Однако и это оказалось лишь «цветочками». Из Лондона прилетело правительство Бенеша. Оно сперва обосновалось не в Праге, а в Пльзене — предпочитало базироваться в американской зоне оккупации. Респектабельный демократический президент Чехословакии не только благословил зверства, но и принялся раздувать их. Из-под крылышка американского командования он рассылал призывы: «Беда, беда немцам, трижды беда! За свои преступления горько поплатятся! Ликвидируйте их!». Кстати, и американцы почему-то не поправили Бенеша, сидевшего у них в гостях, предоставляли ему средства связи.
12 мая он провозгласил задачу: «Немецкую проблему в республике мы должны окончательно ликвидировать». Правительство в Пльзене один за другим издавало декреты о национальной дискриминации. То ли копировало формулировки у Гитлера, то ли силилось переплюнуть его. В Чехословакии испокон веков проживали миллионы немцев, существовали области, где они составляли большинство населения. Отныне им предписывалось постоянно носить нашивки с буквой «N» или со свастикой, запрещалось иметь радиоприемники, телефоны, автомашины, пользоваться общественным транспортом, посещать театры, кино, рестораны, пивные и прочие публичные места. Запрещалось даже ходить по тротуарам! Наконец последовал «итоговый» декрет. Все лица немецкой и венгерской национальности лишались чешского гражданства. Лишались его и все чехи, которые в период оккупации получили германское или венгерское гражданство. Данные категории людей изгонялись из Чехословакии, а их имущество конфисковалось.
Притеснения сопровождались вспышками погромов. Например, в городе Усти на Лабе взорвался склад боеприпасов, погибло 43 человека. Впоследствии историки уличили в диверсии агента чешских спецслужб Бедржиха Покорны — цель состояла именно в том, чтобы спровоцировать волну ненависти и оправдать перед «мировой общественностью» изгнание немцев. А по городу стали кричать, что действуют германские «вервольфы». На улицах хватали немцев, бросали с моста в Лабу, отряды «революционной гвардии» расстреливали их. Эта бойня унесла 2700 жизней.
Для массовых депортаций были созданы концлагеря Постолопорты, Доупов, Тоцов, Подборжаны, Скларна. Немцев из разных городов собирали сюда, чтобы постепенно по железной дороге отправлять за границу. Во всех этих лагерях зафиксированы избиения, пытки, изнасилования. А дороги от тех или иных населенных пунктов до лагерей или от лагерей до станций погрузки нередко превращались в «марши смерти». Людей подгоняли побоями, отставших пристреливали, проламывали головы прикладами. Самым кровавым стал Брюннский марш — конвоиры прикончили 1691 человек.
Общим счетом из Чехословакии было изгнано 3 млн человек. Число погибших оценили в 19 тыс. Из них 5,5 тыс. было убито, 6,5 тыс. умерли в концлагерях, 3,5 тыс. в отчаянии покончили жизнь самоубийством и более 2 тыс. скончались «при транспортировке» — то есть задохнулись или умерли от жажды в битком набитых вагонах. Но это официальные чешские данные. Общественные организации судетских немцев доказывают, что они занижены в несколько раз. Кроме погибших, не лишним будет вспомнить о сотнях тысяч искалеченных, больных.
Да и те миллионы людей, которых довезли до пунктов назначения, никто не ждал. Чехи просто вышвыривали их за границу, ограбив до нитки, не позволяя взять ничего из личного имущества. В разгромленных германских и австрийских городах вокруг вокзалов выросли огромные таборы. Кто-то умирал от голода, но в чешские статистики таких уже не включали. Продолжались и самоубийства, их тоже не считали. Другие как-то выживали. Вставали в очереди к советским полевым кухням, спасавшим голодающее население. Пристраивались на новых местах, искали знакомых, работу…
Между прочим, из Чехии было депортировано вчетверо больше людей, чем все народы, переселенные Сталиным, вместе взятые. Никто для них не организовывал «спецпоселений», не обеспечивал жильем, работой и средствами к существованию. Это происходило на глазах западных держав и при полном их покровительстве. Происходило не в разгар войны, а после ее окончания. Но почему-то сталинские депортации мировая «демократия» с негодованием вспоминает до сих пор, а изгнание чешских и судетских немцев не интересует никого…
Парад победы
Среди верующих упорно ходил слух, что в конце войны Господь даст людям Свое Знамение — она завершится в один из великих христианских праздников. Так и случилось. Нацистская Германия окончательно сломалась, когда Церковь праздновала высший из праздников — Светлую Пасху Христову! В 1945 году она пришлась на 6 мая, день св. Георгия Победоносца. В храмах звонили колокола, радостные люди встречали Христово Воскресение — и встретили мир.
Правда, уже начали проявлять норов западные союзники. 7 мая американцы и англичане приняли в Реймсе капитуляцию от германского правительства. Москву они известили в последний момент, когда посылать высокопоставленную делегацию было поздно. При ставке союзного командования находился советский представитель, генерал Суслопаров. Но его «вес» не шел ни в какое сравнение с Эйзенхауэром и Монтгомери, рядом с ними наш генерал выглядел бледненько. На этом и строился расчет — при подписании акта о капитуляции оставить СССР «в тени».
Сталин на поводу у западных держав не пошел. Суслопарову соответствующих полномочий не дали, поручили присутствовать на церемонии в качестве наблюдателя, а США и Англии был заявлен резкий протест. Ссориться было рановато, и союзники пошли на попятную. Реймсскую капитуляцию признали предварительной, процедуру договорились повторить в ночь на 9 мая в пригороде Берлина Карлсхорсте. Советскую делегацию возглавил маршал Жуков. Хотя союзники опять вильнули. Пытаясь принизить ранг события, прислали второстепенных генералов. Но в Кремле рассудили, что получилось справедливо. СССР внес львиный вклад в победу, разве не достоин Жуков распоряжаться церемонией? В ночь со вторника на среду Светлой недели акт о безоговорочной капитуляции Германии был подписан. В Москве полыхал победный салют, а по всей стране в православных храмах приветствие «Христос Воскресе!» дополнялось поздравлением «С Победой!».
Хотя выстрелы еще гремели. Германские части в Чехии добивали до 11 мая. В этот же день сдались неприятельские дивизии под Данцигом на косе Хель. 15 мая капитулировала группировка на Курляндском полуострове — 250 тыс. человек. Но даже теперь, после крушения Германии, смирились не все. Местные прибалтийские фашисты, сидевшие в Курляндском котле, уходили в леса, к ним примыкали некоторые немцы. Командир 6-го корпуса СС Крюгер размечтался начинать партизанскую войну в Германии, поднимать восстание. Собрал отряд и повел в Пруссию. 22 мая их перехватили. Крюгер покончил с собой. Его солдаты сложили оружие.
Крюгер был далеко не единственным, кто подводил в эти дни черту под собственной жизнью. В русских церквях пели пасхальные стихиры: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его. Яко исчезает дым, да исчезнут», — а среди нацистских руководителей разразилась настоящая эпидемия самоубийств! В Берлине вслед за Гитлером, Геббельсом, Борманом ринулись на тот свет их помощники. Конечно, это было не случайно. Они отдавали себя служению темным силам, и сейчас нечисть забирала свое, затягивала их к антихристианскому финалу самоубийц. Расточалась смрадным дымом горящих останков сама попытка построить мировую магическую империю.
