Гектор целился очень тщательно. Но и везение тоже сыграло свою роль. Пуля попала парню в плечо и вдоль ключицы скользнула прямо в спинной мозг. Брюнет с револьвером умер мгновенно, умер стоя.
Элофссон услышал рокот рванувшей с места машины. И наступила тишина, полная тишина.
Прошло много-много времени, а может быть, всего несколько минут или секунд, и к нему подполз на четвереньках Борглюнд. Он охал, светил туда и сюда карманным фонариком. Просунул руку под Элофссона, вздрогнул, выдернул ее обратно. Уставился на кровь.
– Господи, Эмиль, – выдохнул он.
Элофссон чувствовал, как последние силы оставляют его. Он по-прежнему не мог ни говорить, ни двигаться.
Борглюнд, громко сопя, тяжело взгромоздился на ноги.
Элофссон услышал, как он протопал к машине и включил аварийную частоту:
– Алло, алло, шоссе номер сто, Сульбаксвеген в Юнгхюсен. Двое коллег ранены. Сам получил травму. Перестрелка. Стрельба. Помогите!
Ему ответили далекие металлические голоса.
– Здесь Треллеборг. Едем.
– Участок Люнд. На пути к вам.
И дежурный в Мальмё:
– Доброе утро. Помощь выехала. Через четверть часа будут на месте. От силы двадцать минут.
Все это происходило утром восемнадцатого ноября 1973 года на самой окраине полицейского участка Мальмё. Неподалеку от берега Балтийского моря.
XV
Понедельник, девятнадцатого ноября.
Воздух прозрачный. Ясное небо, холодно, ветрено.
По церковному календарю день Елизаветы; сегодня Колльбергу полагалось допрашивать Фольке Бенгтссона.
Но многое успело измениться к этому дню. Казалось, Андерслёв вдруг исчез с карты мира. Органы массовой информации переключили свое внимание на другое.
Что такое удушенная разведенная жена перед двумя застреленными полицейскими? Да еще один травмирован – как и почему, никому толком не известно. Один злоумышленник убит, другой в бегах, укрывается от правосудия.
Мартин Бек и Колльберг знали, что вообще-то полицейская служба не так уж опасна, хотя и высокое начальство, и многие рядовые полицейские не прочь сгустить краски. Слов нет, полицейские не обходятся без травм; число несчастных случаев в полицейских тирах и на полигонах очень велико, но их всегда замалчивают. В остальном же работа эта не сопряжена с физической опасностью. Разве что спина заболит от чрезмерного сидения в автомашине. Множество специальностей куда более рискованны. И не только в Швеции.
Так, в Англии с 1947 года в шахтах погибло 7768 рабочих, а полицейских было убито чуть больше десятка.
Возможно, пример нетипичный, но Леннарт Колльберг обычно ссылался на него, когда заходила речь о том, надо ли полицейскому носить при себе оружие. Ведь в Англии, Шотландии и Уэльсе полицейские, как известно, не вооружены. И должно же быть какое-то объяснение, почему это в маленькой Швеции случаев ранения полицейских гораздо больше.
С утра пораньше Мартина Бека настиг первый телефонный звонок, притом от человека, с которым он меньше всего желал общаться.
Звонил Стиг Мальм.
– Ну что, с твоим делом все ясно, – сказал Мальм.
– Как сказать.
– Разве нет? Насколько я понимаю, задача решена. Убийца сидит за решеткой. И сел даже раньше, чем был обнаружен труп. Хотя твоей заслуги в этом нет. Ну, так что ты скажешь?
– Разное. Есть еще невыясненные детали, – ответил Мартин Бек.
– Но вы же взяли убийцу.
– Я в этом далеко не убежден, – сказал Мартин Бек. – Хотя такая возможность не исключена.
– Не исключена? Все ясно как дважды два, куда уж проще.
– В том-то и дело, – убежденно произнес Мартин Бек. – Все может оказаться намного проще.
Колльберг вопросительно посмотрел на него. Они сидели в кабинете Рада. Сам Рад пошел прогуливать пса.
Мартин Бек покачал головой.
– Ладно, вообще-то я не за этим звоню, – сказал Мальм. – Можешь держать про себя свои загадочные соображения. Тут есть дело поважнее.
– Какое же?
– Ты еще спрашиваешь! Гангстеры скосили троих полицейских. И один головорез все еще находится на свободе.
– С этим делом я незнаком.
– Странно, странно. Ты что, не читаешь газет?
Мартин Бек не удержался:
– Читаю, но я не могу основывать свое суждение о нашей работе на газетных сообщениях. Мало ли какой вздор напишут, так уж всему и верить?
Но Мальм не вспылил.
– Эпизод просто возмутительный, – говорил Мальм. – Шеф, разумеется, страшно возмущен. Ты ведь знаешь, как близко он принимает к сердцу каждый случай, когда страдает кто-нибудь из наших людей.
Очевидно, на этот раз начальника ЦПУ не было в кабинете Мальма.
Конечно, сам по себе эпизод был ужасный. И показательный. Да только в передаче Мальма он сильно смахивал на один из тех выдуманных случаев, которыми в последнее время пичкали сотрудников в пропагандистских целях.
– Следует ожидать, что будет объявлен всешведский розыск, – продолжал Мальм. – Пока что даже машина не обнаружена.
– Ну а как там на самом деле с нашими ребятами? – спросил Бек.
– Состояние двоих остается по-прежнему критическим. О третьем врачи говорят, что у него есть все шансы выжить. Но в строй, конечно, вернется нескоро.
– Ясно.
– Итак, мы должны считаться с возможностью того, что розыски придется распространить на всю страну, – повторил Мальм. – Этого бандита надо схватить непременно и возможно скорее.
– Я уже говорил, что не в курсе дела, – ответил Мартин Бек.
– Я потому и звоню. Принято решение, чтобы я лично возглавил розыск, – сообщил Мальм. – На меня возложено руководство оперативным штабом.
Мартин Бек улыбнулся. Приятная новость и для него, и для разыскиваемого.
Бек избавлен от задания, которое вынудило бы его то и дело слушать осточертевший голос начальника ЦПУ. А у преступника теперь есть все шансы благополучно улизнуть. Так что же, в конце концов, нужно Мальму?
Мальм прокашлялся и многозначительно сказал:
– Разумеется, ты продолжаешь доводить до конца порученное тебе задание. Но сейчас как раз в Мальмё создается местная оперативная группа. Кроме того, у нас тут с утра прошло совещание.
Мартин Бек посмотрел на часы. Еще и восьми нет. Да, сегодня рабочий день в ЦПУ начался рано…
– Ну?
– Было решено немедленно подключить к этой группе Леннарта Колльберга. Зачем такому выдающемуся работнику заниматься делом, которое практически завершено.
