Норра стискивает зубы столь крепко, что ей кажется, будто сейчас треснет челюсть. Небо расчерчивает адский огонь лазеров, устремляясь прямо к ним.
Она тянет рычаг на себя. «Мотылек» взмывает вверх, и лучи проходят мимо, под кормой грузовика, продолжая свой путь…
Бум!
Два истребителя, преследовавших их сзади, исчезают в пламени взрыва. Норра продолжает тянуть за рычаг, чувствуя, как ревет в ушах кровь, а сердце и желудок меняются местами, и едва успевает увидеть, как два оставшихся СИДа цепляют друг друга вертикальными панелями крыльев. Оба имперских истребителя внезапно уносятся прочь, выписывая дикие пируэты, словно пара огненных колес с фейерверками на День Республики.
– Новые на подходе! – орет откуда-то сзади Оверто, а затем она слышит скрежет поворачивающейся турели – спаренные орудия «Мотылька» открывают огонь.
Мимо проносятся облака.
Корабль грохочет и содрогается, пробивая дыру в атмосфере.
«Это мой дом», – думает Норра. Или был им. Она выросла на Акиве. И что еще важнее, нынешняя Норра ничем не отличается от прежней – ее мало заботят другие. Она предпочитала бродить в одиночестве, исследуя дикую местность за пределами столицы Мирры – древние храмы, пещеры, реки, каньоны.
Ей хорошо знакомы эти места – каждая тропинка, каждый поворот, каждый закоулок. Вновь повторяя словно мантру: «Это мой дом», она успокаивает дрожащие руки и резко накреняет корабль на правый борт, уводя его от лазерного обстрела.
Поверхность планеты быстро приближается. Даже слишком быстро, но Норра убеждает себя, что знает, что делает. Покрытые буйной растительностью холмы и неприступные утесы сменяются вьющейся серпантином долиной Акарского каньона, и именно туда она направляет «Мотылек» – в поросшее тропическим лесом ущелье. По стеклу стекают капли моросящего дождя. Крылья грузовика цепляются за ветки, срывая листья. Норра бросает «Мотылек» то влево, то вправо, чтобы его было как можно сложнее сбить.
Луч лазера прожигает полог листвы впереди.
Дальше – полоса тумана.
Норра наваливается на рычаг, опуская грузовик еще ниже. Здесь каньон сужается. На каменных обнажениях, подобно одиноким рукам, торчат деревья. Женщина снова уводит корабль влево, затем вправо. Орудия «Мотылька» изрыгают огонь, и неожиданно появляется кувыркающийся, словно булыжник, СИД-истребитель – ей приходится резко вильнуть, чтобы избежать столкновения. Он врезается в дерево, превращаясь в огненный шар.
Грузовик содрогается.
Снова искры. В кабине темнеет.
– Мы лишились орудий! – кричит Оверто.
«Они нам не нужны», – думает Норра.
Она знает, что ждет впереди. Один из древнейших храмовых комплексов – заброшенный памятник архитектуры давних времен, когда здесь еще жил народ ахайяко. Но до него – водопад, бурлящий каскад серебристой воды, низвергающийся с края утеса, который называют Ведьминым Перстом за его вид, действительно похожий на грозящий палец. Под этим каменным мостом есть пространство, узкий канал. «Слишком узкий», – думает Норра. Но может, и нет – особенно после того, как снесло орудийную башню. В любом случае передумывать уже поздно…
Она кладет грузовик набок.
Впереди – промежуток под камнем. С одной стороны водопад, с другой – иззубренная поверхность утеса. Норра затаивает дыхание и широко открывает глаза.
Она в последний раз произносит ту же мантру, на этот раз вслух:
– Это мой дом.
Грузовик проходит сквозь канал, трясясь, словно старый пьяница. Остатки орудийной башни с лязгом отлетают в сторону, прямо в бушующий водопад…
Но они живы.
На панели управления моргают две красных точки.
СИД-истребители. Сзади.
«Тихо. Погоди немного…»
Воздух сотрясается от двух взрывов.
Две точки вспыхивают и исчезают.
Оверто радостно хлопает в ладоши:
– Получилось!
«И впрямь получилось, чтоб нам сдохнуть!»
Она разворачивает грузовик и направляет его в сторону пригородов Мирры.
Судорожно сглотнув, Нильс Тотвин перешагивает через осколки стекла и лужу пузырящейся жидкости – остатки церемониальной бутылки лотальского смородинового вина, настолько темно-красного, даже почти черного цвета, что лужу на полу можно спутать с дырой.
Лейтенант нервно потирает руки.
– Вы его не нашли, – говорит Рей Слоун.
– Нет.
– И я видела, что корабль контрабандиста ушел.
– Ушел, то есть сбежал.
Она прищуривается:
– Я прекрасно понимаю, о чем говорю.
– Так точно, адмирал.
Лужа продолжает пузыриться. Эту бутылку подарили Слоун в тот день, когда ее повысили в звании до адмирала. Впрочем, роль ее была столь же церемониальной, как и сама бутылка, – в течение многих лет ее держали на вторых ролях. Да, ей доверили командовать «Бдительным», но сам «Бдительный» практически не участвовал в борьбе с набирающим силу Восстанием, в основном выполняя малозначительные задачи вроде патрулей во Внешнем Кольце, а также защиты и сопровождения бюрократов, моффов, высокопоставленных лиц, послов.
Что ж, такова ее судьба. Адмирал успела нажить себе немало врагов, в том числе и потому, что всегда говорила то, что думала. Она не умела держать язык за зубами и немало от этого страдала.
Но теперь у нее появился второй шанс.
– Сейчас хаос нам совершенно ни к чему, лейтенант, – нарушает Слоун повисшее молчание. – Уже прибыли двое наших уважаемых гостей. – Речь идет о моффе Велко Пандионе на звездном разрушителе «Покоритель» и одной из старейших стратегов и тактиков Галактической Империи генерале Джилии Шейл на «Восходе». – Скоро прибудут и другие. Я не могу демонстрировать слабость. Если станет ясно, что мы не в силах контролировать происходящее в ближайших окрестностях, все, а в особенности Пандион, поймут, что мы не в состоянии контролировать эту встречу. А ей ничто не должно помешать.
Полностью с вами согласен, адмирал. Мы найдем этого нарушителя, и…
– Нет. Поиски нашего незваного гостя возглавлю я. А вы соберите команду. Спуститесь на поверхность планеты, пока встреча не началась. Выследите сбежавшего контрабандиста и его грузовик. И убедитесь заодно, не часть ли все это некоего более масштабного плана. Все должно пройти безупречно, а если что-то пойдет не так – отвечать будете лично.
И без того бледное лицо Тотвина становится еще белее.
– Так точно, адмирал.
Над обшивкой «Мотылька» поднимается призрачная туманная дымка – дождь кончился, и выглянуло яркое солнце. Воздух густой, влажный и горячий. Только теперь Норра понимает, во что превратились ее волосы, обычно прямые и серебристые, словно водопад, под которым они пролетели всего час назад. Они завились и слиплись. «Взяла ли я щетку для волос?» – невпопад мелькает у нее в голове. И вообще, взяла ли она подходящую одежду? Что о ней подумает Теммин?
