Задача, которую они выполняли, была сложной и пе очень вписывалась в окружающую их местность, которая не могла быть более прекрасной. Черногорское и боснийское побережье, где разбросаны прибрежные города Югославии, в том числе и Тиват, выглядит восхитительно. Иностранные офицеры часто забирались высоко в горы, окружавшие прекрасный залив Котор, наслаждались там запахом мимозы и любовались далекими островами лазурной Адриатики. Это был рай, они в нем работали, и в ядерный век это казалось фантазией. Они были актерами высокой драмы «холодной войны», в которой были свои жесткие понятия. Однажды, обнаружив, что ливийская подводная лодка неожиданно уходит из порта, двое натовских офицеров поспешили к одному из немногих городских телефонов, чтобы передать в Белград кодированное сообщение. На почте, где был только один телефон, они увидели у телефонной будки очередь из нескольких местных сотрудников безопасности. Атташе спокойно ретировались незамеченными и зашли в какую-то соседнюю гостиницу. В кабинете офицера службы безопасности гостиницы они заявили, что им надо срочно связаться с американским посольством в Белграде, поскольку один из них потерял паспорт, после чего им предоставили телефон и они передали в посольство нужную информацию. Естественно, для подобных поступков необходимо иметь некоторое воображение, но задание было успешно выполнено.
Случайно американский военно-морской атташе нашел ключик к задаче с подводными лодками — местный информатор. Это экономило время, но его использование повышало риск, принося, правда, нужную информацию. Удача улыбнулась атташе, когда он повстречал югослава, работавшего мастером на ремонтном заводе в Тивате и непосредственно занимавшегося ремонтом ливийских лодок. Звали его Якоб, он был боснийским евреем из Сараево, который всем сердцем ненавидел арабов вообще и ливийцев в особенности. Планируя каждый свой шаг, атташе руководил деятельностью информационной сети Якоба. Вот так, за очень небольшую плату, американский атташе получал своевременную и точную информацию от источника непосредственно на месте событий и немедленно отправлял ее в ВМС США. Схема работала практически, но в этой работе были и напряженные моменты.
Как-то раз Якоб передавал атташе недельный график проведения ремонтных работ на судоремонтном заводе в Тивате; их встреча происходила в переполненном ресторане в богемном районе Белграда, который назывался Шкадарлия. По взаимному согласию они каждый раз меняли место встречи. К молодому боснийцу стали цепляться несколько человек из сербской шпаны, залившие в себя чересчур много сливовицы. Опасаясь, что их поймали в момент совершения акта шпионажа, атташе и Якоб поспешно разбежались в разные стороны, и только позже поняли, что сербы привязались к ним только из-за того, что увидели на цепочке Якоба звезду Давида. Никакие уговоры не могли заставить Якоба отказаться от своего талисмана, но, по крайней мере в Белграде, он стал носить цепочку под рубашкой.
В один из вечеров американский атташе спокойно шел по влажным камням выложенной булыжником темной и продуваемой ветром улице Белграда. В воздухе висели крепкие запахи чеснока, сливовицы и табака. Атташе прошел мимо пустого киоска, оглянулся и убедился, что одинокая фигура позади действительно следует за ним. Атташе опять пошел в сторону реки и мимо осыпающихся стен старой крепости Калемегдан. Он незаметно шмыгнул в дверной проем и остановился. Дождь на исходе лета сделал Белград могильно холодным. Тень от Калсмегдана темным пятном лежала на узкой улице. Человек, преследовавший атташе, остановился, и атташе замер. С недавних пор служба наружного наблюдения стала работать более плотно, и становилось все труднее и труднее добираться из дипломатического квартала в Дединье на берег реки в убогой и зловонной нижней части города, не прихватив за собой хвост пешего наружного наблюдения. Атташе свыкся с тем, что за ним следят из машины наблюдения; подозрительные машины, следующие по пятам за атташе, были обычным делом. В этот раз, вместо того чтобы осторожно уйти, атташе по виду своего преследователя попытался определить, кто он — сербская полиция или военная контрразведка. И те, и другие были одинаково грубы, беспринципны и вне всякого контроля. Американец устал после долгого пути из Сараево, но ему надо было хотя бы на короткое время сбросить с хвоста преследователя и встретиться с информатором. Он сжался в пахнущем мочой проеме и прислушался. В тишине проплыли звонкие «тук-тук-тук» от шедшего по Дунаю катера.
Атташе вышел из дверного проема и спокойно пошел назад в противоположном направлении. Молодой Якоб будет ждать у крепостной стены, нервный и взвинченный. У него будет в запасе только один час, после чего он должен будет доставить доклад о состоянии ремонта подводных лодок в ливийское народное Бюро в их посольстве в центре Белграда. Уже больше шести месяцев атташе получал от своего информатора написанные от руки копии еженедельных докладов о состоянии ремонта ливийских подводных лодок в порту Тиват. Выход на добровольного помощника, работавшего на верфи, был для атташе улыбкой фортуны. Информация была ценной и всякий раз точной. Это была славная сделка: радостный офицер разведки 6-го флота получал точные даты убытия ливийских подводных лодок, а атташе, обеспечивший его этой информацией, расставался с изрядным количеством американского виски и лишался многих часов сна, которые он убивал на хождения на убогий берег реки и обратно.
Якоб был надежен, точен и горячо предан своему антиарабскому делу. Его крайняя преданность, однако, ставила под вопрос его надежность как источника информации. Один раз на встречу по передаче информации пришла его симпатичная сестра, которая рассказала, что ее горячий братец, заметив, как к ней пристают двое ливийских матросов, подрался с ними; это произошло где-то близ Тивата. Как бы там ни было, встречи по передаче информации по лодкам продолжались больше года, а потом неожиданно прекратились. На встречу с атташе в Белграде Якоб опять послал свою сестру, которая передала его последнее сообщение. Темноглазая красавица, чуть не плача, объяснила, что се взрывной брат снова избил ливийца, на этот раз офицера, и не кулаками, а гаечным ключом. Якоб бежал из города, сумел найти себе место на пароме, который ходил из соседнего с Тиватом Бара в итальянский Бари. Из Италии Якоб намеревался пробраться в Израиль и поступить на службу в армию. Хотя ВМС США и потеряли надежный источник информации, израильская армия приобретала, без сомнения, решительного воина. Когда атташе открыл принесенный конверт, который был необычно большим, то нашел там чертежи всего судостроительного завода в Тивате и перспективный план ремонта ливийских и советских подводных лодок на ближайшие полгода.
В случае с посольством Ливии в Белграде удача еще раз улыбнулась атташе, который нашел еще один источник информации. Девушка работала оператором телефонного коммутатора посольства; ее отец, бывший в свое время видной политической фигурой в Югославии, сильно пострадал от Тито и много лет провел в тюрьме. Горечь и лишения, которые довелось пережить семье молодой красивой девушки в связи с гонениями на се отца, были прекрасной мотивировкой ее разведывательной работы против коммунистического режима в Белграде и ливийских террористических структур. Эта женщина давно эмигрировала из Югославии, а до этого не только своевременно сообщала обо всех переговорах по правительственной связи ливийского посольства, но и делала это с открытым желанием работать как против ливийской международной террористической сети, так и правительства коммунистической Югославии, которое она ненавидела всем сердцем. Ее работа внесла значительный вклад в последующее воспрещение подготовки ливийских террористов в Югославии в начале 1990-х годов.
