А сама не знает, как это сделать. Сидит себе на краю ямы и думает: как быть?
Тут они слышат: «Скрип-скрип! Скрип-скрип!» Кто скрипит? А это старый дуб скрипит двумя зелеными листочками на самой верхушечке. Посмотрела девочка Фенечка на дуб и сказала: «А почему листочки такие скрипучие? Это неспроста! Хватит плакать!» и велела Кирюшке лезть на дуб и сорвать эти самые зеленые листочки.
И Кирюшка полез. Долго лез Кирюшка, а когда долез до самой макушечки, ему от усталости очень спать захотелось, и он стал зевать. Зевал-зевал, зевал-зевал, не удержался на веточке и полетел вниз — ухнул с дуба прямо в яму. Очень быстро пролетел Кирюшечка мимо Зайчика-Побегайчика, девочки Фенечки, Наташеньки и Милочки-Оторви-и-Брось — никто и не заметил ничего такого. Только ветерок как бы дунул, и все.
Летит Кирюшка, летит. Пролетает первый километр и думает: «Вот не знал, что ямы такими глубокими бывают!» Пролетел второй километр и радуется: «Теперь я, наверное, олимпийский чемпион по прыжкам в яму!» А когда долетел до конца третьего километра, зацепился воротничком за корешок, повис у самого дна ямки и видит: ага, вот он, шекелечек! — рукой подать. А не подается рука — близок локоток, а не укусишь. Что делать?
И позвал Кирюшка: «Эй, кто-нибудь! Помогите!» И ползет к нему старая-престарая ящерка, ослепшая от долгой-предолгой жизни во тьме, на дне этой ямы. Она покашляла строго и спрашивает: «Кто ты, добрый молодец?» Слышит ящерка, что никто не отвечает, и ну давай Кирюшку щекотать своим холодным хвостиком. Дергался, дергался Кирюшка на воротничке, и оторвался воротничок, и упал Кирюшка на дно ямы. Схватил шекелечек и в карман спрятал.
Ящерка снова его спрашивает: «Кто ты, добрый молодец, и чего тебе надо тут, в моем царстве?» Кирюшка набрался смелости и сказал, что споткнулся и упал в яму, собирая грибочки и ягоду малину, а теперь не знает, как наверх выбраться. Ящерка ему говорит: «Если исполнишь три мои заветных желания, спасу тебя, а если не исполнишь — съем!»
Испугался Кирюшка, но делать нечего… Согласился он исполнить три заветных ящеркиных желания… Ы-ы-ыхх-рр, хр-р-р! — притворно захрапел вдруг рассказчик в самом захватывающем месте.
Реакции не последовало — никто не бросился его будить и тормошить. Дети уснули. И жена спала.
«Вот и ладно! — подумал сказочник. — Ума не приложу, какие три желания хотела загадать эта ящерка…»
Глава 20
Куда делись зубры
— Нетушки, мы так не договаривались! Не пойду я пешком!
Кирилл, много раз ездивший с отцом на Волгу рыбачить, умеющий разжечь костер с одной спички и поставить палатку в считанные минуты, все же оставался типично городским ребенком. Он терпеть не мог ходить пешком и даже на тренировки в спортшколу умудрялся добираться на автобусе. Точнее, даже на двух, с пересадкой. До школы и было всего каких-нибудь семьсот метров, но прямого-то рейса не было…
— А что же ты, здесь останешься? — увещевал Кира отец. — Если мы не выйдем через пятнадцать минут, то и зубров, и бизонов, и весь заповедник дед посмотрит без нас. Так что поторапливайся. Я вижу, поесть ты поел, а вот причесаться забыл.
Иван сунул сыну расческу и направился к выходу.
Однако тот не унимался:
— Нет, ты скажи, почему нельзя поехать вместе с дедом на их автобусе? Я не понимаю почему!
— А я не понимаю, почему полуторачасовая прогулка вызывает у тебя такой ужас, — отрезал Иван.
Отец был рассержен и немного обижен. Он-то думал, что возможность пройтись с утра пораньше неизвестными тропами по весеннему лесу будет воспринята всеми с восторгом, а тут вдруг Кирилл!
Женская часть семьи Рукавишниковых отреагировала на его предложение пусть и не с восхищением, но, во всяком случае, не упиралась. А когда он сказал, что захватил компас и они будут ориентироваться по азимуту и карте, девчонки по-настоящему обрадовались.
К тому же решение его, как он полагал, было разумным. Зачем гонять служебный транспорт, тратя время и топливо, когда можно легко обойтись и без этого? Ладно бы декабрь стоял на дворе или заповедник был невесть где… Но сейчас-то, считай, лето, а заповедник — рядом совсем, как раз между Серпуховом и Родниками.
Ольга с девочками были уже у колодца.
— Вы попрощались с домом? А мы вот кинули в колодец монетку. Может, вернемся когда-нибудь? И уходить не хочется… — вздохнула Ольга.
— Пора, — скомандовал Иван и первым зашагал к калитке. Он-то был почти уверен — Рукавишниковы вернутся.
По дороге он рассказал, что зубр — современник мамонтов и самый крупный зверь в Европе и что о нем говорится в преданиях многих народов.
— Я вот думаю, что, может, Европа еще и включит его в свой геральдический символ. Потому что ведь зубр всегда жил только на ее территории. И почти всюду — от Волги до Эбро, от Болгарии до Скандинавии.
— Их ведь охотники уничтожили, да, пап? И зачем люди изобрели ружья… — Мила, все время бежавшая чуть впереди, как только речь зашла о зубрах, притормозила и теперь шла рядом с отцом. Мила была помешана на всех животных без исключения, и в семье никто не сомневался, что она, когда вырастет, непременно станет звероводом или ветеринаром.
— И охотники тоже… К началу двадцатого века самые-самые последние на Земле зубры остались только на Кавказе и в Беловежской пуще. Ну и еще в сказках. Еще тысячу лет назад «страна зубров» стала съеживаться. В Англии, Франции, Швеции — везде зубров становилось все меньше и меньше. К шестнадцатому веку их там не стало совсем. Венгрия, к примеру, продержалась подольше — там последнего зубра убили лет 250 назад. Тогда люди, конечно, спохватились. И запретили на них охотиться — всем, кроме королей да царей. А те, что ж, охотились. Развлекались по-своему.
— Я читала о царской охоте. Там еще говорилось, какие эти звери огромные, что-то про рога… Вспомнила! — обрадовалась Наташа. — Примерно так: «Если когда-либо, умирая, зубр откинет голову назад, три мужа могут сесть между его рогами».
— Борода его ниспадает взъерошенными, низко висящими космами, страшные глаза краснеют от ярости, и густая грива с шеи падает на плечи, покрывая собою темя, колени и нижнюю часть груди, — продолжила за дочку Ольга. — Я тоже читала. Эту книгу дедушка приносил. Но про что там было еще — не помню. Иван, откуда это? — повернулась она к мужу.
— Не видел я вашей книжки. А что касается размеров, то, говорят, попадаются самцы длиной до трех метров, а весят они больше тонны… Стоп! — скомандовал вдруг глава семьи. — Нам, кажется, пора поворачивать — видите мостик?
И в самом деле, через речушку, вдоль которой Рукавишниковы шли последние полчаса, был перекинут довольно солидный, совсем не под стать речке, мост. Пожалуй, через него можно переправиться даже на машине. Наташа достала карту, Иван — компас, и вскоре, определив направление, они свернули на юг.
Сосны, поначалу изредка перемежавшиеся березами, уступили место лиственному лесу.
