На севере монеты обнаружили даже в Латвии и Эстонии. Теперь предметы импорта из государства готов достигли земель пруссов, прежде всего галиндян, заменив предметы импорта из провинций Римской империи. В женских погребениях в изобилии встречается множество готских фибул, датируемых периодом с начала V века до примерно 600 года.
Некоторые образцы отчасти напоминают лангобардские фибулы, встречающиеся на юго-востоке Германии и в Северной Италии, некоторые – находки в Южной Руси. В Стробьенене, на Земланде, обнаружили золотое ожерелье с изображением сценки из охотничьей жизни, напоминающей об искусстве скифов; возможно, это ожерелье достигло «янтарного побережья» также через Южную Русь.
Археологические находки наглядно подтверждают существование отношений между остготами и пруссами на протяжении столетия или даже более длительного времени, после смерти готского правителя Эрманариха. В древних текстах обнаружено много интересного о «янтарном пути» в Италию. В начале VI века австрийцы проложили свой путь к янтарю, чтобы в конечном счете достичь Равенны, столицы Италии при готах. Об этом нам известно из письма короля готов Теодориха (оно датируется 454–526 годами) к правителю эстов, в котором он благодарит за подарки из янтаря. Основываясь на описаниях Тацита, он выказывает свое собственное суждение о достоинствах янтаря.
Это письмо Теодориха стало последним источником, где упоминается янтарь. Оно интересно с нескольких точек зрения. Прежде всего оказывается, что торговля янтарем между Восточной Пруссией и Италией продолжалась по крайней мере еще сто лет после падения Римской империи.
Это письмо подтверждает, что готы признавали эстов как реальную силу и обменивались с ними подарками. Поощрявшаяся в VI веке торговля янтарем, скорее всего, нарушилась в ходе восточнославянского вторжения в Богемию и Моравию и последующих перемещений германских племен на восток и на юг. Более поздние археологические раскопки не подтверждают, что балты занимались торговлей с отдаленными странами с VII до IX века.
Среди предметов, ввозимых в послеримские времена, выделяются прекрасные готские фибулы, но они не оказали значительного влияния на последующее развитие декоративного искусства в Балтии. Вплоть до VII и VIII столетий, когда в предметах искусства появляются отдельные скандинавские элементы, развивались традиции «золотого века», хотя и женские и мужские украшения стали менее изысканными.
Практически такая же ситуация сложилась и в стиле одежды. Женские головы украшали диадемами, изготовленными из бронзовых спиралей и трубок, разделенных рядами бус, шею – ожерелья из стеклянных и янтарных бусин. Бронзовые цепочки, прикрепленные к бронзовым или серебряным фибулам или булавкам, украшали грудь. Девушки до конца железного века продолжали носить тканые или вязаные шапочки, обильно декорированные бронзовыми спиралями и подвесками (рис. 47, 48).
Рис. 47. Бронзовая фибула с посеребренным основанием (VI в.). Плявниеккалнс, Центральная Латвия
Наибольшее распространение получили крестовидные фибулы. Они оказались более массивными, чем в IV веке, часто изготавливались из серебра, украшались серебряными кольцами и золотыми пластинками с сеточкой. На основе таких образцов создавалось множество вариантов, самые красивые те, на которых были полукруглые или в форме звезды зубцы, покрытые серебряными накладками, выгравированными точками, кругами, небольшими солнышками и звездочками.
В VI и VII веках серебряные украшения отличались особой изысканностью. Неизвестно, откуда поступало серебро для их изготовления. Слитки могли привозить по Днепру, по «янтарному пути» через Центральную Европу или через Балтийское море и Швецию. Выделяются массивные круглые серебряные браслеты, утончавшиеся к концам, и ожерелья, изготовленные из серебряной проволоки, с совмещающимися концами, равно как и другие с находящими друг на друга прищипленными концами.
Рис. 48. Солярные и лунарные мотивы на фибулах из Восточной Пруссии
На местное происхождение изделий указывает характерный декор: полоски, круги, полукруги, спирали, точки, крошечные треугольники и ромбы. Серебряные чехлы для рогов изготавливали из серебряных пластин с горизонтальными лентами с выгравированным орнаментом, иногда состоявшим из ряда схематично изображенных человеческих фигурок или оленей.
Вдохновленные образцами скандинавского искусства, курши добавили новые формы и декоративные мотивы. В VII веке на концах огромных крестовидных фибул появились головки змей, и с тех пор схематические изображения оставались мотивом народного искусства Балтии вплоть до XII века. Так называемые фибулы с головой совы были распространены у куршей в VIII и IX веках и продолжали развиваться путем имитации на фибуле щитов, полумесяцев и треугольных зубцов. Они часто встречаются в VI–VII веках в Готланде.
Поражает количество серебра, которым владели богатые люди. Некоторые из ожерелий отличались особой величиной – одно из них из западной части Латвии весило около 1 кг, другое было сделано из переплетенной проволоки длиной 130 см. Его длина вполне позволяла обернуть голову лошади. Склонность к роскоши притупила чувство изящного, и изделия VII–VIII веков стали отличаться определенной примитивностью.
Перемены проявились и в значительном увеличении производства оружия. Изменения в вооружении и возраставшая роль кавалерии наблюдались прежде всего у тех племен, которые подвергались нападениям агрессивных соседей.
В погребениях литовских и судовянских воинов часто встречаются щиты с круглыми железными выпуклостями полусферической или конической формы в середине, железные сабли длиной примерно 50 см с широким лезвием и деревянной рукояткой, железные наконечники копий ромбовидной или листовидной формы, стремена, части уздечек и другие детали конской упряжи.
Рис. 49. Фибула в форме головы совы. Бронза с серебряным напылением (IX в.). Лубана, Латвия
Возможно, хорошо вооруженная кавалерия этих племен остановила постоянные набеги со стороны славянских народов и помешала проникновению на свои племенные территории. Жившие у Балтийского моря курши сталкивались с возраставшей опасностью со стороны Скандинавии, их могилы говорят о том, что это было беспокойное время.
Тут же, в погребениях воинов, обнаруживаем шпоры, фрагменты уздечек, наконечники для копий и щиты, равно как и косы, топоры с соединением, ножи и украшения. Часто вместе с павшим воином хоронили и его лошадь. В болоте Тиры около Руцавы (запад Латвии) обнаружили неповрежденный деревянный щит, обтянутый с обеих сторон кожей, в центре которого сохранился полусферический железный выступ. Щит относится к началу или середине IX века, то есть к периоду ожесточенных битв между куршами, датчанами и шведами.
