– Нет, знаю. Я ее лекарь. – Она посмотрела брату прямо в глаза. – Думаю, именно она отравила и Косьму Кантакузена, и Арсения Вататзеса. Уверена, что это Зоя заколола кинжалом Григория Вататзеса и попыталась свалить вину на венецианского посланника, чтобы его арестовали.
– Попыталась? – переспросил Юстиниан, пристально глядя на сестру.
– Я ей помешала. – Анна почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. – Тебе незачем об этом знать. Но, уверяю тебя, мне известно, что представляет собой Зоя. И Елена. И Ирина. И Деметриос, – торопливо продолжила она, – и, конечно, епископ Константин.
При упоминании о Константине Юстиниан улыбнулся:
– Как он? До меня сюда доходит так мало новостей. С ним все в порядке?
– Ты спрашиваешь меня как лекаря?
Эти слова прозвучали непринужденно, но Анна произнесла их, потому что вдруг поняла, что раньше не замечала пороков и слабостей Константина. И того, как он изменился за то время, пока отчаянно боролся против заключения союза с Римом, боялся поражения и возглавлял огромную часть сопротивления.
Юстиниан удивленно вскинул брови:
– Ты и его тоже лечишь?
– А почему бы и нет? – Анна прикусила губу. – Для него я – евнух. Все вполне пристойно, разве не так?
Он побледнел.
– Анна, тебе не сойдет это с рук. Ради бога, поезжай домой. Ты даже не представляешь, какой опасности себя подвергаешь. Ты не сможешь ничего доказать. Я…
– Я могу объяснить, почему ты убил Виссариона, – в ответ сказала она. – У тебя не было выбора. Ты расстроил заговор против Михаила единственно возможным способом. Император должен поблагодарить и вознаградить тебя!
Юстиниан с нежностью коснулся лица сестры, и она почувствовала тепло его руки.
– Анна, целью этого заговора было устранить Михаила и защитить Церковь от Рима. Но в конце концов я понял, что у Виссариона нет ни силы характера, ни огня в душе, для того чтобы стать достойным императором, поэтому изменил свои взгляды. Михаил все знает. Я убил Виссариона, – признался он почти шепотом. – Это стало самым ужасным поступком в моей жизни, и меня до сих пор мучают кошмары. Но если бы он захватил трон, то Византию постигло бы настоящее бедствие. Я был слепым глупцом, и мне понадобилось очень много времени, чтобы прозреть. Сначала я не хотел убивать Виссариона, а потом было уже слишком поздно… Я здесь, потому что не назвал Михаилу имен остальных заговорщиков. Я… я не смог этого сделать. Они виноваты не больше, чем я, а возможно, и меньше. Эти люди искренне верили, что поступают правильно, спасая город и веру.
Опустив голову, Анна прислонилась к брату.
– Я все знаю. Мне известно, кто они, но, как и ты, я не смогла донести на них. Однако должно же быть что-то, что я смогу сделать!
– Нет, – мягко произнес Юстиниан. – Оставь все как есть, Анна. Константин сделает все, что в его силах. Он уже спас мне жизнь и вступится за меня перед императором, как только представится случай.
Однако Анна понимала: никто, кроме нее, не будет бороться за Юстиниана. И сейчас у нее было больше шансов приблизиться к императору и поговорить с ним, чем у Константина.
– Кто выдал тебя властям? – спросила она.
– Не знаю, – ответил Юстиниан, – и это не имеет никакого значения. Ты уже не сможешь ничего изменить, как бы ни была уверена в своих силах. Чего ты добиваешься? Возмездия?
Анна внимательно смотрела на брата, изучая его лицо.
– Я не хочу мстить, – призналась она. – По крайней мере, пока что не задумывалась об этом всерьез. Потом, быть может, я хотела бы увидеть, как они заплатят…
– Забудь, прошу тебя! – взмолился Юстиниан. – В конце концов, оно того не стоит.
– Мы не проиграем, если Византия уцелеет. Никто, кроме Михаила, не сможет ее отстоять.
– За счет Церкви? – спросил Юстиниан с сомнением. – Отправляйся домой, Анна, – прошептал он, – пожалуйста. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу, чтобы ты лечила людей, дожила до старости, обретя мудрость и уверенность в том, что все сделала как должно.
Анну ослепили слезы. Ее брат заплатил слишком высокую цену, чтобы дать ей этот шанс. Но она не могла обещать и не исполнить.
– Ты же послушаешь меня, правда? – спросил Юстиниан, дотрагиваясь до ее мокрой от слез щеки.
– Я не могу. Не знаю, по-прежнему ли они планируют убить Михаила. Деметриос – Вататзес по отцу и Дукас по матери. Он может претендовать на трон. Если умрет Михаил, а за ним – Андроник, у Деметриоса, вероятно, появится такая возможность, особенно когда крестоносцы будут стоять у ворот.
Юстиниан прижал к себе сестру еще крепче, обняв ее за плечи.
– Знаю! Думаю, он захватил бы власть сразу же после того, как Виссарион избавился бы от Михаила, расчистив ему дорогу.
– И убил бы тебя, – добавила она. – Ты же Ласкарис!
В замке со скрежетом повернулся ключ. Юстиниан резко оттолкнул от себя Анну. Она смахнула слезы со щек и, заставив себя успокоиться, заговорила твердым голосом:
– Спасибо, брат Юстиниан. Я передам твое послание в Константинополь.
Она начертила крест в воздухе на православный манер, улыбнулась брату и последовала за монахом в коридор. Анна шла, словно слепая, ничего не видя перед собой.
Глава 64
Обратный путь из монастыря Святой Екатерины в Иерусалим занял еще пятнадцать дней. Судя по всему, по-другому и быть не могло, кто бы что ни обещал.
На этот раз Анна наблюдала за суровым великолепием окружавшей ее пустыни, испытывая противоречивые эмоции. Местность по-прежнему была прекрасна. Ее цвет менялся с черного на коричневый и серый, имевшие сотни оттенков. Днем синева неба тускнела из-за поднимаемого ветром бледно-желтого песка. У Анны разрывалось сердце при мысли о том, какую страшную цену Юстиниан заплатил за свою ошибку и за то, чтобы ее исправить.
Анна не обращала внимания на физическую усталость, на боль во всем теле, возникавшую из-за того, что ей приходилось спать на твердой земле. Оказавшись на месте брата, она, возможно, не раздумывая поступила бы точно так же, если бы нашла в себе смелость. Правление Виссариона обернулось бы для страны настоящей катастрофой, но он был чересчур самоуверен, чтобы это понять, а его сподвижники были слишком ему преданы, чтобы осознать горькую правду.
Кроме, возможно, Деметриоса. Была ли она права, предполагая, что тот собирался убить не только Михаила и Андроника, но, вполне вероятно, и Виссариона? Если бы ему удалось осуществить свой замысел, ситуация выглядела бы парадоксальной! Бывший заговорщик предал бы своих соратников сразу после убийства Михаила, лишил бы жизни Виссариона и провозгласил бы, что порядок восстановлен. Конечно, его следующим шагом было бы заполнить образовавшуюся брешь – и вот он новый герой!
Захотел бы Деметриос избавиться от Юстиниана? Ведь, как Ласкарис, тот представлял для него угрозу. После смерти Юстиниана других претендентов на трон не осталось бы. Деметриос утешил бы вдову Виссариона – бедную Елену – и со временем женился бы на ней, объединив фамилии Комненос, Дукас и Вататзес в одну славную династию.
