный берег Западной Лицы и ринувшиеся к флотской базе, Полярному, уткнулись в оборону высот 258,3 и 314,9. А егерей, развивших наступление на Мурманск, остановили на Чертовом перевале. Эта группировка, углубившаяся в наше расположение, очутилась почти в готовом «мешке». Командование 14-й армии перебросило сюда резервы, кинуло их в контратаки, и 3-я горно-стрелковая дивизия немцев была разгромлена, ее остатки прогнали обратно за реку. К 10 октября бои затихли.
Обе стороны зарывались в землю — в болотистую мерзлоту тундры, в гранит скал и валунов. Строили опорные пункты, батареи. Кипели схватки в воздухе, разворачивалась напряженная борьба за морские коммуникации для проводки в Мурманск союзных конвоев. Весной 1942 года немцы начали готовить очередное наступление на Мурманск. Советское командование задумало опередить их, также собрало войска. Русские атаковали 28 апреля. Но позиции немцев оказались слишком сильными, поливали огнем и сталью, егеря остервенело кидались в контратаки. К тому же внезапно испортилась погода, ударили морозы, повалил снег. В войсках было много замерзших и обмороженных. 10 мая операция была прекращена, прорвать неприятельскую оборону не удалось, потери наших войск составили 15 тыс. погибших, раненых, больных. Единственным, но важным результатом стал срыв неприятельского наступления. После этого война в Заполярье надолго приняла позиционный характер. Боевые действия ограничивались артиллерийскими и авиационными налетами, поисками разведчиков и другими частными операциями.
Вся линия советско-германского фронта была в движении. Сперва ползла на восток, к Сталинграду, потом постепенно покатилась обратно. И только на Крайнем Севере она замерла на месте. В 1944 году исход борьбы стал вырисовываться однозначно. Дошел черед и до Финляндии. Красная армия взломала линию Маннергейма под Ленинградом. Овладела мощными финскими укреплениями в Карелии. А советские дипломаты забрасывали в Хельсинки предложения: не пора ли разорвать союз с Гитлером и выйти из войны? Начались тайные переговоры. Сталин выдвигал весьма мягкие условия — замириться на старых границах, а за безобразия, которые финны натворили на нашей территории, они выплачивают репарации в 600 млн долларов.
Финляндия упрямилась, тянула время. Не теряла надежды, что немцы снова сумеют переломить ход войны. Переговоры с Москвой несколько раз тормозились, финское правительство заводило переговоры с Берлином. Риббентроп уговаривал держаться, было подписано соглашение, что немцы пришлют союзникам еще 6 своих дивизий, средства ПВО, танки. Но Германия уже не смогла сделать этого. А в сентябре советские армии вступили в Эстонию, освободили Таллин. Отсюда можно было высадить десанты в любой точке финского побережья, и только теперь правительство Маннергейма взмолилось о выходе из войны. 19 сентября 1944 года было подписано перемирие. Сталин согласился на некоторые уступки. Вдвое снизил репарации — до 300 млн долларов. Разрешил финнам выплачивать их не сразу и не валютой, а в течение 6 лет погашать поставками различных товаров.
Но о замирении на старых границах речь больше не шла. Если финны упустили такое предложение — сами виноваты. К Советскому Союзу отходила область Печенги (Петсамо) с никелевыми месторождениями. Кроме того, он получал в аренду на 50 лет полуостров Порккала рядом с Хельсинки — великолепное место для морской базы, контролирующей вход в Финский залив. (Хрущев в 1956 году вернет столь завидный приз Финляндии. Просто так, ни за что.) В общем-то, финны больше не хорохорились. Хоть и с запозданием, до них все-таки дошло, что СССР имел полную возможность захватить их страну, но пощадил ее. К такому выводу пришли и аналитики Конгресса США: «Будь СССР жизненно заинтересован в этом, нет сомнения, что финская независимость была бы уничтожена. Финляндия вышла из войны с пониманием этого факта и намерением создавать новые конструктивные отношения с СССР».
В договоре, заключенном СССР и Финляндией, имелся еще один важный пункт. Правительство Маннергейма вынуждено было взять обязательство насчет немцев, находившихся на их территории. Должно было изгнать или интернировать германские воинские части. А ведь в Финляндии располагалась целая армия — та же самая армия «Норвегия», в ходе войны ее переименовали в армию «Лапландия», а потом она стала называться 20-й горной армией. Ею командовал генерал Рендулич. Финское правительство и командование отлично понимали, что немцы вряд ли захотят по-хорошему покинуть страну. А выгонять их или разоружать — дело совсем не легкое. И небезопасное. Крови может пролиться очень много.
Но германские войска стояли в основном на севере, на Кольском полуострове, как раз возле Печенги. В том самом районе, который все равно предстояло отдать русским! Вот пускай русские сами надрываются, выгоняют немцев! В общем, правительство Маннергейма подошло к выполнению обязательств довольно своеобразно. Еще шли переговоры, подписание соглашения только готовилось, а в это же время развернулась эвакуация финского населения из северных районов, где базируются части Рендулича. Их вывозили в другие города и области. Но при этом и от гитлеровцев не скрывали, подсказывали прозрачными намеками — скоро обстановка переменится.
Когда же наступил срок исполнять договор с СССР, с союзниками постарались «развестись» вежливо, без скандалов. Германским самолетам, находившимся на финских аэродромах, позволили беспрепятственно взлететь. Германским судам, очутившимся в финских портах, разрешили свободно отчалить. А германским частям, расположенным во внутренней Финляндии, предоставили возможность уйти на север, к своим. Финские части с севера выводились. Деликатненько и аккуратненько, всячески избегая столкновений с германскими. А для того, чтобы оправдать свое поведение перед Москвой, финны вдруг вспомнили, что у них непомерно большая армия! Самый высокий процент мобилизации из всех воюющих государств! Перед советскими дипломатами разводили руками и плакались, что такую армию содержать непомерно тяжело, Финляндия должна срочно начать мобилизацию, поэтому разоружать и интернировать немцев она никак не может.
Однако у гитлеровцев с понятиями деликатности обстояло туго. Благожелательность финнов они не оценили. Сепаратный мир объявили предательством, оскорбились и обозлились. На Балтике корабли германского флота попытались захватить остров Гогланд. Зачем — историки недоумевают до сих пор. В сложившейся обстановке остров был немцам совершенно не нужен. А подразделения, уходившие на север, принялись по пути разорять деревни. Тогда и финны обиделись, стали выпроваживать их войсками. Эти события назвали «Лапландской войной». Хотя она ограничивалась мелкими стычками. Обе стороны избегали боев. Только немцам слишком уж хотелось отомстить, они пожгли в северных районах все деревни и город Рованиеми. Впрочем, в Хельсинки только порадовались. Жителей отсюда успели эвакуировать, зато Финляндия приобрела полное право выставлять себя в числе государств… пострадавших от нацизма! Заявила претензии на международную помощь и впоследствии получила ее (от американцев).
