Претендент должен был бы разбираться в экономических вопросах – и иметь доступ к казначейству. Анна уже узнала, что казной распоряжается двоюродный брат Ирины, Феодор Дукас, и они с сестрой очень близки. Некоторые даже полагали, что отчасти он обязан своим успехом Ирине, ее дальновидности, финансовому гению.
А какое место в этой схеме может занимать легкомысленный, обаятельный Исайя Глабас? Или он был умнее, чем казался? А Елена, жена Виссариона? Была ли она участницей заговора?
– Нарывы не такие глубокие, как я опасался, – сказала Анна, осторожно надавливая на один из них и вытирая гной. – Думаю, они заживут, не оставив следа… В прошлый раз я перекинулся несколькими словами с Деметриосом. Он рассказал мне кое-что весьма интересное.
– Правда? – скептически протянула Ирина.
– Думаю, да. – Анна накладывала нетугие повязки, аккуратно расправляя бинты. – Он сказал, что у него есть друзья среди варяжской гвардии.
Она снова склонилась над повязкой.
– Да, – подтвердила Ирина, поморщившись, когда Анна стала обрабатывать один из самых крупных нарывов. – Думаю, они благодарны за то, что такой аристократ, как Деметриос, счел возможным водить с ними дружбу. Некоторые представители знатных семей относятся к варягам менее внимательно. Не грубо, скорее с безразличием. – Она холодно улыбнулась. – Как к хорошим слугам.
– Вы имеете в виду Виссариона? Или Юстиниана Ласкариса?
– Юстиниана в меньшей степени. Конечно, для Виссариона варяги были всего лишь язычниками. Те, которые с далекого севера. – Ирина прикусила губу, не позволяя себе вздрогнуть от боли.
Анна постаралась сделать вид, будто ничего не заметила.
– Кто-то мне сказал, что Исайя Глабас талантлив. Это правда?
– Боже мой, нет! – с презрением воскликнула Ирина. – Он отменно пересказывает истории, знает множество шуток, бóльшую часть которых нельзя рассказывать в женском обществе. Умеет польстить и держать себя в руках, даже когда его провоцируют.
– Он вам не нравился, – улыбнулась Анна.
Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
– Он не покойник, – огрызнулась Ирина, – по крайней мере, насколько мне известно. Иначе, думаю, Деметриос упомянул бы об этом.
– Они были друзьями? – продолжала допытываться Анна, не отрываясь от работы.
– По-моему, да. Исайя был очень дружен с сыном императора Андроником. Они вместе катались верхом, вместе бывали на скачках. И, конечно, вместе пьянствовали, играли в азартные игры, пировали…
– Не могу представить себе Виссариона в такой компании, – заметила Анна. – По утверждению многих, он был на удивление серьезным человеком.
– Скорее скучным, – сказала Ирина, в последний раз искоса взглянув на рану, которую Анна закончила перевязывать. – Ты сделал это очень бережно. Спасибо.
Ирина была слишком умна, и ее нелегко было одурачить. Если сумасшедшая догадка Анны была правильной, было бы не только бессмысленно, но и опасно пробуждать подозрения этой женщины. Анна почувствовала, что у нее дрожат руки.
– Прошу прощения.
– Ничего, – слегка махнув рукой, ответила Ирина, когда Анна коснулась одной из ран. – Ты совершенно прав: Виссарион не любил Исайю. Думаю, он просто его использовал.
Анна глубоко и прерывисто вздохнула.
– В борьбе… за спасение Церкви? – Она вложила в голос недоумение, словно искренне не понимала. – И все-таки я не могу представить, чтобы Виссарион… посещал такие… пиры.
В глазах Ирины промелькнула жалость к евнухам, к коим она причисляла и Анну, лишенным мужской сущности, ее преимуществ и недостатков.
– Он и не посещал их, – тихо сказала она. – Равно как и Юстиниан. Исайя планировал устроить грандиозный пир со скачками, в ту ночь, когда был убит Виссарион. Это должен был быть пышный праздник. Должна признать, Исайя великолепный устроитель развлечений.
Анна изобразила притворный интерес:
– В самом деле? Лошадиные бега? За ними интересно наблюдать. Наверное, там должна была собраться вся знать, даже Виссарион.
Ирина заколебалась.
– Разве нет? – Сердце Анны бешено стучало в груди.
Ирина посмотрела в сторону:
– Нет. Полагаю, в это время Виссарион должен был встречаться с императором.
В комнате повисла гнетущая, колючая тишина. Анна сворачивала неиспользованные бинты и убирала их в сумку.
– Значит, императора там тоже быть не могло?
– Ну, теперь это уже не имеет значения, – обронила Ирина, и в ее голосе вдруг послышались жесткие нотки. – Виссарион и Антонин мертвы, а Юстиниан в изгнании. – Она посмотрела на свою забинтованную руку. – Спасибо.
– Я приду завтра, чтобы сменить повязки, – сказала ей Анна, вставая. – И принесу вам еще трав.
Вечером Анна сидела в одиночестве в комнате, где хранились запасы трав. Она измельчала листья, перемалывала корни и стебли, иногда растирала их пестиком в ступке, всегда внимательно следя за тем, чтобы травы не смешивались. И все это время в ее голове роились мысли. Анна снова и снова анализировала информацию, которую получила от Ирины.
Удалось ли ей узнать все? Сможет ли она сложить эту мозаику? Виссарион был религиозным фанатиком, ярым приверженцем православной церкви. Он был Комненосом, членом одной из правящих семей. Выступал категорически против заключения унии с Римом, подготовку к которой начал Михаил Палеолог, и это служило причиной раскола, ведь император был убежден, что только такой союз спасет его страну от очередного вторжения.
Юстиниан несколько раз ссорился с Виссарионом. Самый серьезный конфликт произошел накануне убийства. Все это складывалось в картину, которую Анна больше не могла отрицать. Они планировали убить Михаила, чтобы Виссарион мог захватить трон. И Юстиниан должен был ему в этом помочь. Исайя и Антонин должны были задержать Андроника, возможно, даже лишить его жизни. Потом Виссарион собирался аннулировать соглашения с Римом, призвав верных православной церкви людей поддержать его; это движение и должен был возглавить Константин.
Заговорщики предусмотрели все трудности, спланировали все детали. Юстиниан должен был договориться с купцами и портовым начальством. Антонин – привлечь руководство армии; Деметриос должен был лично подкупить – или иным способом договориться с варягами, которые дежурили в ту ночь, – и сразу после убийства Михаила добиться, чтобы они принесли присягу новому императору, Виссариону.
Кто на самом деле должен был убить Михаила? Варяжская гвардия никого не подпустила бы к нему слишком близко. Значит, напрашивался только один ответ: это должна была сделать Зоя, верившая, что это спасет Византию.
Анна пересыпала порошок в сосуд, наклеила этикетку, вымыла инструменты и начала обдумывать все сначала.
Правящие династии и раньше менялись насильственным путем и, несомненно, будут меняться в будущем. Чем дольше она об этом размышляла, тем больше убеждалась, что Виссарион был именно из тех фанатиков, которые посчитают такую смену власти необходимой и благородной миссией.
