— Гена, скорее! Она не умеет плавать!
Я могла и промолчать. Еще раньше, чем я достигла места происшествия, в руках у Гены оказался толстый деревянный шест, который он опустил в воду. Уже подплывая, я увидела, как рядом с шестом показалась Каринкина голова — без шапки и без очков, мокрые полурасплетенные косички плавают вокруг… Откашливаясь и всхлипывая, она висела на шесте и не желала его отпускать, даже когда я подплыла к ней и обняла, чтобы помочь выбраться на бортик.
— Нет, нет, нет! — истерично вопила Каринка, отталкивая меня ногами. — Не трогайте меня! Оставьте меня в покое!
Гена подтянул шест к бортику, и Каринке только и оставалось, что перебраться на лестницу, однако подруга пребывала в шоке и казалась парализованной. Я попробовала оторвать ее руки от шеста, за что была удостоена новой порции громкой ругани и такого крепкого пинка, что чуть было сама не пошла ко дну. Бедолага Гена, бессильный помочь нам, только и мог, что топтаться на бортике, держать шест и подбадривать нас. Рекс носился кругами, норовя ухватить Каринку за волосы, а появившийся неведомо откуда Вовик путался у всех под ногами, предлагая разные бредовые варианты спасения сестры типа: вызвать подъемный кран или выпустить всю воду из бассейна. Потом Гена строго шикнул на него, и мелкий исчез.
Наконец я все-таки оторвала Каринку от шеста, но вместо благодарности она сильно обхватила мою голову, сдернув при этом шапочку и очки… Ослепленная, оглушенная, я из последних сил отпихнула ее к лестнице и прильнула к спасительному бортику.
— Все мои синяки — на твоей совести! И прыщи — тоже!
Да, именно это и волновало меня сейчас больше всего — то, что грим смылся и все мои прыщи оказались на виду…
В то мгновение я еще не знала, что переживать мне следовало по другому поводу. Однако секундой позже это стало очевидно. Я уже вытолкнула Каринку из бассейна и стояла на лестнице, когда на экране появилось знакомое лицо ведущего.
— Накануне ночью на… километре… шоссе произошла автомобильная авария, — возвестил он. А дальше слово в слово повторился репортаж, который мы уже видели днем. — Работники больницы и оперативных органов разыскивают двух девушек, предположительно, главных свидетельниц, — и ведущий перечислил приметы, недвусмысленно указывающие на нас.
Я ахнула и хотела было броситься обратно в бассейн, но было поздно — Гена уже прислушивался. На его лице появилось недоумение, сменившееся явной настороженностью.
— Всех, кто знает, где находятся девушки, просьба позвонить по телефону… — гремел голос диктора.
Гена, нахмурившись, переводил взгляд с экрана на главных героинь репортажа — на нас. Мокрые, несчастные, мы стояли перед ним — одна в темно-синем купальнике, другая в розовом бикини, прически растрепались, краска и грим смылись, лица без очков, на виду — притворяться было бесполезно!
— Карина и Марина… Странное совпадение! — констатировал Гена, разглядывая нас. — Интересно, а какие вы на самом деле? И что все это значит? Ведь это же вас ищут, так? — Рука его потянулась к лежавшему на столе мобильнику.
— Погоди! Не звони! Мы тебе все объясним! — взмолились мы, и тут, откуда ни возьмись, появился Вовик. Первый раз за время знакомства я была рада видеть Каринкиного братца! Он весело размахивал видеокамерой — наверное, хотел показать нам какие-то кадры. Словно не замечая возникшего напряжения, братишка подбежал к столу, запустил руку в пакет с чипсами — словно еще не наелся! — и протянул камеру Гене.
— На, взгляни! Неплохо вышло, правда? Я ее в кладовке нашел, где мы вчера спали. Поставил на подзарядку и забыл! А это что у вас тут — телевизор? А DVD тоже есть? А туда диск можно поставить? — Вовик с невинным видом подпрыгивал на бортике между нами и Геной, разбрасывая крошки от чипсов.
А дальше произошло нечто совсем уж невообразимое: нехотя отвечая назойливому мальчишке, Гена бросил взгляд на экран и тут же, оторопев, замер. Несколько секунд он, не отрываясь, следил за «картинкой», делаясь все мрачнее и мрачнее. Интересно, что он там увидел? Но времени для догадок не было. Рука Гены, тянувшаяся к мобильнику, замерла, потом метнулась к сумке и вынула оттуда… пистолет! Не веря своим глазам, я следила за тем, как «наш милый Гена» медленно поднял дуло и наставил на нас со словами:
— Руки вверх!
Выглядел он при этом так, что сомневаться не приходилось — у парня серьезные намерения. Вот это номер! И что это на него нашло? Еще недавно был просто лапочка, и вдруг — оружие!
— А я-то думала, хоть этот нормальный! Нет, исключений не бывает, — с сожалением вздохнула Каринка. — Зря мы утопили манифест.
— Ух ты! — радостно заверещал Вовик. Он соскочил со стула, подбежал к Гене. — Классная пушка! Дашь подержать?
Не отвечая, Гена угрюмо смотрел на нас. Перемена, произошедшая в нем, была разительной. В стоявшем перед нами мрачном, жестком человеке не было ничего общего с милым, обходительным парнем, к которому мы уже успели привыкнуть. Что с ним случилось? Неужели так подействовал репортаж? Но даже если он и узнал нас, это все равно не повод, чтобы держать нас за преступниц! Или это он сам — преступник? Его вид очень даже соответствовал! Подбитый глаз, сломанная нога… Парень вдруг предстал перед нами в совершенно ином свете. Стало страшно… Как же быть? Попытаться все свести к шутке? Воспринимать это всерьез? Тут я вспомнила интервью, которое предки однажды брали у известного психиатра, и прошептала:
— Он сошел с ума! Главное — не спорь с ним! И еще: нельзя его нервировать!
Только так и можно было объяснить странные действия Гены — неожиданным помрачением рассудка. Но боевая подруга и не собиралась ни с кем спорить. Она побледнела, в глазах ее застыл ужас, губы дрожали. Да уж, шутки явно кончились.
— Дай пистолет! Ну дай пистолет! — Вовик, хныкая, прыгал вокруг Гены, а тот продолжал не замечать его.
— Руки вверх! — повторил он громче, и мы с Каринкой медленно подняли руки. Хорошо, что я вчера побрила подмышки!
Не спуская с нас пистолета, Гена принялся рыться в карманах. Мы стояли как вкопанные, боясь пошевелиться. Чтобы занять себя чем-то, я стала разглядывать его «пушку». Это было довольно необычное оружие — с очень широким и длинным стволом, на вид внушительное и опасное.
— Слушай! А что это за пистолет у него, такой странный? — прошептала я, не разжимая губ.
— Откуда я знаю! — просипела в ответ Каринка. — Я в них разбираюсь, что ли?
— Ну, у тебя все-таки дядя — мент! Может, он приносил вам какое-нибудь оружие, показывал? А может, он игрушечный? Не дядя, а пистолет.
Каринка прошептала что-то, но так тихо, что я не услышала.
— Что? Повтори погромче! — попросила я.
— Прекрати его нервировать! — донеслось в ответ.
— Это ты его нервируешь! — возмутилась я. — Почему у тебя все время щека дергается?
— А ты припрыгиваешь, как сумасшедшая!
