Мне и так было немного стыдно перед ней, а тут она уселась между теми, кто был причиной этого стыда. Да еще и Мамио рядом с Анеко оказался… В общем, бросил я на них взгляд пару раз, и так мне дискомфортно стало…
Рыжая — это лучик солнца для каждого, кого она посчитает хотя бы приятелем, что уж обо мне говорить. Она всегда меня поддерживала, всегда была верным другом. Даже в спорах с Шиной если она и принимала ее сторону, то делала это так, чтобы всем было понятно, на чьей она стороне на самом деле. Но — женская солидарность, плюс семейные узы, плюс так веселей, так что не обессудь. Даже когда мне потребовался ее камонтоку, она тут же согласилась помочь. А что я? Даже не удосужился с ней поговорить о том, чего она от меня по-настоящему хотела. Может, для нее это и правда была всего лишь шутка, но предупредить ее я должен был. А на деле повел себя как эгоист, который не хочет лишний раз напрягаться. Стыдно, Максимка, стыдно. А теперь подходить к ней с разговором еще более стыдно. Время-то упущено.
— Слушай, рыжая, подождешь меня у входа в школу после уроков? — спросил я. — Есть один разговор.
Стыдно, но надо. Потом будет еще трудней.
— Конечно, — оторвалась она от бэнто. — Но сразу предупреждаю — я слишком молода для замужества. Хочу еще погулять. Хотя если ты будешь настойчив… Нет-нет, — помотала она головой, — молодость, тренировки, веселье. Или… — глянула она на меня. — Нет-нет. Хотя… Ладно. Но тебе придется постараться, чтобы уговорить меня.
— А как же тренировки, веселье, тренировки, Идзивару, балет, тренировки?
— М-м-м… — запрокинула она голову, продолжая мычать. — Все! Я решила! Никакого замужества! Сначала веселье, тренировки и балет… — запнулась она, видимо пытаясь понять при чем тут балет. — В общем, сначала балет, и только потом свадьба! — после чего закинула в рот кусочек курицы и добавила: — Но ты все-таки поуговаривай.
— Договорились, — усмехнулся я.
— А при чем тут балет? — влез Вакия.
— О-о-о… — Мизуки всегда умела говорить много и ни о чем. В том числе о тех вещах, в которых она не разбиралась. — Балет — суть тренировки и веселья. Как сказал один мудрец…
На этом месте я отрешился от ее болтовни. Весьма нужное умение в жизни мужчины, и у меня было достаточно причин освоить его в совершенстве. Не только из-за Мизуки.
Как сказал один мудрец, красивая рыжая девушка — это не только радость и услада для ваших глаз, но и огромная ложка, которой вычерпают ваш мозг. Вакия постиг мудрость данного высказывания в полной мере, так как концентрировалась Мизуки именно на нем, давая остальным ребятам за столом свободно переговариваться между собой. Так что, когда Мизуки доела и, немного посидев с нами, отправилась по своим делам, пятнистый с облегчением вздохнул. Правда, комментировать болтовню рыжей не стал.
Ждать после уроков пришлось мне. Видимо, что-то задержало ее в классе. Или по дороге из класса. Но вот я почувствовал на себе внимание и, немного выждав, обернулся.
— Все демоны Дзигоку и их небесные приспешники, — воскликнула Мизуки, подходя ко мне. — Как у тебя постоянно получается почувствовать мое суперское подкрадывание?
— Опыт, — усмехнулся я. — Многолетний опыт общения с одной рыжей куноичи.
— Видать, Великая Рыжая не такая уж и суперская куноичи, — вздохнула девочка.
Меня в тот момент озарило — а ведь Мизуки и правда умеет неплохо подкрадываться. Если бы я не ощущал направленное на себя внимание, сто раз бы подпустил ее вплотную. Нифига ж себе она натренировалась со мной!
— Тебя окружает аура безумия и мозговыносительства, но почувствовать ее могут лишь избранные. Так что не переживай — такими темпами ты и ко мне сможешь подобраться.
— Хо-хо, — вздернула она носик.
— Лет через сто.
— Тьфу ты. Мог бы и поддаться Безумной Рыжей… Стоп, как-то это не круто звучит.
— Ох, Мизуки, — улыбнулся я, покачав головой. — Надеюсь, время не изменит тебя. Пойдем лучше, отойдем.
На что она фыркнула и вновь задрала нос.
— Такой слабой хрени, как время, не победить меня!
— Женщины Кояма не выражаются столь вульгарно, — приподнял я бровь.
— Она ведь зомбировала тебя, да? — изобразила она испуг. — Мама крута, но я думала, что хотя бы ты… О боги, куда катится мир?
Мизуки. С ней можно трепаться до бесконечности. Но и о деле надо помнить.
— Ладно, рыжая, давай о деле, — улыбнулся я, покачав головой.
— Давай. А о каком? — придвинула она ко мне свою любопытную мордашку.
— Помнишь, ты просила меня потренировать тебя?
— О да! — вскинула она руки. — Ты все-таки сдался!
— Я сейчас предельно серьезен, Мизуки.
— Ну ладно, ладно, — чуть отошла она. — Так в чем дело-то?
— Мне немного стыдно об этом говорить, но я взялся тренировать Мамио, Анеко и Райдона…
— Что?! — прервала она меня. — А как же я?
— А с тобой я говорю сейчас, — нахмурился я показательно.
— Молчу-молчу, — приложила она палец к губам.
Вроде ничего не изменилось, посторонний точно ничего не углядел бы в ней, но я слишком хорошо ее знаю. Обиделась мелкая.
— Мизуки, — вздохнул я. — С Мамио как-то само собой получилось, не мог я оставить его на растерзание тем девицам. Ведь погубят парня. Я его по сути и не силу взял тренировать. Не физическую, хотя и этот аспект захватим. А Райдон и Анеко… они тоже просили, но, в отличие от тебя, я могу им хоть что-то дать. Тебе же мне предложить нечего. Слишком другой у тебя стиль. В оправдание могу лишь сказать, что я про тебя не забыл, даже с отцом твоим консультировался по этому поводу. Я могу научить тебя драться на сверхближней дистанции, но зачем тебе это? Ты никогда не добьёшься в этом значимого результата. А вот то, чему тебя учат в семье…
— Пока толком и не учат, — прервала она меня хмуро. — Надо сначала "ветерана" взять.
— Семья даст тебе в разы больше. "Мастером" ты, скорее всего, точно станешь, а с твоим упорством возможен и "виртуоз".
— Возможен? — хмыкнула она зло. — Если бы это было так просто, любой, кто стал "ветераном" в семнадцать, добирался бы до "виртуоза". Надо быть чуть больше, чем талантливым. Отец доберется до высшего ранга, Шина по-любому, а вот я, скорее всего, нет.
— Ладно Шина, ей не повезло родиться гением, от нее просто так не отстанут, дотащат до конца, а тебе-то это зачем?
— Мне всего шестнадцать, Синдзи, — выдала она зачем-то. — Может, со временем прошлое и забудется, но пока половина моей сознательной жизни прошла в атмосфере страха. Я лет с четырех помню лишь его. Боялись все вокруг, а вместе с ними боялась и я. Даже сама не понимала чего, просто боялась. Ты хоть представляешь, каково это?
— Нет, — вздохнул я, отведя взгляд. — Бывало, конечно, всякое, но тебя я понять не смогу.
