– Считаете, счастье – это когда удалось выспаться. Тогда оно выше?
– Нет, не выше. Ученые полагают, что счастье – это не совсем переменная…
– Да что вы говорите, – усмехнулась Оксана Павловна. – Твердая постоянная?
– Тоже нет. Но однако исследования показывают, что уровень счастья у каждого отдельно взятого индивидуума – величина более-менее постоянная. Конечно, в отдельные моменты жизни эта величина может меняться. Вот если человек вдруг оказывается в крайне сложной жизненной ситуации, к примеру, заболевает, или теряет работу, или теряет кого-то из близких, то его уровень внутренней гармонии и удовлетворенности жизнью падает. Однако через какое-то время он восстанавливается – даже если ситуация не сказать чтобы улучшилась. Просто люди находят способы свыкнуться, стерпеться с существующим положением вещей, и их уровни гормонов выводятся на, так скажем, привычный эшелон.
– Эшелон?
– Ну да, в этом-то и весь прикол. Есть люди с «эшелоном счастья» на четверку, есть те, у кого это тройка или пятерка. И что бы ни происходило в их жизни – падения или взлеты, они могут испытать волну счастья, подняться на «эшелон» шести или даже семи, но со временем все равно вернуться к своей норме.
– Это какие-то британские ученые? – ехидно переспросила Оксана Павловна.
– Нет, это секретные разработки Сколкова, – в тон ей ответила я, и мы обе хором рассмеялись. Потом мы замолчали, но это было простое молчание двух людей, которым вполне комфортно в обществе друг друга.
– Значит, на четверочку.
– А у вас сколько, Оксана Павловна?
– А у меня, кажется, произошло что-то не то, и этот самый показатель никак не хочет возвращаться в эшелон нормы. Постоянно происходит обрушение данного показателя.
– Может, нужно убрать какой-нибудь внешний раздражитель? Отключиться от всего, позволить организму самому взять все под контроль. К примеру, уехать в отпуск? Сейчас как раз лето, – предложила я с самым невинным видом, втайне потирая ручки. Если мне даже просто удастся отправить Оксану Павловну, ее королевское высочество, в отпуск, это будет отличная передышка. И я смогу придумать, что делать дальше. – К примеру, поехать в этот ваш любимый Пьемонт.
Тут Черная Королева дернулась и чуть не слетела с подоконника. Оксана Павловна смотрела на меня так, словно я была призраком из преисподней.
– Откуда вы… как вы узнали?.. – спросила она. Я аж подавилась слюной от удивления.
– Вы же сами рассказывали. Вы не любите Калифорнию, там жарко, пустыня…
– Ах да, да, – кивнула Королева, чуть успокоившись. – Я же сама говорила. Нет, в отпуск я не хочу. В отпуске слишком много свободного времени, к тому же я уже не помню, когда в последний раз отдыхала.
– Так это ведь и плохо, – осторожно сказала я. Черт ее знает, как она на что отреагирует. – Может быть, все проблемы от того, что вы мало отдыхаете. Вам нужно переключаться.
– Чувствую я, что сейчас я узнаю о каком-то еще исследовании британских ученых, да? О необходимости перемены мест? Знаете, я человек старой закалки и считаю, что от перемены мест сумма не меняется.
– Так то – слагаемые.
– Лучшее средство от любых неврозов – работа. Кстати, что там у нас с вирусом? Удалось узнать что-то еще, или вы его забросили?
– Забросишь его, – фыркнула я. – Между прочим, я как раз хотела с вами поговорить. Буквально сегодня ночью мне удалось окончательно установить, что взлом производился не с целью подключения видеокамеры.
– Ночью? – удивилась Оксана Павловна. – Опять? Потом еще скажете, что в вашей бессоннице виновата я. Нет уж, Фаина Павловна, извольте по ночам во внерабочее время спать крепким сном праведника, как завещали ученые Сколкова.
– Хорошо еще, что я не обязана выполнять ваши распоряжения во внерабочее время, – ехидно добавила я. – Так рассказать вам про ваш вирус? Честно говоря, я думала, что вас порадует эта новость. Что бы вы ни подцепили – это не был маньяк, который подглядывал за вами.
– Точно? Вы в этом абсолютно уверены?
– Мне удалось считать некоторый сегмент кода с нескольких попыток взлома. Я не говорила вам, но я поставила ваш ноутбук под внешнее управление, так чтобы видеть весь трафик, вплоть до байта, даже если он маркирован как системный обмен данными. Чтобы никакие backdoor
[3] не ускользнули от моего внимания, знаете ли. Я уже говорила вам, что, как мне кажется, речь идет не о случайном вирусе, таком, какие создаются, чтобы подходить к большому числу аналогичных друг другу систем. Я решила исходить из предположения, что в вашем случае системные сбои вызваны нарушениями в алгоритмах, которые писались специально для какого-то конкретного частного случая. Пусть даже я не имею пока возможности установить специфические особенности этого частного случая, понять задание…
– Так-так, Ромашина, давайте договоримся, что вы сейчас подумаете еще и сократите весь этот текст до чего-то, что я, как профессиональный управленец, который непосредственно в программировании не разбирается, тоже смогу понять. – И Оксана Павловна замахала на меня рукой, словно грозила мне пальцем. – Путаете меня, понимаешь ли. Говорите по-русски!
– Лишь хотела сказать, что этот ваш вирус… – я старательно искала аналоги в разговором языке, – он не для всех, не типичный, не массового производства. Скорее всего, он сделан специально для вас.
– Какая честь.
– Это, кстати, в свою очередь, порождает уже другие вопросы. Зачем кому-то нужно было писать специально такой вот сложный вирус?
– А он сложный? – уточнила Королева.
– Любой вирус, любая ошибка кода, которую так сложно локализовать и идентифицировать…
– Найти и обезвредить? – предложила свои слова она.
– Да, конечно, найти и обезвредить, является результатом продуманной работы. А это – всегда сложно и всегда деньги. Хакеры – тоже люди, они тоже кушают, им нужно платить, плюс секретность, плюс проблемы с законом. Отсюда вопрос – зачем. Как говорится, доколе.
– Фаина Павловна, вот мне интересно, вы с самого детства знали, что станете программистом? Это был такой осознанный выбор? Вы учились в школе, девочки вокруг вас хотели новое платье, красили губы, говорили о мальчишках, а вы писали какие-нибудь программы?
– Не совсем так. Пока девочки говорили о мальчишках, я говорила с мальчишками. Знаете, у таких девочек, как я, в этом смысле всегда есть преимущество. Они со всеми мальчишками – на единой волне.
– Но это преимущество – оно же и слабость. Все они будут воспринимать вас, как «своего парня», как друга и соратника, как равного. Разве это не минус?
