— А как же выпускной? Ты же каждый год там выступал.
— Выступал, а теперь не буду.
— Директриса с ума сойдет! Как это: ее любимый Витек — и не выступает.
— Пусть сходит, это ее проблемы.
— А Наташка? Она что говорит?
— Она еще не знает, — уклончиво ответил Витек. — А на выпускном я могу и с брейком выступить.
— О! Отлично! Давай на пару сбацаем! Я даже знаю, какой танец мы сделаем, — Димон вскочил было, чтобы тут же начать демонстрировать давно уже вынашиваемую композицию, но Витек остановил его.
— Конечно, сбацаем! Только не сейчас. Отдохни, лады? Я скоро приду, тогда все и обсудим.
— Иди, иди! А я еще немножко покемарю. Тут по ящику какой-то мужик не то Некрасова читает, не то Шекспира, усыпляет почище димедрола! — Димон снова натянул на себя плед и щелкнул кнопкой на телевизионном пульте.
— Спи, спи, — проговорил Витек, пряча за спиной чехол с бальным костюмом. — Расслабляйся.
Впадая в сладкую дремоту, Димон блаженно улыбался. Как хорошо стало все после того, как он помирился с Урловым! Классный парень Витек, и почему он так его ненавидел? Настоящий друг, вытащил. За экзамен теперь будет не меньше четырех, от сестер избавился, и партнер для брейка теперь есть, а больше ему ничего и не надо.
…В этот вечер Тина вернулась домой с большим букетом розовых тюльпанов. Она поставила цветы в вазу и, сев рядом, долго ими любовалась. Но сестры не разделяли ее восторга.
— Твой кавалер, никак, школьную клумбу оборвал, — обратилась Марфа к Тине. — Там точно такие же вчера высадили.
— Именно, — кивнула Аглая. — Уж не мог купить!
— Ничего он не обрывал! — обиженно буркнула Тина. Она унесла цветы с собой в спальню и поставила на подоконник у изголовья.
— Не нравится мне вся эта таинственность! — покачала головой Марфа, нарезая на кухне хлеб для бутербродов. — Убегает на целый вечер, ничего не рассказывает…
— Да, на Тинку не похоже, — согласилась Аглая. — Чтобы эта болтушка столько молчала — это что-то новенькое!
— А может, она влюбилась? — предположила Марфа.
— Вот и я боюсь, — вздохнула Аглая.
Сестры поняли друг друга. Еще недавно они были бы рады свести младшенькую с Димоном. Но теперь, в свете последних событий, их отношение к нему резко переменилось. Они называли его не иначе, как «этот тип», да и вообще в своих разговорах старались не упоминать его имя. Димон разочаровал их, особенно после примирения с Урловым.
Глава 14 Сестры начинают ссориться
Фамилии Урлов и Утехин, как всегда, стояли в списке рядом, и против каждой была проставлена пятерка. Йес! Димон ликовал. Он сделал это! У него получилось! Никогда еще у него не было таких оценок за контрольные, и видеть пятерку рядом со своей фамилией оказалось неожиданно приятно. Когда вернувшийся накануне вечером Витек сообщил, что оценки еще не вывесили, он было приуныл: а вдруг их афера не удалась! Теперь же оказалось, что у них все получилось даже лучше, чем планировалось.
— Не ожидал, Дима, не ожидал! — это был голос Сыча. Димон обернулся — учитель растроганно поправлял очки и широко улыбался. — Безупречная работа! Таких в классе только две — ваша и Виктора Урлова. Даже у Светлова были кое-какие недочеты. Все-таки я вас чему-то научил! Пятерка за такую сложную работу — это наша с вами общая большая победа.
Он жал Димону руку, а тот старательно прятал глаза, чувствуя стыд и радость одновременно. Оказывается, Сыч знает, как его зовут! Ну, ничего. Зато он, Димон, не только приблизился к Казантипу, но и утер нос веселой компашке. Он уже представлял, как сообщит этим умникам о пятерке и как вытянутся у них лица!
Он нашел в списке их фамилии — у Светляка и Лайки, конечно, пятерки, у этой толстой — четвертак, а у Вовика — так и вовсе тройбан! Теперь его отец гайки закрутит, к машине и близко не подпустит. Да только так ему и надо! Нечего было отрываться от настоящих друзей. Если бы этот предатель был с ними, они бы с Витьком и ему пятерочку устроили!
«Предатель» вместе с остальной компанией не замедлил появиться возле списка.
— Ты посмотри, что творится! Сыч, гад, тройбан влепил! — возмущался Вовика. — По полной программе обломал!
Остальные, вполне довольные своими отметками, принялись успокаивать несчастного, но тот был безутешен.
— Папахен теперь меня на все лето заниматься засадит!
На стоящего рядом Димона никто не обращал внимания, хотя он видел, что его оценка не осталась незамеченной: палец Аглаи, двигавшийся по списку, на секунду замер у его фамилии, после чего сестры многозначительно переглянулись. Димон ждал, что они обратятся к нему, он готов был уже принимать их поздравления, но нет, все были поглощены проблемами Вовика.
— Горе надо залить, — авторитетно заявил Светляк.
— Жарко! — скривилась Марфа. — В такую погоду горе лучше загулять!
— По мне, так лучше и то, и другое, — махнул рукой Вовик. — Пошли, народ, на Поклонку, проветримся перед сочинением!
Однако прогулка не удалась. Сестры не скрывали озабоченности: младшая отказалась утром пойти с ними в школу и просила не ждать ее к обеду… Между ними тремя не было больше той откровенности, к которой они привыкли. У Тины появились свои тайны. Например, букет. Кто подарил его? Раньше Тина сама бы все рассказала, а теперь скрытничает, уклоняется от расспросов.
Беспокойство не исчезло и только усилилось, когда девочки вернулись домой. Их встретила радостная, возбужденная Тина.
— Сестренки, я наконец-то решила проблему с бальными платьями!
Спору нет, новость была важной, и все же… Сестры встревоженно переглянулись. Чтобы Тинка не спросила их об экзамене! Чтобы даже не поинтересовалась оценками! Она никогда раньше не была равнодушной и невнимательной. Ее всегда волновали дела сестер. Но только не сегодня.
Тина, не замечая нахмуренных бровей и озабоченных взглядов, продолжала щебетать о своем.
— Это все тетя Люда, Димкина мама! Такая лапочка! Когда узнала, что мы с Димкой танцуем, предложила взять ее платья! Она позвонила, когда вы были в школе. Разрешила мне самой порыться в шкафу, и я уже их нашла! Лаечка, Арфочка, это такой класс, вы не представляете!
— Ой, неудобно, — покачала головой Аглая. — Все-таки мы тут чужие…
— Вот и я тоже сначала отказалась. Но она, как услышала, что ее ненаглядный Димочка снова решил бальными заняться, сама настояла, чтобы я себе что-нибудь подобрала. Сказала, у нее есть два старых бальных платья, в которых она сама когда-то танцевала. Оба ей уже давно малы. Она держит их просто как память. Девочки, они на мне — как влитые! Это просто чудо!
— Поздравляю, — буркнула Марфа. Ей и Аглае очень хотелось взглянуть на замечательное приобретение сестры.
