Девушки остались одни, и Лида ощутила себя не в своей тарелке. Джулию она воспринимала как однозначного врага, безжалостную убийцу. Но не могла забыть, как та кинулась закрывать ее своим телом от громилы Прока. Все это как-то не укладывалось в голове.
– Чего уставилась? – холодно спросила Джулия. – Есть вопросы – спрашивай, таращиться нечего.
– Есть. Ты очень любишь его, правда?
– Кого? – от неожиданности тонко пискнула девушка.
– Креона.
– Одно лишнее слово в вопросе, – после паузы проговорила Джулия. – Просто люблю. Надеюсь, я не раню твои дочерние чувства?
– Нельзя ранить то, чего не существует. Но, Джулия, он же настоящее чудовище!
«Дура, кому я это говорю? Другому чудовищу?»
– Это тебе так кажется, потому что ты еще ребенок, – без капли злости отозвалась та. – Повзрослеешь – поймешь.
– Это на сколько же нужно повзрослеть, интересно?
Молчание.
– Слушай, а это правда, что он собирался отправить тебя в лабиринт на очередной марафон?
На ответ Лида особо не надеялась, но он прозвучал.
– Если и собирался, то что? – с напором произнесла вечница. – Я совершила несколько серьезных промахов. А у Хозяина нет любимчиков, он от всех требует в равной степени. Ты не понимаешь, что это такое – взрослые вечники. Нас не так-то просто призвать к порядку. Нужна огромная воля, чтобы создать из нас команду.
– Джулия, опомнись! Только маньяк может посылать своих ближних на верную смерть. И еще заставлять других смотреть, как гибнут их друзья.
– Хозяин никого не заставляет! И, знаешь, все справедливо: нам много дано, с нас много и спрашивается. В том числе готовность пожертвовать собой!
– Ради чего жертвовать-то?
Джулия одарила ее взбешенным взглядом и прошипела:
– A y тебя вон крестик на шее висит. Почему же ты не злишься на своего бога, который дает смертным так мало, меньше ста лет, и еще норовит оттяпать часть жизни или отравить ее болезнями? Почему не спрашиваешь, за что?
Лида просто дар речи утратила от подобной логики, тяжело задышала и вытаращилась на Джулию.
– Девчонки, вы чего тут, драться намылились?
Саша из черноты туннеля с удивлением взирал на двух разъяренных девиц, готовых броситься друг на дружку. Не дождавшись ответа, продолжил:
– Там расщелина становится шире, предлагаю отдохнуть, а потом совершить марш-бросок. Здесь становится душновато.
Девушки деликатно воздержались от напоминаний, что, в отличие от него, не особо нуждаются в воздухе.
Но при Сашке выяснять отношения не хотелось, да и усталость одолела. Лида кое-как устроилась поудобней, нашла положение, чтобы шея отдыхала. Закрыла глаза – и тут же все замелькало, закружилось перед мысленным взором: камни, щели, тусклый свет. Жуткий образ безногой матери… приходилось все время открывать веки, чтобы отогнать пугающие образы.
Но минут через пять на девушку снизошла какая-то невиданная легкость. Страхи испарились, на душе стало свободно и радостно. Она внезапно осознала, что все эти испытания – всего лишь безобидный розыгрыш, этакое посвящение в новую жизнь, весьма, кстати, неплохую. Живет во дворце, в школу ходить не нужно, рядом те, с кем ей и положено быть ее новой природой – чего еще желать?
Лида распахнула глаза, радостно улыбнулась и поймала настороженный взгляд Джулии. Та почему-то спрятала руки за спину, наверное, собираясь объявить о сюрпризе и вручить подарок за стойкость.
– Ладно, хватит, поползли назад! – звенящим от веселья голосом окликнула ее Лида. – Нас ждут!
– Никто нас не ждет, – возразила Джулия и дернулась, словно от удара тока.
– Ну, перестань же злиться, все отлично! Хотя, как хочешь, а мне тут надоело. Пока-пока!
И бойко направилась на карачках обратно к узкому лазу, который теперь не внушал никакого страха.
– Стой!
– Ну, чего тебе еще?
– Руку дай, – вкрадчиво попросила Джулия.
Лида без всякой опаски протянула к ней левую руку. Стремительное движение – и в ладонь вонзилось острие кинжала. От ужасной боли Лида подскочила, врезалась головой в потолок пещеры и заорала:
– С ума сошла? Зачем?!
Девушка вместо ответа показала свою окровавленную ладонь.
– Прок меняет состав воздуха. Это еще один его талант. Сейчас мы дышим чем-то вроде веселящего газа. Все страхи отступают, хочется побежать и броситься на шею врагу. Но боль помогает сохранять рассудок. Дави на рану, когда снова нахлынет.
В голове и впрямь прояснилось. Лида вспомнила о Сашке и перевела на него взгляд: что это он затих и не заступается за нее?
Ревунов, свесивший голову на грудь, казался бы спящим, если бы не посеревшее лицо и синюшные губы. Лида схватила его за плечо, потрясла – парень молча завалился на землю.
– Что с ним такое?!
– Не знаю, – передернула плечами Джулия. – Могу лишь предположить, что измененный воздух становится ядом для простого смертного.
– Но тогда нужно убираться отсюда, и как можно скорее!
– Каким образом? Мы все равно не сможем протащить его сквозь лаз. Давай лучше сосредоточимся на себе.
– А если он умрет?!
– Я предлагала ему вариант спрятаться, он не послушался, – равнодушно отозвалась вечница. – Лида, он все равно был обузой. Дело смертных – умирать, раньше или позже, не суть важно.
– Ах, вот как!
Лида подползла к Сашке вплотную и принялась трясти его так, словно выбивала коврик. Подействовало: парень открыл глаза, и тут же зажал рот ладонью – его тошнило.
– Живо вперед! – подталкивая его к узкому лазу, скомандовала девушка. – Ползи изо всех сил! Иначе нам всем конец!
Ревунов практически ткнулся носом в землю и вяло пополз. Время от времени он замирал, но теперь уже Лида толкала его в пятки и щипала за голени. Назад не оглядывалась, но слышала – Джулия следует за ними.
На этот раз ползти пришлось совсем недолго. Уже через пять минут они вывалились из лаза в просторный туннель. Он был ярко освещен, стены и пол отполированы до зеркальной гладкости.
– Где это мы? – Сашка, придя в себя, удивленно озирался.
– Не в курсе.
– А почему дислокацию сменили? Я как-то вырубился немного.
– У Прока обнаружился еще один талант – менять состав воздуха, – пояснила Лида.
– Ничего себе. – Ревунов смотрел на нее округлившимися глазами. – Скажи, Лида, к какой войне вас готовят?
– Я в ней точно не участвую.
Джулия тем временем выбралась наружу, тщательно отряхнулась, повертела головой.
