– Слушай, мне нужно идти! – отрезала Лида. Но затем добавила чуточку мягче: – Если можно, я звякну тебе вечером. Расскажешь мне, чем закончилось с тем парнем…
На самом деле она надеялась узнать, не случилось ли еще с кем-то в школе плохого и необъяснимого.
– К-конечно, п-пиши телефон.
Первую часть пути Лида преодолела бегом. Лазарь в последнее время перестал заезжать за ней после уроков, когда выяснилось, что через проходные дворы до их дома здесь всего-то десять минут быстрым шагом. А на воздухе бывать все равно нужно. Лазарь днем появлялся дома редко, но ведь стоит позвонить – сразу примчится. Девушка на ходу извлекла телефон. И вдруг в голове словно что-то щелкнуло. Лида уронила руку с мобильником, пошла все медленнее, а потом и вовсе замерла на месте в глубокой задумчивости.
«И что я скажу Лазарю? Что за мной приходила вечница, которая снесла турникет и едва не угробила охранника? Да ведь он меня после такого известия из дома не выпустит! А мне контакт с другими вечниками нужен позарез, если я хочу вернуться в город».
Но в то же время лезли в голову и другие мысли, куда более здравые: «Я же клятву самой себе давала, что больше никаких секретов от ребят… теперь уже только от Лазаря. Что делать?»
Потоптавшись еще немного на ветру, Лида уклончиво решила действовать по обстоятельствам. И с этой мыслью поспешила домой, в тепло.
Квартира пустовала, как и все последние дни. Но только теперь Лида задумалась всерьез: куда уходит Лазарь? Почему ничего не рассказывает? Он что, больше не доверяет ей?
Она промаялась часа два, не ела и не пила, просто бродила бесцельно из комнаты в комнату, пока не стукнула тихо входная дверь.
В прихожей Лида оказалась раньше, чем Лазарь переступил порог. Хотела сразу наброситься с вопросами, но промолчала: ей показалось, что ее друг едва держится на ногах. Девушка молча развернулась и пошла на кухню ставить чайник.
За обедом она все же спросила:
– Лазарь, а где ты пропадаешь все последние дни?
Парень вздохнул, покачал лохматой головой:
– Я бесцельно скитаюсь, Лидочка. Надеюсь попасться на глаза… сам не знаю кому. Не могу поверить, что нас просто выкинули из города и путь туда нам заказан.
– А как мы вообще можем попасть в город? – осторожно спросила Лида. – Ты говорил, нас должны пригласить. Это как?
– Приглашение должно быть материальным, – без промедления ответил Лазарь. – Некий предмет, который даст возможность входить в закрытый город и покидать его. В Шаргаиме, согласно легендам, приглашением была подвеска – бриллиантовый череп…
– Ой, подожди, забыла руки помыть!
Лида выскочила в коридор, тщательно обыскала карманы куртки и мешок для обуви. Через минуту, до слез разочарованная, вернулась на кухню.
Глава 4
Опасное утро
Девушка спала урывками, и посреди ночи само собой пришло решение. У нее ведь есть пистолет, тщательно упрятанный в бельевом шкафу, под стопкой трусиков и футболок. И отныне он должен всегда быть при ней. Лида прошлепала босыми ногами по полу, открыла шкаф и подрагивающими руками извлекла на волю опасный предмет.
Еще тогда, на острове, Вельшин предупредил, что пистолет уже снят с предохранителя. Как это исправить, девушка понятия не имела, но старалась даже не дышать на грозное оружие. Со всевозможными предосторожностями засунула его во внутренний карман школьной сумки. И, чуточку успокоившись, полезла обратно под одеяло.
«Ну, все, пусть теперь эта белобрысая девка не думает, будто она самая крутая!»
Утром вскочила за полчаса до звонка будильника, приняла контрастный душ и, оживленная, с горящими щеками, примчалась на кухню еще до того, как Лазарь покончил с готовкой завтрака. И конечно, «старший брат» немедленно что-то заподозрил. Спросил вкрадчиво:
– Ну, и как у нас дела в школе?
– Тебя отметки интересуют? – хихикнула от перевозбуждения Лида.
– Не особо, я ведь подписываю каждую неделю твой дневник. Как ты там себя ощущаешь, Лидуся?
– Да нормально, – бодро отозвалась девушка. – Все меня, ясное дело, ненавидят, но как-то пассивно, никто до сих пор не загнулся. Правильно ты сказал про гимназию: у этих мажоров кишка тонка для настоящих сильных чувств.
– Не помню, чтобы утверждал это в такой формулировке, – слегка удивился Лазарь. – А скажи мне, Лида: у тебя ни разу не возникло хоть малейшее подозрение, что кто-то наблюдает за тобой? Пытается что-то вызнать? Тебе не казалось, будто бы рядом находится другой вечник?
Вопрос был задан точно и исчерпывающе, врать ужасно не хотелось. Но пришлось.
– Нет, – мотнула головой Лида. – Совершенно зря таскаюсь в эту дурацкую школу.
– Ладно, ешь скорее и в путь! – Лазарь выложил ей на тарелку золотистый кружок омлета, инкрустированный помидорами и зеленью. – Ножками дотопаешь или подвезти?
Девушка сделала вид, что размышляет, глянула в окно, за которым наблюдалась только стылая полумгла:
– Ножками, конечно. Дождя нет, снега тоже, ну и ладно.
Но на лестничной площадке кураж слетел с нее как-то разом, в один миг. Лида пугливо завертела головой, прислушалась: кажется, в парадном она была одна, никаких посторонних звуков. Сбежав на площадку между этажами, она торопливо вытащила пистолет из сумки, ругая себя за подобную неосмотрительность. Ну конечно, он должен быть под рукой, всегда, в любой момент. Переложила в просторный карман куртки и, нелепо держа правую руку чуть на отлете, начала спускаться по лестнице.
Ей удалось беспрепятственно выйти во двор и пройти метров десять в направлении школы. Идти по улице с оружием в кармане было еще страннее, чем быть вечницей. А потом сзади прозвучал оклик:
– Лида!
Охнула, рывком развернулась, сунула руку в карман. Но к ней спешил всего лишь Сашка Ревунов, тот самый нескладный, большерукий одноклассник, которого она вчера едва не отправила на больничную койку. Он лучился улыбкой и выглядел абсолютно здоровым.
– Откуда ты здесь? – набросилась на него Лида, унимая дрожь в голосе. – Ты же вчера вроде как загибался. У тебя разве не постельный режим?
Парень по-щенячьи задорно помотал круглой головой. Он был немного ниже Лиды, и сейчас она могла наблюдать даже смешные кудряшки на его затылке, торчащие штопорами в разные стороны.
– Ты что, выследил меня?
Улыбка сделалась еще шире:
– Вот еще! Я живу вон в том доме напротив и каждое утро вижу, как ты выходишь из парадной. А сегодня созрел подойти. Все равно ведь по пути, а вдвоем – веселее. Что думаешь?
