В это время основная советская группировка, 1-й Белорусский фронт маршала Жукова и 1-й Украинский фронт маршала Конева, завершала освобождение Польши. Вырвались к Одеру, с ходу захватив несколько плацдармов на западном берегу. Но в решительном рывке от Вислы до Одера войска вымотались, поредели. Израсходовали боезапас и горючее. Отстали тылы, тяжелая артиллерия. А подвезти их было непросто, пути сообщения были разрушены. В СССР и Польше колея железной дороги имела разную ширину — требовалось перешивать ее или перемещать грузы на другие платформы. Наступление двух главных фронтов было приостановлено.
На правом фланге грохотало другое сражение. 2-й Белорусский фронт маршала Рокоссовского вырвался к Балтийскому морю, отрезав от Германии Восточную Пруссию. Вместе с 3-м Белорусским фронтом генерала Черняховского на нее навалились с двух сторон, взяли в клещи. Но здесь немцы понастроили мощнейшие укрепления. Каждый поселок превратили в опорный пункт, каждый городок — в крепость. Дефиле между озерами и болотами перекрыли линиями траншей, дотов, зарослями колючей проволоки. Наши войска прогрызались медленно, шаг за шагом.
Что же касается задержки двух главных фронтов, Жукова и Конева, то изначально считалось, что она будет кратковременной. До Берлина оставалось всего около 100 км! Предполагалось, что войска немного передохнут, к ним подтянутся пополнения и резервы. Подвезут отставшие артиллерийские соединения, понтонные парки, ремонтные мастерские танков. Авиация перебазируется на другие аэродромы, поближе к новой линии фронта. Наши армии пополнят запасы топлива, патронов, снарядов — и последует следующий рывок. Теперь уже прямо на вражескую столицу!
Однако и Германия сохранила немалые силы. Она мобилизовала и выжимала все оставшиеся ресурсы. Пропаганда подбадривала солдат и все население, что война еще не проиграна. Русские стоят на пороге Берлина? Ну и что? Счастье переменчиво, ведь и немцы недавно стояли на пороге Москвы… В 41-м году советские армии добились перелома, ударив зарвавшегося врага по флангам. Но сейчас 1-й Украинский и 1-й Белорусский фронты тоже выдвинулись вперед. Линия фронта выгнулась дугой. Гитлеровские командующие не были бы профессионалами своего дела, упустив такой шанс.
На левом фланге образовавшейся дуги оно сосредотачивало группу армий «Центр» фельдмаршала Шернера. Опираясь на узлы крепостей Бреслау (Вроцлав), Глогау (Глогув) и Лигниц, эта группа должна была нанести мощный контрудар. Второй кулак, основной, нацистское руководство стягивало на правом крыле выступа, в Померании. Здесь формировалась и готовилась к сражению группа армий «Висла». В армейских генералах фюрер уже разочаровался, спасать Германию поручил Гиммлеру — рейхсфюреру СС. Гитлер и его стратеги рассчитывали, что «железный Генрих» поднимет ради такого дела все силы своего черного ордена, с помощью эсэсовцев мобилизует население, установит порядок в тылах. И неужели магический орден Германии не поддержат потусторонние силы, «высшие неизвестные»?
Но и наши стратеги были профессионалами своего дела. Они отдавали себе отчет: штурм Берлина будет очень тяжелым. А данные разведки однозначно свидетельствовали — как только фронты Конева и Жукова ввяжутся в сражение, на них обрушатся удары с двух сторон. Советская Ставка Верховного главнокомандования, взвесив все «за» и «против», пришла к выводу — бросок на Берлин лучше отложить. Сперва надо сокрушить группировки, нависшие на флангах, а уже потом без помех брать «логово зверя». Очистить правый фланг, Померанию, предписывалось 2-му Белорусскому фронту, а левый — 1-му Украинскому.
