– Что? Что это такое? Тебе больно? – отрывисто спросил Матеуш, заглядывая ему в лицо, но Перси покачал головой.
А потом нетвердо поднялся на ноги и внезапно обратился в огромного снежного барса. Его шкура сияла так ярко, что враг закрыл руками голову, выронив копье. Но барс его не убил, только издал оглушительный звериный рык, который разнесся по всему поселку, и стены домов содрогнулись. И, будто сам испугавшись звука такой силы, прижал уши и превратился обратно в ребенка.
– Уходи, – глухо уронил Перси. – Скажи всем своим, чтобы ушли и не возвращались. А то так пожалеете, как никто еще ни о чем не жалел.
Враг, позабыв копье, бросился бежать, каждую секунду оглядываясь через плечо, словно не мог поверить, что его не преследуют. Матеуш полулежал на земле с таким видом, будто у него сейчас сердце остановится, и Перси засмеялся, схватив его за плечи.
– Я могу все! Я все теперь вижу по-другому! – взбудораженно кричал он. И губы, и щека у него тряслись. – Я превратился в настоящего барса, ты видел, видел? Жди, я всех прогоню!
Он снова превратился в барса, неуклюже крутанулся вокруг своей оси, как будто хотел показать себя со всех сторон, и мощными, легкими скачками понесся прочь.
Казалось, прошла всего секунда до возвращения Барса, но небо успело чуть посветлеть, а на крыльце его дома и вокруг теперь сидели и стояли человек тридцать: закопченные, раненые, в порванной одежде, счастливые и испуганные разом. При виде Барса они сбились вместе – и вскрикнули, когда он превратился в Перси.
– Все хорошо, они ушли, – лихорадочно пробормотал он. Глаза у него горели, угол рта дергался сильнее, чем раньше. – Я их прогнал. Эй, твоя легенда не обманула!
Он бросился к старику с клочковатой седой бородой, и тот неловко пожал плечами: наверное, не мог решить, бояться ему этого ребенка или благодарить.
– Перси, я ее придумал. Я хотел, чтобы всем было не так страшно, чтобы все думали, что умирают не зря.
– Неважно! – крикнул Перси. – Я ведь знал, знал, что, если во что-то поверить, оно сбудется!
– Ты можешь оживить мертвых? – резко спросил какой-то мужчина, и Перси застыл, будто снова вглядывался во что-то за пределами этой улицы.
– Нет, – наконец покачал головой он. – Их судьба была умереть. Они отдали свои силы и уже очень далеко ушли. Утром мы их похороним и покинем это место. Не волнуйтесь, все будет хорошо, я чувствую.
Матеуш сидел на нижней ступеньке, прижимая к себе молодую женщину с золотистыми волосами. Лицо у нее было серое, безразличное, сквозь повязку на плече проступали пятна крови. Перси посмотрел на них и крикнул:
– Даю тебе способность исцелять прикосновением! Матеуш, вылечи ее!
Вокруг недоверчиво зашептались, но Матеуш послушно накрыл рукой окровавленную повязку. Девушка втянула воздух сквозь сжатые зубы и села ровнее, а вот Матеуш охнул и согнулся пополам.
– Прости, да, над этим еще надо поработать, – забормотал Перси. – Ты отдал ей свои силы. Все сложнее, чем кажется, должно быть равновесие. Если силы где-то прибудет, где-то тут же убудет. Я заберу этот дар, плохая была идея.
– Нет! – Матеуш выставил перед собой руку и кое-как распрямился. – Оставь. Пожалуйста. Это… прекрасно. Удивительное ощущение. Оставь.
Перси кивнул и восхищенно посмотрел на свои руки.
– Я же теперь могу исполнить все свои мечты, – пробормотал он.
– Горб себе исправить? – еле слышно проговорил кто-то, но Перси покачал головой.
– Нет. Нет. Я чувствую, что нельзя. То есть можно, но это значит изменить свою природу. Изъяны делают нас теми, кто мы есть. Нет. Все сложнее, чем кажется, – повторил он, снова вглядываясь во что-то далекое. – Мы должны уходить отсюда. Это плохое место. Туда! – Он ткнул в сторону холма, поросшего лесом, того самого, к которому обращался со своей просьбой. – Мы пойдем туда. Но утром, а пока всем надо отдохнуть. Доставайте запасы и устраивайтесь на ночлег.
– Да половина домов еще стоит! – возмутился кто-то. – С чего нам идти неизвестно куда и бросать их?
– У вас будут новые красивые дома. Лучшие, – убежденно сказал Перси. – В красивом месте. Матеуш, можно с тобой поговорить?
Перси пошел в дом – и вздрогнул, когда у него за спиной кто-то тихо сказал:
– Он нас, конечно, спас и все такое, но я не пойму, почему силе мертвых надо было воплотиться именно в этом уродце.
Матеуш шагнул в сторону говорившего, но Перси потянул его за собой и не останавливался, пока они не оказались в комнате с сундуком и рисунками.
– Слушай, – твердо сказал Перси, закрывая за собой дверь. – Эта сила во мне… Ее слишком много. Я чувствую себя всемогущим. Поэтому я хочу оставить часть здесь – наверняка кому-то еще однажды пригодится. Другие бы не поняли, но ты же понимаешь, да?
Матеуш вытаращил глаза:
– Я всегда знал, что ты особенный, но это уже слишком, Перси. Ты сотворил что-то невероятное, да я чуть не поседел, когда это увидел. А ты же ребенок, ты ребенок, Перси, ты должен плакать и спрашивать, как это возможно, а ты такой: о, все в порядке, я знаю, что делать. А теперь ты говоришь, что силы слишком много. Да любой человек всегда хочет больше и больше чего угодно: денег, еды, вещей, а ты превратился в настоящего волшебника, как в сказках, пугаешь врагов, исцеляешь раны, но не хочешь исцелить себя! И хочешь, чтобы силы было меньше?
– Хороших вещей никогда не должно быть в избытке, – звенящим голосом сказал Перси. – Лучшее умение – это верно распоряжаться тем, что ограничено. Можно сойти с ума, если всегда получать все, что хочешь.
Матеуш застонал и с гулким стуком прислонился головой к стене. Пару минут они молча смотрели друг на друга, а потом Матеуш негромко спросил:
– Объясни, как можно быть таким умным в двенадцать лет, если всего несколько раз выходил из дома?
Перси улыбнулся своей однобокой улыбкой, и на этот раз она была такой широкой, что казалось, будто у него в порядке обе половины лица.
– У меня было много времени, чтобы думать. И знаешь, у меня есть одна идея, я просто не рассказывал, но теперь можно, да? Я хочу, чтобы у каждого было свое особенное умение, дар, понимаешь? И тогда каждый будет особенным. Мне надо подумать, как это сделать, чтобы не нарушить равновесие плохого и хорошего, все так сложно устроено, я еще не разобрался, но… тебе нравится?
– Это лучшее, что я слышал, – тихо сказал Матеуш.
Перси прикоснулся к своей груди, и в его руке появился комок света. Он подошел к сундуку и осторожно положил его на дно. Закрыв крышку, он перевел дыхание и кивнул.
– Вот. Так гораздо лучше. Как раз достаточно. Матеуш, слушай. Главный город сожгли дотла еще на прошлой неделе. Я слышал, Мария говорила: там всех убили, короля больше нет. Поэтому мы выберем в королевстве самое лучшее, самое плодородное место, поставим там дворец, и ты станешь королем.
