Порыв ветра вздымает редкие волосы на покрытой пятнами голове Хостиса.
– Это время еще не пришло. Мы должны продемонстрировать нашу военную мощь. Если мы проявим слабость, Империя тут же ею воспользуется. Если отдать войну на откуп прихотям политиков, замедлится время нашей реакции, ослабнет наша решимость, и мы покажемся чересчур уязвимыми – отчасти потому, что так оно и будет.
Окси многозначительно усмехается, – похоже, ей это нравится.
– Все даже хуже, Хостис. Скажите ему, канцлер.
– Сегодня я поставлю на голосование вопрос о сокращении нашего военного присутствия на девяносто процентов после официального подтверждения окончания войны, – со вздохом признается Мон Мотма.
Старик широко раскрывает глаза и рот, словно надеясь поймать себе на обед одну из жужжащих вокруг оранжевоглазых оленьих мух.
– Вы серьезно?
– Более чем. Оглядись вокруг. Мертвые с нашей стороны не настоящие солдаты, как бы мы не пытались убеждать себя в обратном. Это обычные фермеры, горняки, пилоты и контрабандисты, втянутые в конфликт против большего зла Империи. Как только наш конфликт закончится, что мы им скажем? Продолжайте за нас сражаться? Против кого? С какой целью? За какие идеалы?
– За демократию, конечно же…
– Демократия не нуждается в защите. В ней нуждается народ. Именно потому мы сохраним те десять процентов. Миротворческие войска. Остальные усилия мы бросим на подготовку военных на планетах. Мы станем истинным Галактическим альянсом, а не подделкой с авторитарным солнцем в центре.
Хостис хмуро смотрит на нее:
– В таком случае столкновения никогда не закончатся, канцлер. Меньшие армии означают лишь меньшие гражданские войны по всей Галактике. Насилие начнет разрастаться подобно сорнякам, и у нас просто не хватит сил его остановить. Во времена перемен Галактике требуются закон и порядок, а вы даруете ей лишь хаос. Именно благодаря подобной уязвимости в первую очередь и возвысилась Империя. Народам Галактики требовалась сильная центральная власть, у которой они искали защиты…
Его перебивает язвительная реплика Окси:
– Похоже, ты не на той стороне конфликта, Хостис. Уверена, Империя приняла бы тебя с распростертыми объятиями.
– Что? Да как ты смеешь…
Мон Мотма выставляет перед собой обе руки:
– Прекратите. Хватит ссориться. Нужно уважать чужое мнение. Однако Окси права. Мы не сражаемся с Империей лишь для того, чтобы самим стать Империей. Речь идет не о захвате власти, и именно это я хочу продемонстрировать жителям Галактики. Мне нужно, чтобы они знали – мы Доверяем им, как всегда доверяла им Республика. Если мы намерены просить кого бы то ни было за нас сражаться, °ни должны знать, за что сражаются. И они будут сражаться за объединенную, демократическую Галактику, а не ту, которая лишь притворяется таковой, пока ее все сильнее сжимает крепкий кулак. Мы должны быть гибкими. Что же касается твоего замечания насчет прошлого… мы примем соответствующие меры, чтобы подобное не повторилось. На этот раз мы будем умнее. И бдительнее.
– Канцлер… – начинает Хостис, но его мольба замирает на губах.
– Я уже приняла решение. Именно потому я взяла вас с собой – чтобы вы увидели трупы, разрушения, трагедию войны. Мне нужно, чтобы вы поняли, почему мы должны ее закончить. Я не могу просить наш народ сражаться за это снова и снова, когда Империя останется в прошлом.
– Пора, канцлер, – напоминает Окси. – История ждет.
Хостис неуверенно улыбается и мрачно кивает:
– Конечно.
– Спасибо вам обоим, – благодарит Мон Мотма.
Вместе они идут назад мимо развалин. Пора возвращаться домой. Пора вернуть Галактике демократию.
Глава десятая
– Нужно как-то выбираться с этой каменюки, – бормочет Синджир, проталкиваясь по узким улочкам Мирры. Проходя мимо торговца едой, большеголового бита – одного из многих, чьи столики и лавочки втиснулись в закоулки и ниши городских зданий, – он сдергивает с крюка что-то хрустящее и быстро перекладывает добычу в другую руку, пока никто не заметил. Пройдя чуть дальше, он опускает взгляд и видит нечто вроде зажаренной в тесте маленькой птички. Синджир вонзает в нее зубы. Мясо горячее и сочное, даже слишком. «Впрочем, сойдет и это», – думает он, внезапно ощутив приступ голода.
За ним спешит тви'лек из бара Пока.
– Зачем тебе отсюда улетать?
«Чтобы наконец от тебя избавиться».
Инородец уже целый час следует за ним по пятам. Синджир ушел из бара, чтобы проветрить мозги и оказаться подальше от той дурацкой заварушки – с чего он вообще в нее ввязался? Ну и заодно от этого лупоглазого идиота, который тащится за ним, словно потерявшийся нек.
– Я не горю желанием оставаться там, где все разваливается на части, – говорит вслух Синджир. – Где все бегают, орут и… – Он делает двусмысленный жест руками. – Терпеть не могу хаос.
Словно подчеркивая его мысль, над их головами, едва не задевая крыши, с ревом проносятся два СИД-истребителя.
Возможно, это еще не оккупация, но что-то происходит.
– Но… ты же повстанец. Ты здесь для того, чтобы сражаться с Империей.
Синджир останавливается. Повстанец? Ему хочется рассмеяться, но сама мысль настолько абсурдна, что у него перехватывает дыхание. В конце концов, почему бы и не выдать за правду ту ложь, которая началась еще несколько месяцев назад на лесном спутнике Эндора?
– Да, – решительно отвечает он, поворачиваясь к тви'леку. – Я действительно агент Новой Республики. Совершенно верно. И я должен доложить обо всем, что здесь узнал, моим верным союзникам в Альянсе.
За спиной тви'лека он замечает троих пробирающихся по кривому переулку штурмовиков – плечом к плечу, с бластерами наготове. Они определенно кого-то ищут. Может быть, его.
Схватив тви'лека, Синджир затаскивает его в небольшой альков, прижав палец к губам. Штурмовики проходят мимо.
– Видел? Тут опасно.
Тви'лек кивает.
– Я Оргадомо Докура, – не без гордости представляется он, и хвосты на его голове по-змеиному извиваются. – Можно я тебе помогу? Я тоже хочу стать агентом Восстания.
– В смысле – Новой Республики?
– Да, да!
– Меня зовут Маркус… Козен. – Синджир с ходу придумывает имя. Козен – фамилия дальних родственников со стороны матери. Маркус… что ж, он и впрямь взял имя с потолка. – Хочешь мне помочь? Помоги найти корабль, чтобы улететь с этой планеты. Если там блокада… – Он показывает на небо, где даже сквозь клубы облаков можно разглядеть далекие треугольные очертания имперских звездных разрушителей, – мне придется бежать отсюда тайно. Кто может это устроить? К кому обратиться, Огадоки Домура?
– Оргадомо Докура.