Армии маршала Конева начали разворачиваться на Силезию. 8 февраля ударила артподготовка на плацдармах, захваченных на Одере. Наши солдаты поднялись в атаки. Но тут-то и выяснилось — Шернер готовился прорывать русский фронт здесь же, на этом же участке. Атакующие русские соединения нарвались на германский кулак, который сосредотачивался для контрнаступления. Схлестывались в жестоких боях, штурм захлебнулся. Только в двух местах, севернее и южнее Бреслау, русские сумели вклиниться в расположение противника. Но и здесь немцы ожесточенно отбивались, продвижение тормозилось. Не дожидаясь окончательного прорыва обороны, Конев ввел в бой две танковых армии, 3-ю и 4-ю. Только лавины бронетехники смогли наконец-то продавить позиции неприятеля, ринулись вперед.
Но не тут-то было! Как оказалось, Шернер еще не успел собрать все войска, предназначенные для контрудара. Некоторые соединения как раз находились на подходе к фронту. Сейчас их с марша кинули в контратаки. За танкистами продвигались две наших общевойсковых армии — немцы отсекли их от танков и отшвырнули назад. 12 февраля Конев совершил неожиданный маневр. 3-ю танковую армию Рыбалко, ушедшую далеко на запад, он развернул в обратную сторону, на 180 градусов. Она вдруг вылетела с тыла на дивизии Шернера, раскидала их. Общевойсковые армии предприняли повторный рывок, взяли в кольцо крепость Бреслау.
Хотя даже теперь накал битвы не ослабевал! На острие прорыва осталась одна 4-я танковая армия Лелюшенко. Она вышла к реке Нейсе, захватила плацдарм на левом берегу. Но немцы за ней сомкнули фронт, окружили и насели с разных сторон. На выручку снова поспешила армия Рыбалко — ей во фланг врезались три вражеских дивизии. Однако вслед за танкистами уже выдвигались наша пехота и артиллерия. Атакующих немцев перемололи. К 24 февраля 1-й Украинский фронт утвердился по рубежу реки Нейсе. Но после тяжелых боев он снова был вынужден остановиться.
На другом фланге, у Балтики, сражение тоже было сложным и упорным. Выше уже отмечалось — по изначальным планам 2-й Белорусский фронт после прорыва к морю повернул на восток. Он должен был вместе с 3-м Белорусским фронтом окружать и брать Кенигсберг. А когда стало известно, что в Померании изготавливается к контрудару группа армий «Висла», 2-му Белорусскому изменили планы. Велели разворачиваться в противоположном направлении, не на восток, а на запад. Рокоссовский и его штаб блестяще справились с новой задачей. Буквально за несколько дней они сумели скрытно вывести из боя и перебросить за 200 км несколько армий, массу техники и артиллерии, развернуть их на других рубежах.
За эти же считанные дни командование фронтом и армиями должно было разработать планы операции. Причем она была весьма непростой. Перед нашими войсками лежали укрепления «Померанского вала». Германия строила его еще до войны по границе с Польшей, а в 1944–1945 годах взялась усиливать и наращивать. Этот «вал» состоял из трех полос обороны. Первая — из 5 линий траншей с дотами и капонирами, вторая — из 2 линий. В распоряжении Гиммлера имелось 30 дивизий, из них 8 танковых. К этому добавлялись многочисленные батальоны фольксштурма (ополчения), охранные, полицейские части. Побережье прикрывали огнем линкоры и крейсеры германского флота.
Но советские армии хорошо освоили искусство прорыва обороны, даже самой мощной. 10 февраля грянула артподготовка. За пять суток упорных боев наши части преодолели первую полосу «Померанского вала». Пять дней — пять линий. Перемешали снарядами, пустили пехоту и взяли. Перенацелили артиллерию — повторили то же самое по второй линии. Потом по третьей… Был захвачен город Хойнице, где сходились 8 шоссейных и 6 шоссейных дорог. Единая система германской обороны оказалась расчлененной. Однако враг опомнился, Гиммлер бросил всю массу своих соединений в контратаки.
