– Благодарю. Слушай, а кто этот парень?
– Калеб, – сквозь зубы выдавила Джулия. – Мерзкий и опасный тип.
– По внешности не скажешь.
– Ага, давай, влюбись в него! Думаю, сильное ответное чувство тебе гарантировано!
– В смысле? – всполошилась Лида.
– В смысле, этот красавчик тебя ненавидит больше, чем кто-либо во дворце. Свихнулся на мысли, что он – сын Креона, дескать, внешне они очень похожи. И он – парень, следовательно, Наследник. А ты – досадная помеха на его пути.
Лида сделала вид, что ничуть не напугана.
– Так уходишь? – спросила Джулия.
– Конечно.
– Очередная глупость! Расположение Хозяина для тебя сейчас намного важней, чем посиделки с друзьями. Не стоит его раздражать…
– Знаешь, Джулия, мы с ним уж без тебя как-нибудь разберемся, – перебила ее Лида. – По-родственному, ага? Или, может, я чего не знаю и ты уже без пяти минут моя мачеха?
Джулия снова сморщилась, словно от невыносимой зубной боли, пожала узкими плечами. И выплюнула:
– Иди, развлекайся, но в полночь будь на месте. Это приказ Хозяина. Он собирается лично пообщаться с тобой.
– Зачем это? – струхнула Лида.
– Не в курсе. Наверно, по-родственному.
– Ладно, вернусь… может быть.
И припустила галопом в направлении лестницы.
За окнами уже начало смеркаться, когда она отыскала Сашу. Для этого пришлось стучаться в дверь каждой комнатушки вдоль длинного сырого коридора и извиняться перед их недовольными обитателями. Число дверей перевалило за два десятка, когда наконец ей открыл Ревунов.
Комната была квадратной и очень маленькой, с продольной щелью в стене вместо окна. На короткой кровати, отвернувшись к стене, лежала Полина. Такая же кровать стояла с другой стороны от двери. Был еще трехногий черный табурет, придвинутый вплотную к кровати Полины, и небольшой стол в проходе между кроватями, с остатками еды и пузатой бутылью с какой-то подозрительной жидкостью внутри.
– Вас что, в одной комнате поселили? – шепотом спросила Лида.
– Круто, да? Пацанам рассказать – обзавидуются! – захихикал Сашка. А потом резко помрачнел: – А на самом деле, какая разница, раз она ничего не соображает. Если что, я могу по соседству устроиться, мест хватает. Но боюсь ее одну оставлять, мало ли чего.
Лида молча склонилась над кроватью, вглядываясь при слабом свете ночника в лицо своей одноклассницы, так и не ставшей подругой. Сейчас Полина выглядела совершенно расслабленной, исчезла жутковатая оцепенелость черт, и, казалось, что все самое страшное уже позади.
– Слушай, я вообще-то пришла, чтобы позвать вас на праздник к моим друзьям. Но ты, наверно, не захочешь оставить Полинку…
Однако Ревунов с готовностью подскочил с табурета.
– Стоп, Лид, не давай сразу заднюю! Я к Полине позову повариху, она как раз предлагала свою помощь. Настой вон какой-то притащила, сказала, если выпьет Полинка, то назавтра как новенькая станет. Нужно вылить, кстати, а то еще сама вздумает поить. А так она ничего тетка, нормальная. Все, побежал звать!
Повариха освободилась лишь через пару часов: оказалось, на ней еще приготовление ужина для слуг. В ожидании Лида даже успела вздремнуть на соседней кровати – вдруг навалилась ужасная усталость. А потом ее растолкал Ревунов и сообщил, что можно выдвигаться.
Повариха, вопреки профессии худая и субтильная женщина, уже сидела у кровати, жалостливо поглаживала Полину по плечу. Договорились, что она останется на дежурстве до полуночи.
Было около шести, и на улице царила слепая зыбкая полумгла, присущая зимним бесснежным вечерам. Прожектора по периметру плаца разгоняли тьму, вереница фонарей уходила в парк. По пути Лида подробно и взахлеб рассказывала Саше о своих друзьях, с которыми ему вскоре предстояло познакомиться.
Ее захлестывали эмоции счастливых воспоминаний: вот здесь, на этом самом мостике, он впервые увидела Анну и Лазаря. И здесь столько раз они стояли с Милой, не в силах расстаться, кидали хлеб уткам и болтали обо всем на свете. Как недавно это было, если верить датам. И словно бы тысячу лет назад.
Конечно же, Анна уже не нуждалась в помощи. К их приходу стол был накрыт, точнее сказать, ломился от невероятного количества блюд. Мила с полотенцем вокруг пояса, с пылающими щеками и слегка обсыпанная мукой металась между кухней и гостиной. На кухне же уютно шкворчало и булькало, и невидимая Анна звонко распевала на всю квартиру какую-то французскую песенку. В этот миг жизнь показалась Лиде по-прежнему прекрасной.
Марат, которому поручили наряжать ель в гостиной, бродил вокруг серебристой красавицы с озадаченным видом. У Лиды появилось подозрение, что делать это ему довелось первый раз в жизни. Пока дело продвигалось не слишком успешно: игрушки, словно созвездия, сбились в кучки в паре мест.
– Привет! – сказала Лида, заходя в комнату. – Знакомьтесь, парни. Это – Марат, мой одноклассник и друг. Саша – тоже в общем, мой одноклассник. И тоже друг.
Парни пожали друг руку руки, причем Марат окинул Ревунова мрачным и подозрительным взглядом. И тут же спросил:
– Ну что, Весна, удалось тебе что-то узнать насчет Лехи?
– Удалось, еще как! – поспешила обрадовать его Лида. – Он в порядке, работает на кухне.
– Да ты что! – хрупкая серебряная сосулька с жалобным звоном грохнулась на пол. – Так что же он, чудила, на связь не выходит? Знает же, где меня найти!
– Он пока не может. – Лида не собиралась посвящать Марата в заморочки его лучшего друга. По крайней мере, не на праздничном вечере. – Ему нельзя появляться в парадной части дворца, это типа карантина, понимаешь?
– А Евгений Львович и Нина Николаевна чем занимаются? Слабо представляю их в роли прислуги.
– Они… – сообщать дурные вести ужасно не хотелось. – Понимаешь, я не успела спросить. У нас было мало времени.
– Догадываюсь, на что вы его потратили, – ухмыльнулся Ворон, победно зыркнув на навострившего уши Ревунова. – Ладно, недолго осталось. Разгоним мы всю эту заезжую сволоту.
– И что, есть план? – подчеркнуто вежливым голосом спросил Сашка.
– Нет, так будет! Профессор наверняка что-нибудь придумает.
– Да, точно, – закивала Лида. Ей очень хотелось верить, что у Лазаря уже есть задумки.
– Как думаешь, елка в норме? – переключился на другое Вельшин, задумчиво созерцая результат своего труда. – А то у меня уже в глазах рябит от этих стекляшек.
– Отличная елка! Сейчас только пару игрушек перевешу, чтобы лучше на свету играли.
Лида активно взялась за дело, и скоро игрушки равномерно распределились по всем веткам, а сверкающая сеть дождика дополнила картину. Саша, взгромоздясь на табуретку, довольно ловко нахлобучил на верхушку ели золотую звезду.
