– Я знаю, что тебе на все наплевать, а мне нет. Мне важно, чтобы коллектив меня уважал. И я бы хотела, чтобы ты оставил мне хоть немного свободного пространства, чтобы дышать, – тихо, но настойчиво говорила Оксана. Я выключила воду, наскоро обмоталась полотенцем, найденным за дверцей деревянного шкафа, встроенного в стену, и, резко раскрыв дверь, вышла в комнату.
– Привет! – выпалила я, глядя на высокого, худощавого Берга. Он сверлил меня невозможно враждебным взглядом. – Оксана, а у нас нет чая? Во рту пересохло, кошмар.
– Сейчас все найдем, – с ожидаемой готовностью кивнула Оксана Павловна. Я плюхнулась на диванчик перед беззвучно работающим телевизором, затем простонала и выразительно приложила руку ко лбу.
– Пить вредно, – пробормотала я, пока моя заботливая Королева суетилась вокруг чайника.
– Кирилл, ты будешь чай? – спросила она вежливо, но холодно. Тот помотал головой, его лицо было напряжено, его крупные красные губы – плотно сжаты, взгляд – ледяной. Таким даже можно убивать.
– Нет, спасибо, Оксана.
– Что ж… – та пожала плечами. – Тогда увидимся завтра?
– Увидимся, да, – пробормотал он, и это прозвучало больше как угроза, нежели как прощание. Причем не столько Оксане, сколько мне. Затем – аллилуйя – Кирилл Берг развернулся и вышел из коттеджа прочь. И хлопнул дверью. Сегодня все хлопали дверьми. Наверное, просто такой день.
– Извините, – пробормотала я, когда восстановила дыхание и нашла остатки самообладания. – Извините, Оксана Павловна, что я вот так, по-свойски.
– Это ничего, это так и было задумано, верно?
– Верно, – усмехнулась я. – Значит, я для вас – живой щит, которым вы защищаетесь от Кирилла Берга?
– Можешь называть меня на «ты», – ответила она, продолжая заговорщицки улыбаться.
– Я думала, это только для роли, – покачала головой я.
– Ты же все понимаешь, да? – рассмеялась она, оставив в покое чайник. Она плюхнулась в кресло, забросила ногу на ногу и принялась рассматривать свою руку, кажется, у нее сломался один ноготь. – Я терпеть его не могу. Но это не значит, что я соврала насчет тебя.
– Вообще неудивительно, что вы подумали, что он наблюдает за вами через ноутбук.
– Ты подумала, – поправила меня Оксана.
– Я? – вытаращилась я.
– Не «вы», а «ты». Конечно, в офисе, на работе нужно соблюдать соответствующие правила, но тут, когда ты – «ты» – сидишь на моем диване в этом жалком подобии полотенца, мы смело можем называть друг друга «ты». Так что – «ты подумала».
– Ты подумала, – кивнула я. Называть Черную Королеву на «ты» было сложно, требовало определенного насилия над собой. Но результат был какой-то даже психотерапевтический. Высвобождалась какая-то тайная, неизвестная ранее энергия. Я огляделась по сторонам и подтащила к себе бежевое грубое льняное полотно, вышитое красным крестом – оно лежало на столике. Замотавшись в него, сделав нечто наподобие туники, я почувствовала себя гораздо лучше. Оксана протянула мне чашку с горячим чаем.
– Какой же неприятный тип этот Кирилл. Говорила я себе, что десять раз пожалею, что согласилась на эту работу.
– А почему, кстати, ты на нее согласилась?
– Это так удивительно? Занять место руководителя отдела в крупном нефтедобывающем холдинге? – И Оксана удивленно приподняла краешек одной брови. Я покачала головой.
– Просто у нас тут зима по девять месяцев, не то что Пьемонт.
– С Пьемонтом я завязала, – ответила Черная Королева нейтральным, ничего не выражающим тоном. Но каким-то шестым чувством я поняла, что говорить об этом она не очень-то хочет.
* * *
Мы так и сидели, болтали ногами, разговаривали о том о сем, пили чай. Оксана нашла для меня одежду – красные спортивные шорты и красную с белым спортивную кофту, тонкую, но с длинными рукавами. Вещи были невозможно красивыми, словно их только что стащили с манекена в спортивном магазине. Скорее всего и дорогие, наверняка из какой-нибудь новой коллекции, но Оксана бросила их мне так, словно это были какие-то мелочи, не стоящие упоминания. Также, надо отдать ей должное, она не стала терзать меня вопросами, как так вышло, что я нарисовалась в пансионате без вещей, с пустым малюсеньким рюкзачком, с которым я всегда хожу на работу, в общем, как говорится, почти в чем мать родила. Оксана не спросила меня, зачем я вообще приехала после того, как с таким трудом «откосила» от этого пира корпоративного единства.
Возможно, она не спрашивала ни о чем таком просто потому, что ей не было интересно.
Единственное, что у меня было в наличии, – это мобильный телефон, бесполезный ввиду отсутствия зарядки. Я забыла его в карманах брошенной одежды и не вспоминала. Рюкзак валялся рядом со мной, на диване. В нем не было ничего, что можно было ожидать, – ни зубной щетки, ни расчески – ее у меня с собой не было никогда. Как шутила Лизавета, по моему мнению, расческа – глупость, зачем она, если у каждого из нас есть две руки по пять пальцев на каждой. Что ж, факт остается фактом. Расчески не было. Даже денег практически не было. Избалованная цивилизацией, я уже давно не задумывалась о наличных денежных средствах, уверенная, что любые жизненные проблемы можно решить с помощью кредитной карточки. Поэтому-то я и оказалась где-то в лесной глуши с двумя сотнями в кармане – как сказал бы Игорь, это было так типично для меня. Эдакий подкидыш, которого зачем-то подобрала и прикормила Оксана. Я пила чай, она что-то печатала, периодически внимательно вглядываясь в сменяющиеся знаки на экране. Трудоголик.
– Ты всегда была такой? – спросила я, все еще не потеряв всей своей химической алкогольной смелости.
– Прошу прощения? – переспросила Оксана, оторвав взгляд от экрана. Она чуть хмурилась, но мне было слишком хорошо, я надышалась свежим воздухом, меня чересчур расслабил горячий душ, чтобы меня беспокоило хоть что-то.
– Ты всегда была такой помешанной на работе? Просто сейчас уже ночь, тебя звали кататься на лодке… Я понимаю, что звал не тот, кого бы ты хотела, и все равно. Есть же и другие интересные занятия ночью на природе, нежели работать.
– Я не всегда была такой, – ответила Оксана после паузы. Экран мигнул, какая-то картинка всплыла. Кажется, ей пришло письмо. – Когда-то я была еще хуже. Видишь ли, я выросла в достаточно специфическом семействе, и амбиции в нас вливали, начиная с кормления грудью.
– Серьезно? В нас? Ты не одна в семье? – удивилась я. Оксана остановилась, перестав читать, и повернулась ко мне.
– Почему это тебя так удивляет?
– Просто ты не выглядишь, как человек, у которого могут быть братья или сестры. Впрочем, ты вообще-то выглядишь как инопланетянка, как инспектор от высшей расы, спустившийся на нашу грешную землю, чтобы проверить, чего тут и как.
Оксана расхохоталась и отодвинула ноутбук. Она выглядела просто очаровательно в простом трикотажном платье серого цвета, с двумя большими красными вишнями на груди. Высокие стройные девушки смотрятся невероятно эффектно в такой вот мешковатой одежде. Я подумала – если бы Игорь все-таки решил уйти от меня к ней, я бы, бесспорно, была вынуждена его понять.
