– Что? – выдохнула она.
– Напрасно я тебе все это рассказываю, Лида. Я так обрадовался, когда увидел тебя, просто голову потерял. Но все это – только мои дела, я никого не должен в них втягивать.
– Потому и Марату не сообщил, где ты?! – сердито вскинулась девушка. – Ты ведь вполне мог найти предлог выбраться из корпуса. А он волнуется, между прочим, ищет тебя!
– Да, отчасти потому.
– Блеск! Это как если бы в войну каждый решал воевать в одиночку чтобы никого не втягивать и не подставлять.
– Это не война, Лида. С вечниками мы воевать не можем, ты сама мне об этом напомнила. Это просто такая стратегическая хитрость, и для нее толпа не требуется. Получится – хорошо. Не получится – что ж, хотя бы никого не утащу за собой. Вечники, понимаешь ли, с людьми не церемонятся.
Лида переминалась с ноги на ногу, испуганная, потерянная. Она видела, что Санин уже все решил: этот его непреклонный взгляд она изучила прекрасно.
– Лида, тебе нужно идти, – холодно произнес Алексей. – И ты не должна больше здесь появляться.
– Погоди. – Она всячески искала причину задержаться. – Ты сказал – отчасти. А еще почему? Что не так с Маратом? Он же всегда был твоим лучшим другом, разве нет?
Санин помялся, потом нехотя произнес:
– Ну, мне не по душе его дружба с Анной.
– Я тоже с ней дружу! При чем тут это?
– При том, что она – вечница, – тихо, неприязненно проговорил Санин. – Да, сейчас она вроде как не разделяет замыслов своих сородичей, но, может, потому, что пока не в тусовке?
– Чушь какая!
– Не чушь. Я много думал об этом, очень много. Между нами и ними – космос. Вечники не могут воспринимать людей, как равных себе.
– Да как ты можешь так говорить! Ты же знаешь моих друзей, они совсем не такие, как те, кто ошивается во дворце!
– Кстати, насчет твоих друзей. – Голос Алексея стал совсем прохладным, и девушка замерла в ожидании чего-то еще худшего. – Лид, меня мучает один вопрос. Я задам его тебе, но ты едва ли захочешь ответить. А скорее, просто не знаешь ответа.
– Задавай, – прошептала она обреченно.
– Это насчет того, каким образом я вдруг так стремительно исцелился. У меня было достаточно времени, чтобы подумать об этом…
– Что-то имеешь против?
– Уж и не знаю. Теперь-то я понимаю, как это могло произойти. И что за этим стояло. Ты ведь знаешь, чем вечники платят за свои таланты? И если кто-то из твоих друзей владеет талантом моментального исцеления…
– Мои друзья тут вообще ни при чем!
– А кто тогда при чем? – спокойно и сухо поинтересовался Санин.
В этот миг чья-то растрепанная голова просунулась в проем комнаты, сиплый голос произнес:
– Леха, хватит лясы точить, работать кто за тебя должен? Давай, живо топай за посудой.
– Уже иду, – тоскливо отозвался Санин.
Он перевел взгляд на Лиду, давая понять, что все еще ждет ответа. А девушка не в силах была произнести роковое признание, которое – теперь уже ясно – положит конец всему.
Алеша сделал шаг к выходу, потом вдруг вернулся, крепко обнял, зашептал горячо:
– Прошу тебя, Лида, нет, умоляю: постарайся выбраться из города. Ты умная, придумаешь, как это сделать. Возможно, тут скоро камня на камне не останется… А ты должна жить.
– Алеша!
Но он уже исчез.
В проеме вновь показалась растрепанная голова и обратилась к девушке:
– А вы, барышня, позвольте узнать…
Глаза прищурились, отыскивая кулон.
– Уже ухожу, – буркнула Лида.
– Давай, давай, нечего тут, – мигом обнаглел мужчина. – И чтобы я тебя тут, фифа, не видел больше, иначе…
Выскользнув в коридор, девушка, громко топая, пронеслась по бесконечным петляющим галереям, в какой-то момент задохнулась, упала на древний пуфик и обхватила себя руками. Кажется, никогда еще в жизни ей не было так плохо. А главное, она отчетливо осознала, что только что предала своих друзей, – не признавшись, кто она такая.
– Эй, Лид, ты чего ревешь-то?
На плечо девушки легла горячая рука. Вскинув голову, Лида пару секунд не могла поверить, что видит перед собой не призрак. Открывала и закрывала рот, словно рыба на берегу, и ничего не могла выговорить. Только через полминуты невнятные звуки все же сложились в слова:
– Ревунов? Как это? Почему ты здесь?
– Такая уж судьба, – дурашливо развел руками Сашка. – Никуда тебе от меня не деться.
– Вот только не говори, что ты… ради меня…
– Эх, хотел бы я такое сказать, – закручинился парень. – Но я тут не совсем по своей воле.
– Это как?
– Да из-за Полинки, – ответил Ревунов, и лицо его печально вытянулось. – Она все еще не пришла в себя, и неизвестно, оклемается ли вообще. А самое мерзкое, что я сам в этом виноват. Теперь-то до меня дошло…
– Так, зато до меня ничего не дошло. И я сойду с ума, если не пойму ровно через минуту. Так что давай четко и по существу.
– Яволь! – вытянулся Сашка. – В общем, дело было так. Когда мы пошли искать тебя на холме, то решили разделиться на расстояние крика. Но потом вдруг все полыхнуло, я перестал слышать Полину. И рванул туда, где, по моим прикидкам, она могла находиться. Увидел, что она лежит между горящими деревьями…
– Господи, это я виновата…
– Спокойно, Лид, не отвлекаемся. В общем, я схватил ее на руки и побежал. В дыму невозможно было понять, что с ней… а она уже не дышала. Получается, я сам помешал Джулии вовремя ей заняться. К счастью, через пару минут дым сделал свое дело в отношении меня, я упал… Дальше, думаю, объяснять не надо. Очнулся в безопасном месте, ниже по холму, рядом была Джулия. Со мной все было отлично, а вот с Полинкой – нет. В замке ее осмотрели и живо доперли, что в таком состоянии вернуть девчонку домой невозможно. Сразу станет ясно, что с этими выездами дело нечисто. А значит, и меня нельзя отпускать – я, как говорится, слишком много знал. И предложили альтернативу.
– То есть тебе все рассказали? – изумилась Лида. – Прямо открытым текстом?
– А чего там, раз меня все равно списали со счетов? Джулия была очень любезна и даже пообещала, что никогда не воспользуется мной и Полинкой по прямому назначению. Нас отвезли в Питер, сделали фотки, как мы уходим от автобуса, живые и здоровые. А что до дома не доберемся… Ну, тут группа «Вечники» вообще не при делах. Потом доставили сюда. Поселили, прикинь, прямо тут. Жаль, Полинка теперь не может этого заценить: в детстве она вечно талдычила, что будет жить в настоящем дворце.
Лида не могла поверить в происходящее. Сашка говорил обо всем так легко, словно пересказывал ей содержание нового ужастика.
