Этот рассказ об убийстве Артамонова вроде бы подтверждается О. Калугиным, матерым антикоммунистом, который во время горбачевского периода гласности неожиданно прозрел. После своего бегства на Запад Калугин поведал, что он получил задачу похитить Артамонова, накачать его лекарствами и переправить через австро-чехословацкую границу. По словам Калугина, Артамонов умер от сердечного приступа во время этого похищения. После того как Калугин нашел убежище в США, он выразил свое сожаление вдове Артамонова Еве.
У Л. Вторыгина имеется другое объяснение:
«Калугин опасался, что Артамонов может рассказать некоторые подробности о контактах Калугина с ФБР и ЦРУ; и его инициатива поехать на чешскую границу и убить Артамонова имела целью исключить вероятность такой компрометации. Калугин работал на США с того времени, когда он обучался в Колумбийском университете. Он был агентом влияния; подобно Яковлеву, его менталитет был больше американским, чем советским. Люди, подобные ему, старались протолкнуть американские ценности в Советский Союз. Горбачев с самого начала был марионеткой в руках этих людей».
Очевидно, Артамонов был тройным агентом ФБР. Как пишет Г. Херт, с Артамоновым пытался войти в контакт офицер КГБ В. Кочнев, которого пробовало завербовать ФБР. По словам Херта, ФБР разрешило Артамонову передать Кочневу определенную информацию, которая могла бы поднять авторитет Кочнева в глазах Москвы. США не приняли «липового» перебежчика Кочнева, и он позже вернулся в СССР. Как считает Херт, Артамонов поехал в Вену с одобрения ФБР.
Помимо всего прочего, Артамонов еще и внес раскол в американское разведывательное сообщество. В своей книге «Советская военно-морская стратегия» коммандер Р. Херрик, офицер военно-морской разведки, какое-то время приглядывавший за Артамоновым, выразил уклонистские взгляды перебежчика. По Херрику, советская военно-морская доктрина является, по своей сути, оборонительной и предусматривает многослойное кольцо защитных зон, простирающихся вдоль всего периметра Советского Союза, причем для защиты каждой зоны используются крылатые ракеты морского и воздушного базирования со все увеличивающейся дальностью пуска. Книга Херрика противоречила официальной доктрине ВМС США, согласно которой новый флот открытого моря адмирала Горшкова является серьезным вызовом доминированию Запада в Мировом океане, что требует от США иметь ВМС в составе 600 кораблей. Некоторые считают эти взгляды Артамонова подтверждением того факта, что он был агентом-дезинформатором, который вернулся в Советский Союз. В книге, которая называется «Вдовы» и которая вышла из-под пера офицера разведки сухопутных сил США У. Корсона, говорится, что Артамонова видели на похоронах отставного главнокомандующего советским ВМФ Адмирала Флота Горшкова в мае 1988 г. Американский и английский военно-морские атташе, присутствовавшие на похоронах, решили, что они опознали Артамонова, который стоял рядом с близкими родственниками покойного в форме капитана первого ранга. Этот факт никем больше не подтвержден. Брошенная Артамоновым русская жена часто заявляет в российской печати, что ее бывший муж, живущий под Санкт-Петербургом, тайно посещает ее. По сведениям из других источников, Артамонов тайно похоронен около Лефортовской тюрьмы на востоке Москвы, а для прикрытия на памятнике выбита латвийская фамилия. Несомненно, подлинная история его кончины никогда не будет известна.
Другой необычный случай из практики советского шпионажа, долгое время остававшийся под секретом как на Востоке, так и на Западе, таил в себе семена того, что проросло в советскую неудачу на Кубе.
Из Центра в вашингтонскую резидентуру направили опытного оперативного офицера КГБ Кочнева, а для установления контакта с Артамоновым был сделан весьма дерзкий ход, который даже сегодня нельзя оценить однозначно. Кочнев позвонил домой директору ЦРУ Р. Хелмсу и сказал, что у него есть информация, представляющая интерес для ЦРУ. На встречу с Кочневым Хелмс отправил своего сотрудника, которому Кочнев сообщил, что он является сотрудником КГБ и прибыл в США с заданием установить местонахождение
Артамонова. Кочнев предложил, чтобы ЦРУ помогло ему найти Артамонова и установить с ним контакт. Это будет способствовать карьерному росту Кочнева в КГБ и пойдет на пользу американцам, поскольку он станет работающим на них агентом КГБ, якобы внедренным в ЦРУ.
ЦРУ пошло на это. Кочнев получил в ЦРУ псевдоним Китти Хок
[15], сдал, по согласованию с руководством КГБ, информацию на нескольких человек, которыми интересовалась американская разведка, и сообщил ряд сведений но работе КГБ в США. Через какое-то время Кочнев уехал в Москву и, как ЦРУ ни старалось разыскать его и восстановить с ним связь, выпал из поля зрения американской разведки.
С Артамоновым-Щадриным, получившим в КГБ псевдоним Жаворонок, вышел на связь другой сотрудник КГБ, который поддерживал с ним контакт до конца своей командировки в США в середине 1971 г. Все это время КГБ, прекрасно понимая, что контакт с ним находится под контролем ФБР, продолжал использовать Артамонова в качестве источника информации, к которой он мог иметь доступ, работая консультантом по советскому ВМФ в офисе военно-морской разведки США и консультантом ЦРУ по аналогичным вопросам. Одновременно КГБ старался глубже понять Артамонова — искренне ли он намерен вернуться в СССР или же, ведя с нами двойную игру, целиком находится под контролем своих начальников из военно-морской разведки и ФБР. Передавая Артамонову некоторые средства оперативной техники и намекая при встречах о возможности его перевода на прямую связь с Центром, КГБ пытался создать у него и его хозяев иллюзию того, что для советской разведки Артамонов является ценным и перспективным агентом.
Первые подозрения относительно достоверности передаваемой Артамоновым информации возникли у КГБ в начале 1970-х годов. К концу 1975 г. были проведены дополнительные проверки, убедившие руководство советской разведки в том, что Артамонов ведет двойную игру; поэтому было принято решение привести в исполнение смертный приговор, вынесенный ему еще в 1960 г. О. Калугин в своей книге так вспоминает об этом: «Артамонову предложили встретиться в Австрии для обучения работе на средствах радиосвязи с целью последующей передачи его на контакт офицеру нелегальной разведки КГБ в США. Для пущей убедительности ему пообещали личное знакомство с нелегалом КГБ в Вене. Приманка сработала. В декабре 1975 г. Артамонов приехал с женой в Австрию якобы для катания на горных лыжах. В течение двух дней его обучали работе на агентурном радиопередатчике, на третий день ему была обещана встреча с нелегалом. когда он пришел на условленное место и сел в машину, ему приложили к лицу маску с хлороформом, сделали для гарантии усыпляющий укол и повезли в сторону чехословацкой границы. Там его перетащили на чехословацкую территорию и обнаружили, что он не выдержал стресса и скончался от острой сердечной недостаточности. В Москве, куда на специальном самолете КГБ было доставлено тело Артамонова, начальник 4-го Главного управления Минздрава СССР подтвердил первоначальный диагноз. При вскрытии оказалось, что у Жаворонка развился рак почки и жить ему оставалось недолго».
