Литовские столбы для подпорки крыш и кресты смогли избежать окончательного уничтожения, потому что люди начали прикреплять к ним некоторые христианские символы, постепенно их признала и сама католическая церковь. Тем не менее они остались свидетельствами дохристианской веры, равно как и яркими образцами литовского народного искусства; их символика и декоративные элементы свидетельствуют о прямых связях с искусством железного века.
Множество легенд связано с большими камнями, в которых обнаружены отверстия или «отпечатки ног». Просверлить дыру в камне – означало оплодотворить земную силу, которая обитала в нем. Скапливавшаяся в этих отверстиях дождевая вода приобретала магические свойства. До недавнего времени фиксировался обычай, когда возвращавшиеся с работ балтийские крестьянки останавливались около таких камней и омывали водой руки и ноги, чтобы подлечить свои болезни и раны. Обнаруживаемые на балтийской территории камни часто имели насечки с символами солнца и змей, подобные образцы встречаются повсеместно в Северной и Западной Европе начиная с бронзового века и в последующие времена.
Найденный в Литве в XIX веке огромный камень в виде бюста женщины наделялся магическими свойствами: мог вызвать беременность у считавшихся бесплодными женщин. Из описания 1836 года нам известно, что в Литве существовали каменные памятники, обычно высотой 6 футов, они были гладко обтесаны и окружены изгородью.
Традиционно подобные сооружения посвящались богиням, которые проводили свое время на камнях и пряли нити людских судеб. В 1605 году один из иезуитов сообщал о почитании камней на западе Литвы: «Мощные камни с плоскими поверхностями назывались богинями. Подобные камни покрывались соломой и почитались как защитники урожая и животных».
О почитании рек и озер свидетельствует широкое распространение в Литве и Латвии названий, содержащих литовский корень švent/as, švent/a и латышский svet/s, svēt/a, означающий «божественный», «священный»: Свента, Свентойи, Свентупе, Свентэзерис и Света, Светэзерс. Также встречается множество рек, называемых Alkupè, Alkupis; некоторые из них считались священными и почитались еще в античности, им продолжали поклоняться и в последующие века. Никто не осмеливался осквернять воды, дающие жизнь, обладавшие и очистительными, и исцеляющими, и оплодотворяющими функциями. Считалось, что если полить землю священной водой, то цветы и деревья будут обильнее плодоносить. Поля окропляли святой водой для получения больших урожаев, домашних животных – чтобы защитить от болезней. Омовение чистой родниковой водой исцеляло глазные и кожные болезни.
В начале лета, во время летнего солнцестояния (в настоящее время – ночь Ивана Купалы), отправлялись поплавать в святых водах, чтобы оставаться здоровыми и молодыми. Также считалось, что молодые люди, вместе отметившие этот день, скоро поженятся. Священными считались те источники и ручьи, которые текли на запад, к солнцу.
Водяных духов представляли в виде прекрасных женщин с большой грудью, очень длинными золотыми волосами и рыбьим хвостом. Они были немыми. Те, кому посчастливилось увидеть их, вспоминали, что духи безмолвно смотрели на них, распускали свои мокрые волосы и прятали хвосты. В исторических записях упоминаются сохранившиеся и в фольклоре имена отдельных богов рек (лит. Упинис), озер (лит. Эзеринис) и морских бурь (лит. Бангпутис – «бог волн», который плавал по пустынному морю в лодке с золотым якорем).
У латышей была Юрас мате – мать моря. В XVI веке среди описаний прусских богов находим Аутримпа – бога морей и больших озер, Патримпа – бога рек и источников, Бардоятса – бога кораблей. Встречались и отдельные божества дождя – Литувонис, известный по источникам с XVI века. Божества вод требовали даров: например, речному богу Упинису приносили в жертву молочных поросят – считалось, что в противном случае вода не будет чистой и прозрачной.
Лауме – феи, представлявшиеся в образе обнаженных женщин с длинными волосами и большой грудью, обитали в лесах, где было много воды и встречались огромные скопления камней. Они постоянно сходились с людьми, испытывая материнские чувства, часто похищали младенцев или маленьких детей, одевая их в самые прекрасные одежды. Они могли быть как необычайно добродушными, так и необыкновенно вспыльчивыми, считалось также, что они не склонны к логическим поступкам. Лауме могли быстро работать, проворно ткали и стирали белье, но если кто-то сердил их, то мгновенно уничтожали сделанное.
Скорее всего, высшее место среди богинь (причем у всех балтийских народов) занимала Лайма – богиня судьбы. Она отвечала за счастье и несчастья людей, равно как и за продолжительность их жизни. Она определяла судьбы не только людей, но и жизнь растений и других существ. Ее имя неотделимо от понятия laime – «счастье». Судьба обычно появлялась в образе конкретного существа, но есть упоминания о трех или даже семи богинях, аналогичных греческим мойрам и немецким норнам.
В литовских песнях богиню обычно именовали двойным именем Лайма-Далия – «счастье» и «судьба». У латышей также была Декла, которая симпатизировала людям, заботилась о маленьких детях и горевала над родившимся ребенком, которому было суждено в жизни испытать несчастья. Хотя поведение Лаймы похоже на поведение обычного человека, она по своим функциям сходна с Диевасом, солнечным богом, и самим Солнцем.
Чтобы оплодотворить землю и дать ей животворящую силу, требовалось мужское начало, которое связывали с небом, где жизненная сила соединялась с противодействием злым духам. Считалось, что жизненная сила воплощалась в небесных телах (солнце, луне и звездах), а также в таких явлениях, как гром, молния, огонь и радуга; в самцах животных, таких, как олень, бык, жеребец, козел, баран, петух, лебедь и другие птицы; рептилии типа змей и жаб обладают огромным влиянием на развитие растений, животных и человека.
Божественная суть жизни и животворящих сил обусловливала персонификацию солнца, луны, утренних и дневных звезд, грома и яркого неба, побуждала к созданию образов небесных божеств. Животные мужского пола, птицы и рептилии из-за свойственной им сексуальной природы или способности предсказывать перемены в погоде и пробуждать природу весной тесно связывались с солнечными божествами.
Балтийский пантеон небесных божеств тесно соотносится со всеми другими божествами народов индоевропейской группы. К ним относится Диевас (протобалтийский Dievas) – бог сияющего неба, соотносимый со древнеиндийским Dyaus, греческим Зевсом, римским Деусом; бог грома – литовский Перкунас, латвийский Перконс, прусский Перконис. Именем и функциями он тесно соотносится со славянским Перуном, хеттским Перуна, древнеиндийским Парьяна, кельтским Геркинай равно как и со скандинавским Тором, немецким Доннаром и римским Юпитером (латинское название дуба, дерева Перуна, – quercus происходит от perkus). Сауле – солнце, тесно связано с ведическим Сурья и Савитар, древнегреческим Гелиосом и другими индоевропейскими солнечными богами, хотя балтийское божество Сауле женского рода. Лунный бог в литовском – Менуо, в латышском – Менесс; латышский Аусеклис, литовский Аушрине – утренняя звезда и богиня рассвета соотносилась с ведическим Ушас и его двойником – литовским Вакарине – вечерней звездой, причем оба олицетворяли планету Венеру. Среди небесных богов встречался также и божественный кузнец, называемый просто Калвис – «кузнец», или в уменьшительно-ласкательной форме – Калвелис, Калвайтис.
