– Отпустите ее! – раздался звучный голос, и хватка немедленно ослабла.
Лида оглянулась – позади нее стояла Джулия. В брючном костюме цвета морской волны девушка выглядела очень стильно. Блестящие темные волосы безукоризненным каре обрамляли ее нежное лицо с высокими скулами и глазами такими большими и темными, что даже заглядывать в них было страшновато.
– Здравствуй, Лида, – пропела девушка. – Ты выглядишь отдохнувшей. И это замечательно, учитывая, что в своей комнате ты не ночевала. Навещала друзей?
– Конечно. А ты как – заложила меня своему Хозяину?
Охрану они уже миновали, и теперь Лида размышляла, как отделаться от девицы.
– Нет, – очень серьезным голосом ответила Джулия. – Хотя должна была, ведь мне поручено присматривать за тобой. Но он не спросил, и я позволила себе промолчать.
– Ой, большое тебе человеческое спасибо!
– Ты, Лида, не умеешь быть благодарной, – с видом оскорбленного достоинства произнесла вечница. – Тебе не нравится человек – и все, приговор! А ведь иногда даже враг может оказать неоценимую услугу. И нужно уметь переступить через свою гордость и сказать ему спасибо.
– Так я и сказала! Я пошла?
– Иди, – вздохнула Джулия.
Отделавшись от вечницы, Лида с полчаса металась по этажам, заглядывая во все помещения подряд. Везде кипела работа, десятки людей что-то тащили, чистили, готовили. Здесь никто не спрашивал Лиду, что она тут делает, всем было не до того. В конце концов она оказалась в большом зале с длинным столом, сервированным на несколько десятков человек со всей дворцовой роскошью, и порадовалась, что попала сюда не во время пира.
Из зала имелся еще один выход, отгороженный ширмой, – в узкий коридор, ведущий к кухне. Оттуда непрерывным потоком шли слуги с подносами, расставляли на столе посуду, раскладывали приборы и ныряли обратно. Сунуться за ширму Лида не решилась, просто стояла и всматривалась в лица снующих людей. Она уже почти потеряла надежду.
Когда из-за ширмы возник еще один слуга, несущий на вытянутых руках белоснежную фарфоровую супницу размером с шину, Лида подняла глаза и ахнула в голос:
– Алеша!
Санин в два стремительных шага достиг стола, водрузил на него супницу и бегом вернулся к девушке. Схватил за руку и повел через коридор. В его взгляде Лида прочитала так много, что едва не разрыдалась от счастья и облегчения.
Не доходя до кухни, они свернули в ответвление коридора и оказались в тупике – почти круглой комнатушке без окон. Здесь пахло куревом, отбросами, едким потом – наверное, в этом укромном месте слуги передыхали от своих обязанностей и второпях поедали захваченные с барского стола куски.
– Боже мой, Лидка, ты здесь? – целуя ее, без конца повторял Санин. – Откуда ты взялась? Я так надеялся увидеть тебя еще хоть разочек. Но иногда казалось, что этого никогда не случится.
Лида не отвечала, не желая тратить столь сладкие мгновения на дурацкие разговоры. Но Санин скоро отстранился от нее, взгляд его сделался тревожным:
– Нет, в самом деле, зачем ты тут? Только не говори, что твой друг-вечник получил приглашение в город и за компанию прихватил тебя с собой. Ничего хуже он и придумать не мог.
Лиду неприятно поразила враждебность, звучащая в его голосе.
– Н-не совсем так, – ответила она поспешно. – Но я рада, что вернулась. Тут мой дом, мои друзья! Ты вот… Я так хотела сюда попасть, думала об этом каждый день.
– Как же ты жила все эти месяцы?
– Да нормально жила. Лазарь заботился обо мне, я даже ходила в школу. Но без вас было очень тяжело.
Алеша мрачнел на глазах. И задавал все больше вопросов:
– Но ведь твоя мама тоже осталась за пределами города? Так почему этот твой Лазарь, если ему в самом деле не наплевать на тебя, просто не отправил тебя к ней за границу, подальше от всего этого кошмара?
– Он хотел, еще как! Мне даже пришлось сбежать от него. Алеша, ты не понимаешь, что ли? Я должна была вернуться!
Попыталась обнять, но парень отстранился от нее, скрестил руки на груди и прислонился к древней каменной кладке. Сейчас он был до ужаса похож на того прежнего Санина, который всячески избегал ее, упрямо храня свою грустную тайну. И это Лиде совсем не нравилось.
– Лучше расскажи, что с тобой случилось? – взмолилась она. – Как ты оказался во дворце? И главное – где твои родители?
Алешино лицо исказилось, он ответил коротко:
– Не знаю. Сомневаюсь даже, что они еще живы. Когда я в тот вечер вернулся домой, их уже не было. Вещи были раскиданы, наверное, отец все же не сдался без боя. А потом пришли и за мной.
– Ты почему не убежал?! Почему не пошел к Миле или к Анне? Они бы тебя спрятали.
– Зачем это? – вскинул на нее глаза Алеша, и Лиде показалось, что они сменили цвет – из синих сделались чернильными. – Я не собирался прятаться и чего-то ждать. Я был даже рад, когда они появились, думал, отведут туда же, где родители. Но доставили сюда. Впрочем, так даже лучше. У меня тут есть чем заняться.
– Чем это? – дернулась Лида.
Алеша молчал, смотрела куда-то мимо нее. Потом нехотя произнес:
– Не хочется впутывать тебя в это. Постарайся лучше выбраться из города. Надеюсь, твой друг тебе поможет, я слышал, что он теперь работает на их предводителя, Креона. И по возможности ребят с собой прихвати.
– А ты? Что ты задумал?
– Ну, ладно. – Алеша подался вперед и сказал ей на ухо: – У меня есть задумка, как уничтожить Книгу и ее хозяина. А тогда и всем прочим оккупантам тут нечего будет делать, и они оставят город в покое.
С секунду Лида никак не могла набрать воздух в легкие, потом яростно зашипела:
– Ты с ума сошел?! Сам себя слышишь? Это невозможно!
– Тише…
Санин прихлопнул ей рот ладонью и заодно снова крепко прижал к себе. Девушка немного успокоилась.
– С вечниками невозможно сражаться, – пробубнила она в пальцы Алеши. – Против них даже замыслить плохое не получится.
– Ох, Весна, какая же ты порывистая, – вдруг улыбнулся Алексей. – Я что, похож на идиота, который попрет на вечника с топором в руках? Тем более на главного злодея? Я просто найду того, кто сделает это с превеликим удовольствием.
– Кого это?
– Ну, предположим, того, кто чувствует себя обойденным, не допущенным к дарам Книги. Этот городок кишмя кишит вечниками, которые только ради Книги сюда и прибыли, а к кормушке-то допущены лишь приближенные Креона, ровнехонько тридцать вечников. И число их не может расти, это закон.
Санин вдруг замолчал. Он все еще сжимал плечи девушки, но пальцы стали ледяными. Лида в испуге вгляделась в его лицо – рядом как будто стоял другой человек, отстраненный, чужой.
