Рис. 50. Вид на Тиринф с высоты птичьего полета, с северо-востока (реконструкция)
Через этот проход в Тиринфе можно было попасть и в другой двор, окруженный колоннадами или галереями (5). Очевидно, они использовались в качестве загона для скота. В двадцатой песни «Одиссеи» скотник пригоняет скот, предназначенный для пира, и загоняет его тщательно в закут. Если бы еще и свинопас пригнал своих свиней, то тогда любой может понять, почему автор называет их «шумными». В любом случае скот должен был находиться где-то под рукой, поскольку животных приносили в жертву непосредственно перед пиршеством. Наши читатели не должны быть введены в заблуждение тем, что на рисунках все выглядит чисто и аккуратно. Очевидно, на самом деле Тиринф был не очень опрятным местом. Гуси жили прямо во дворе и клевали пшено из кормушки, а старый пес Аргос, который самым первым узнал своего хозяина, был найден им лежащим на куче навоза, оставшейся от мулов и коров. Легкие колесницы могли заезжать прямо во двор. Как мы помним, когда Телемак прибыл вместе со своим спутником в Спарту, они освободили коней из-под ярма и отвели их в конюшню, дав им полбы и ячменя, а затем поставили свою колесницу напротив выезда из города.
С внутреннего двора открывался доступ в покои с очень высокими сводами, расположенными прямо в толще крепостных стен. На рис. 51 можно увидеть, что при их строительстве применялись те же самые строительные приемы, что и при строительстве «гробницы Агамемнона» в Микенах. Своды образованы за счет выступающих вперед горизонтальных рядов кладки, а не по принципу арки. Мы предоставляем возможность нашим читателем самим разобраться в том, для чего служили эти помещения. Если они находятся в унылом настроении, то могут их себе представить как ужасную темницу для несчастных узников, а если они находятся в более приятном расположении духа, то могут их считать просто складами для оливкового масла и вина, подобные которым были и в Кноссе.
Когда Тиринф был заброшен и его стены начали осыпаться, внутрь них стали забредать овцы, и со временем скот протоптал тропинку в помещения, располагавшиеся внутри восточной части крепостной стены. Овцы постоянно терлись своими маслянистыми шкурами о шершавые стены и постепенно так их отполировали, что создается впечатление, будто они сложены из мрамора.
Мы можем теперь покинуть внутренний двор через другой пропилон в его северной части, который ведет к центральной площади города. Там располагался мегарон, или мужской дом, с колоннадой на внешнем фасаде. В южной части площади, по прямой линии от мегарона, располагался алтарь. Здесь приносились в жертву животные и их освежеванные туши, после приношений божествам, забирались в мегарон, где и готовились в пищу.
Теперь, вероятно, нам следует обратиться к рис. 52, на котором и показан со всеми возможными подробностями мегарон, бывший центром города. На плане видно, что он разделен колоннадой на три части. Сначала идет портик, затем прихожая, а следом и собственно дворец. Здесь имелся центральный очаг, точно так же, как и в укреплениях, получивших распространение на территории Шотландии в XIV веке, с тем только отличием, что вождь сидел на троне у стены дворца, как это описано в «Беовульфе», а не на помосте в его конце, как в упомянутых нами укреплениях на территории Шотландии. Мы считаем вполне вероятным, что в верхней части прихожей могла располагаться галерея.
Следует упомянуть и о купальне, расположенной в западной части мегарона, в нее можно было попасть прямо со двора или же через прихожую. К востоку от мегарона, практически примыкая к нему, располагались женские покои, имевшие собственный двор, а к востоку от них находились личные покои местного правителя. Они имели двери, обозначенные на рис. 52 буквой Е, помещение для стражи так что Пенелопе не так легко было бы появляться во дворце, когда ей вздумается. Она вряд ли могла попасть во дворец по линии GH, однако пройти подобным путем в купальню или же к ступеням, ведущим в сад в северной части крепости, а также к боковому выходу, вполне возможно.
Нам кажется, что дворец в Тиринфе чем-то напоминает дворец, описанный в «Беовульфе». Его обитатели спали во дворце прямо с оружием в руках, но при этом король Хротгар имел свой личный покой. Точно так же и в «Одиссее» упоминается о том, что Пенелопа спала в верхних покоях, до которых можно было добраться по лестнице, аналогичной той, которая на рис. 49 обозначена под номером 13.
Теперь уже невозможно определить точное назначение всех остальных помещений, раскопанных Шлиманом, но мы должны помнить, что по современным представлениям в доме должны жить мать, отец, дети и прислуга. В древние времена под одной крышей могли также проживать еще дедушки и бабушки, дядюшки и тетушки и другие члены одного рода.
Продолжая общее описание Тиринфа, отметим, что на рис. 53 город показан с юго-запада. Под номером 14 обозначен средний двор, где располагался сад, который, вероятно, был в личном пользовании у вождя. Доступ в него был возможен только по ступеням, шедшим позади мегарона или по проходу, ведущему к ним от женских покоев. Здесь Пенелопа могла бы гулять, а Одиссей, если бы он захотел, подобным образом мог бы покинуть город и отправиться на охоту по ступенькам, ведущим вниз, к боковому выходу, обозначенному под номером 15.
Вновь оказавшись за пределами города, мы можем перевести дух и осмотреть стены. Они привлекали внимание людей еще в древности. Павсаний, который жил во времена римского императора Марка Аврелия5 и написал один из самых ранних в истории путеводителей, сетовал на то, что люди в его время пишут о пирамидах, но «ни словом не обмолвятся о стенах Тиринфа, которые, тем не менее, заслуживают всяческого восхищения». Камни, из которых они сложены, имеют громадные размеры, многие из них достигают от двух до трех метров в длину, около метра в ширину и также около метра в толщину. Они были грубо обтесаны и скреплены глиняным раствором. Скала, на которой возведен Тиринф, возвышается над окружающей равниной примерно на двадцать метров. В седьмой книге «Одиссеи» говорится о том, что длинные и высокие стены города феаков сверху венчала еще и ограда.
Вернемся снова в мегарон. Кажется, что он имел деревянную обшивку, проходившую поверх нижних каменных стен (см. разрезы на рис. 52). Зазоры между деревянной обшивкой закрывались досками, а затем стены покрывались штукатуркой и украшались настенной росписью. Ее фрагменты были найдены во время раскопок. Крыша над дворцом и портик над центральным залом поддерживались с помощью деревянных колонн, от которых сохранились основания. Полы были обмазаны глиняным раствором, поделены линиями на квадраты и раскрашены в белый и красный цвета. Из портика в прихожую вели три двери, укрепленные в пазах, но проход из прихожей в центральный зал, очевидно, закрывался только занавеской. Все эти предположения могут вызывать легкие сомнения, но, когда мы перейдем к описанию крыши, они уже становятся не легкими, а очень даже сильными.
