Там, где есть моряки и грузы, мудро заявляли старики, всегда будут корабли. И действительно, теперь из всех фьордов Скандинавии в море выходили торговые суда, взявшие на себя уже половину торговли, которая велась в северных водах. Торговля процветала, и теперь амбиции судовладельцев с берегов Швеции, Дании и Норвегии простирались дальше, чем Северное и Балтийское моря и северные реки.
Вначале судно из нашей деревушки держалось в знакомых водах и совершало короткие переходы. Вероятно, его первым серьезным плаванием был переход на юг Англии, где был прекрасный рынок сбыта для янтаря. Там, на землях Уэссекса, правили гордые и независимые вожди, имевшие много стад, великолепно вооруженные и экипированные изделиями из местной бронзы, коей было великое множество, и с украшениями из ирландского золота. Они не были слишком горды, чтобы торговать, поскольку «гены» торговли были у них в крови, полученные от далеких предков. Здесь, где янтаря было очень мало, имелась бронза в изобилии, шведы с удовольствием обнаружили, что местные цены куда более привлекательны, чем цены на их родных берегах. Судно возвратилось с грузом бронзы и шерсти, практически за один рейс окупив затраты на свою постройку. Правда, некоторые члены экипажа не вернулись на родину. Их переманил британский шкипер, испытывавший недостаток в рабочих руках. Его судно шло в Испанию.
Два или три года после этого судно занималось прибрежной торговлей, перевозя кремневую гальку из Дании в Норвегию, зерно, шкуры, шерсть и меха – из одного порта Скандинавии в другой. Оно совершило один рейс по Эльбе в центральную часть Германии. Везли бронзу, поскольку в Германии ее теперь стало достаточно – она поступала с рудников Австрии и Карпат. Моряки встретили людей, которые, хотя и поклонялись тем же богам и говорили на языке, который с трудом, но можно было понять, вели совсем другой, более роскошный образ жизни. В больших построенных из дерева городах, окруженных прекрасными лугами, было много лавок и мастерских, где изготавливали довольно сложные изделия – брошки, топоры и тонкие рапиры. А предметы роскоши, доставленные через горы с юга, можно было купить на постоянно действовавших базарах. В продаже были обожженные и даже раскрашенные гончарные изделия с воистину сказочным содержимым – оливковым маслом и вином, а также украшения из перламутра, фаянса и золота.
Именно здесь моряки впервые услышали о богатых грузах, которые можно получить на Средиземноморье, и, если некоторые склонные к авантюрам натуры немедленно пустились в путь, присоединившись к партиям, осуществляющим перевозку грузов по суше на Дунай и Адриатику, остальные вернулись домой, вынашивая идею отправиться в сказочные земли по морю.
Они вышли в море в следующем году, имея полный груз мехов и янтаря. Путь предстоял длинный, вокруг западных берегов, и судно могло вернуться в родную долину лишь по прошествии нескольких лет. Скорость поддерживалась максимально высокой, чтобы сократить расходы на снабжение продовольствием, и делались только короткие остановки, чтобы нанять лоцмана, знающего следующий участок маршрута. В Бискайском заливе и у берегов Португалии гребцам приходилось сражаться с грозными волнами Атлантики, но вскоре все трудности остались позади, судно прошло Гибралтарский мыс, и теперь матросы твердо знали: они вошли во внутреннее море. Они немедленно начали торговать с жителями прибрежных городов юга Испании, которые еще строили каменные гробницы, как издавна было принято на севере. Но основной груз остался нетронутым. Только несколько тюков с мехами были обменяны на серебряные слитки. (И два матроса отстали от судна, излишне увлекшись великолепным испанским вином в портовой таверне.)
Плавание продолжалось. Судно миновало Балеарские острова, Мессинский пролив, обошло Грецию. И еще до наступления зимы подошло к Кноссу на Крите.
Крит был конечным пунктом. Даже на далеком севере было хорошо известно, что Кносс – это мировой рынок, здесь самый большой торговый флот в мире. В этом городе в одночасье терялись и приобретались целые состояния. Шведские моряки с почтением взирали на белокаменный город, поднимавшийся ярус за ярусом между голубизной моря и голубизной неба. У берега виднелось множество судов с латинскими парусами.
Но и шведское судно привлекло к себе большое внимание. В те времена шведы нечасто заходили в Восточное Средиземноморье. Шведские моряки были намного привычнее, и у берега стояла таверна, которую держал ушедший на покой шведский боцман, чья слава достигла севера. К нему моряки явились первым делом и получили много ценной информации о земле, на которую прибыли.
Бывший боцман сказал, что за груз следует заплатить таможенный сбор. Царь (боцман называл его Минос) строго следил за прибытием иноземных судов, и его чиновники, возможно, уже пикетируют вытащенное на берег судно. Но после уплаты сборов можно свободно торговать, причем местные купцы дадут хорошую цену за предметы роскоши с севера. Но если им нужен совет, сказал боцман, то лучше всего не продавать все здесь, а приберечь изрядную часть для Египта. Дело в том, что Египет при теперешнем правителе, вернее, правительнице процветает и скупает предметы роскоши, как никогда раньше.
Да, это правда, сказал он. Хотите верьте, хотите нет, но сейчас в Египте правит женщина-фараон. Конечно, женщинам всегда принадлежала заметная роль в Египте, но царицы теперешней династии – особенно хорошие управленцы (да и отменные красавицы тоже). А Хатшепсут – самая целеустремленная из них. С тех самых пор, как она тридцать лет назад, то есть в 1518 г. до н. э., стала править вместе со своим отцом, ей всегда принадлежало решающее слово. Когда первый Тутмос умер, муж Хатшепсут, тоже Тутмос, стал его официальным преемником, но был слаб здоровьем и даже не смог лично возглавить армию в походе в Нубию. Он умер рано и не оставил сына. Правда, у него есть дочь от Хатшепсут, и он выдал ее замуж за своего сына от рабыни, тоже Тутмоса. Поэтому Тутмос III должен был стать преемником своего отца, благодаря супруге. Но только Хатшепсут вовсе не собиралась удаляться на покой ради пасынка, которому к тому же было всего семнадцать. Она лишила юношу свободы, заключив его во дворце, где он, предположительно, находится и поныне, и объявила себя – можете не верить, но я говорю чистую правду – даже не царицей, а царем! Она даже надевала фальшивую бороду на официальных мероприятиях и использовала все мужские титулы. Она правит уже четырнадцать лет, ее хваленая красота поблекла, но Египет процветает, как никогда ранее, и туда стоит отвезти груз на продажу, если он у вас есть.
Совет был принят, и после трех недель в Кноссе судно снова вышло в море, имея на борту половину своего первоначального груза и критского лоцмана, и взяло курс на юго-восток.
Но эти три недели были временем чудес для команды. Каменные здания оказались очень интересными при ближайшем рассмотрении, а фрески, изображающие сады, ловлю рыбы, танцы, акробатов и священных быков, и вовсе изумительными. Ослов эти люди уже видели в испанских портах, но здесь их было больше, и именно они выполняли основной объем грузовых перевозок в пределах города. Но особенно шокировала – и восхитила – команду степень обнаженности местных жителей. То, что мужчины носили только набедренные повязки, казалось достаточно разумным на теплом солнце, которое они никак не могли назвать зимним. Но голые груди женщин смотрелись очень странно в контрасте с длинными развевающимися юбками. Их сестры и любимые, оставшиеся на далеком севере, одевались наоборот: верхняя половина туловища была всегда скромно закрыта, зато юбки едва доходили до середины бедра.
