В другой раз, когда советские корабли были с визитом в Риске, Хухтхаузен попал в группу канадских и американских офицеров, задержанных югославским полицейским при фотографировании советских военных кораблей. Полицейский потребовал документы. Когда Хухтхаузен предъявил свой дипломатический пропуск, югослав показал его кому-то из русских: «Гляди, я же говорил тебе, что он из вашего посольства!»
— Товарищ, он из американского посольства, не из нашего! — сказал возмущенный русский. Растерянный югославский страж порядка увел Хухтхаузена с пирса; как только они завернули за какой-то дом и оказались наедине, полицейский извинился и отпустил Хухтхаузена.
В другой раз, во время визита советских кораблей в Дубровник, американский и итальянский атташе катались по заливу на маленькой моторной лодке и прошли чересчур близко к советской подводной лодке, стоявшей у причала в порту Груз. Усиленный громкоговорителем голос человека, говорившего на хорватском, разорвал послеобеденное спокойствие залива: «Эй, вы двое, в маленькой лодке, чем вы там занимаетесь?» Атташе заметили югославскую группу наружного наблюдения на полицейском катере, который отвалил от ближайшего причала и направился в их сторону. Атташе стали поспешно удирать. Из-за неисправности в моторе полицейский катер резко замедлил ход и застыл посередине залива; два западных офицера тем временем спокойно скрылись в толпе на рыбацком причале.
Атташе из стран НАТО также наблюдали и фиксировали поведение советских матросов, которые ходили в увольнение в городах Далмации. Матросов отпускали группами по пять-шесть человек, группу возглавлял офицер либо мичман. У них было очень мало карманных денег, которые они тратили на покупку нужных вещей вроде сигарет, открыток, югославских журналов и мыла. Советские матросы обычно демонстрировали высокий уровень дисциплины, скорее всего, оттого, что были запуганы строгим наказанием, часто физическим, за плохое поведение. Поведение советских матросов разительно отличалось от поведения американских матросов, которые знакомились с местными девушками, покупали самые дорогие сувенирные изделия и слонялись по городу в основном парами. От матросов советских групп требовалось вернуться на корабль до наступления темноты, американцам обычно разрешалось возвращаться к полуночи и даже позднее, в зависимости от их ранга. Было понятно, что средний югослав в этих портах Далмации живет гораздо лучше, чем живут в собственной стране советские матросы, которых могли призвать на флот из Сибири, Якутии, Средней Азии или Москвы. Позднее, уже в Москве, американский атташе понял, что из всех советских военных их сограждане больше всего завидовали рыцарям моря, которые имели роскошь видеть то, что происходит вне запечатанного границами СССР.
В городе Тиват, недалеко от входа в живописный Которский залив, находилось югославское судоремонтное предприятие. Этот закрытый залив достаточно известен в истории, поскольку был когда-то портом приписки флота некогда могущественной имперской Австро-Венгрии, распавшейся во время Первой мировой войны.
В порту Тиват на югославском предприятии производился ремонт военных кораблей Советского Союза, Ливии и некоторых других стран. В 1970-х и 1980-х годах в Тивате обычно находились два советских военных корабля, которыми были тендер подводных лодок и дизельная подводная лодка класса «Фокстрот», проходившая регулярное техническое обслуживание. Ливия тоже держала в Тивате две подводные лодки класса «Фокстрот» советской постройки, на которых выполнялось периодическое техническое обслуживание. В 1980— 1984 гг. в любой момент времени в Тивате было три подводных лодки советской постройки.
ВМС США пытались использовать это постоянное присутствие как доказательство того, что Югославия растяжимо трактует понятие о неприсоединении. Югославский флот умело парировал такие обвинения, заявляя, что подобное присутствие не нарушает законодательство страны, касающееся территориальных вод и присутствия в югославских портах иностранных военных кораблей. Упомянутое законодательство определяло общий тоннаж, разрешенное количество кораблей и продолжительность пребывания иностранных военных кораблей в портах страны.
В тот период то и дело происходили стычки между ВМС США и Ливией, возникавшие из-за чрезмерных притязаний Ливии на границы своих территориальных вод в заливе Сидра и продолжающейся поддержки Ливией международного терроризма. Ливия была ключевым союзником Югославии, там работали около тысячи югославских инженеров, в Югославии, в свою очередь, на военных базах и объектах югославской народной армии проходили подготовку много ливийцев. Всякий раз, когда в Средиземном море вспыхивал очередной кризис между 6-м флотом США и ливийцами, американские ВМС били тревогу и заставляли своего военно-морского атташе в Белграде разведывать состояние ливийских дизельных подводных лодок в Тивате. Несмотря на то, что полковник Каддафи безалаберно использовал имевшиеся у него советские системы оружия, 6-й флот США был внимательным и проявлял предосторожность.
Поскольку одна треть ливийских подводных лодок постоянно находилась на балканских задворках в Тивате, а единственным американским морским офицером, который мог узнать о их статусе, был военно-морской атташе в Белграде, то ему постоянно ставили задачу доложить по первому требованию: 1) Сколько ливийских подводных лодок находится в Тивате? 2) Готовы ли они к выходу в море? 3) Имеются ли у них на борту торпеды?
Тиват находился в 420 милях строго на юг от Белграда, за горами Черногории. В хорошую погоду до Тивата можно было добраться на машине за 12—16 часов. В срочных случаях это можно было сделать за несколько часов, долетев самолетом «Югославских авиалиний» сначала до Дубровника, а потом на арендованной машине добираться до Тивата. Однако процесс приобретения авиационных билетов и оформление аренды автомобиля, что в Югославии само по себе в лучшем случае было сложным делом, заранее выдавали намерения атташе. А если учесть, что заявку на поездку за пределы Белграда надо было подавать за двое суток до дня поездки, то вся дорога до Тивата могла быть усеяна постами наружного наблюдения.
И все же когда ВМС США требовали, тесно связанная между собой группа атташе западных союзников принималась за работу. Выполнив описанные выше дорожные формальности, они могли уже через несколько минут после окончания разведки добраться до телефона и дать американскому флоту требуемую информацию. Безусловно, они нарушали все требования безопасности по использованию телефонной связи в коммунистической стране, однако задачу свою они выполняли и никогда не действовали по одной и той же схеме больше одного раза. Как правило, в течение нескольких часов 6-й флот получал от американского военно-морского атташе в Белграде информацию о том, находятся в югославском порту ливийские лодки или нет, какие на них ведутся работы и все ли металлические листы обшивки корпуса лодок на месте или нет. Последние два признака могли свидетельствовать о готовности лодки к выходу в море.
В какой-то из таких напряженных периодов появилось предположение о том, что ливийские лодки могут ускользнуть из Тивата раньше запланированного срока. В тот период один из авианосцев 6-го флота был с визитом в Венеции, которая находится на самой макушке Адриатического моря. Чтобы отслеживать возможный выход ливийских лодок, двое атташе из стран НАТО целую неделю мотались из одного далматинского гостевого домика, где за сутки проживания они получали постель и завтрак, в другой и высматривали ливийские лодки. В каждой из гостиниц у них был замечательный вид на выход из порта Тивата в открытое море.
