– Плохим же ты был человеком.
– Возможно, я и сейчас такой же, хотя и пытаюсь стать лучше. Но я не затем поделился с тобой всем этим. Я просто хочу сказать – если ты считаешь меня своим врагом, то это неправда. Мой враг – Империя. Империя всегда была моим врагом. Я охотился на себе подобных. Я заставлял их страдать. Меня учили в них сомневаться, видеть их слабые места. И я действительно повидал столько слабых и сломленных… – «И сам стал таким же, – думает он. – Они были моими врагами, ими же и остаются. Я просто сбросил военную форму».
– Так ты теперь с нами? Ты повстанец?
От этой мысли ему становится не по себе. Но ведь он и вправду теперь повстанец? Он перешел на другую сторону. Но почему? Потому что едва не погиб там, на Эндоре? Потому что его потряс вид царящего вокруг побоища? Странная причина для дезертирства. Вряд ли все так просто. Он убеждает себя, что это лишь временно и кризис в его душе однажды разрешится сам собой.
– Я не с ними, но и не с вами, – отвечает он, высоко подняв голову. – Я с самим собой.
– Я не доверяю тем, кто живет только ради себя.
Синджир пожимает плечами и грустно улыбается:
– В этом случае можешь мне не доверять.
Ощущение такое, будто вспыхнула сверхновая. Джом Барелл видит, как над головой взрывают друг друга СИД-истребители. Город вокруг бурлит. Он прячется в узком переулке между двумя зданиями – старой каффейней и обветшавшим доходным домом – и наблюдает за развитием событий. Всеобщий гнев. Скандирующие толпы. Ненависть к Империи. Злость на сатрапию. Восстание Акивы, вновь возрождающейся в пламени революции.
До этого момента у него имелась цель: добраться до станции связи и найти способ сообщить о себе. Он мог взломать ее или заставить имперцев сдаться.
Но когда вокруг столько народу? Когда прямо на его глазах разворачивается мятеж? Что ж, это лишь добавляет ему боевого духа.
Он вспоминает турболазерную пушку, разнесшую на куски того, кто находился в одном из СИД-истребителей. Опасная штука.
И Джом меняет план. Пора найти новую цель.
Забыть о станции связи.
Он намерен в одиночку захватить пушку. Скорее всего, он просто погибнет. Но если бы он не был готов умереть за то, во что верит, то никогда бы не вступил в Альянс повстанцев.
Теммин вернулся. Все собираются внизу в подвале, и он раскладывает на ящиках с оружием карты подземных ходов города.
– Флимсипластовые карты, – замечает Синджир. – Забавно.
Норра шикает на него, хотя и признает, что ведет себя с ним чересчур резко, чересчур… по-матерински. Она даже не знает, как к нему относиться, – ей хочется ему верить, но ее не перестают мучить сомнения. Может ли он их предать? И станет ли это делать? Так или иначе, Синджир замолкает, и Норра склоняется над картой.
– Смотрите – это наш путь во дворец. Туннели соединяют все части города. Но входы в них давно замурованы…
– Угу, и значит, путь во дворец закрыт, – вмешивается Теммин.
– Может, и нет, – отвечает она. – Все слышали разговоры о том, как сатрап тайком пробирается во дворец и покидает его. Так что, возможно, путь есть. И даже если он закрыт – для этого у нас есть детонаторы.
– Мне это нравится, – кивает охотница за головами. Норра ощущает странную гордость, – похоже, Джес редко что-то нравится. – Мы сможем скрыться с улиц и с пути восставших, а также от любопытных глаз как Империи, так и прихвостней Сурата. Так что все в порядке. А это – вход? – Она показывает на потайную дверь за валакордом.
– Угу, – кивает Теммин. – Но должен сказать, что мне этот план не нравится. От него смердит, словно от выхлопа неисправного мотоспидера. Словно от задницы страдающего несварением желудка эопи. Словно…
– Впечатляюще, – усмехается Синджир. – Из тебя бы получился неплохой поэт.
– В общем, я хотел сказать, что вряд ли эта карта точная. Ей сотни лет.
– Но тебе же тут все знакомо, – говорит Норра. – Будешь нашим проводником. Я верю в тебя, Теммин.
Она тепло улыбается, и, к ее удивлению, он улыбается в ответ.
– Ну да, знакомо. И в карте куча ошибок. Только я так далеко не заходил. Чтобы добраться до дворца, придется пройти мимо старой фабрики дроидов.
– Это там ты добывал запчасти на продажу?
– Не совсем. Просто подбирал отходы из мусорных ям. Там их полно. Но на саму фабрику я никогда не заходил.
– Почему? – интересуется Джес.
– Потому что там призраки, – поколебавшись, сообщает Теммин.
Все недоуменно переглядываются.
– Призраки? – не в силах сдержаться, хохочет Синджир. – Чьи? Дроидов?
Норра резко толкает его локтем под ребра, и он невольно стонет.
– Не знаю, – говорит Теммин. – Понятия не имею! Просто я слышал, как рассказывали, из-за чего остановили фабрику. Там появились призраки, и ее закрыли. Знаете, сколько там пропало народу?
– Они пропали потому, что у них не было карты, – отвечает Норра. – Вероятно, они просто заблудились, Теммин. Или вообще никто не пропадал, и это лишь страшные сказки, вроде тех, что рассказывают друг другу ученики в джунглях у костра. Это самый простой и быстрый способ добраться до места.
– Может, знаешь способ получше? – спрашивает Джес у Теммина.
– Знаю.
– И какой же?
– Вообще никуда не ходить! Послушайте, нам всем хочется совершить подвиг во благо Галактики, но это не наша работа. Ладно, возможно, это твоя работа. – Он показывает на Джес. – Но для остальных? Все так или иначе решится, с нашей помощью или без нее. И… кто знает, будет ли лучше при Новой Республике? Может, вообще ничего не изменится. Может, даже станет хуже. Мы – Внешнее Кольцо. Часть освежителя, которую никто не хочет чистить.
– А я-то думал, будто я тот еще циник, – присвистнув, качает головой Синджир.
Норра приседает рядом с сыном и берет его руки в свои, с болью в сердце глядя ему в глаза. Да, он стал циником, и она это понимает. И у нее нет никаких сомнений, что главным образом виновата в этом она сама. А значит, ее задача – исправить свою ошибку.
– Темм, – говорит она. – За это сражались твой отец и я. Да, мы хотим сделать Галактику лучше. Для тебя и твоих детей. – Теммин морщится, и она вспоминает, что ни один подросток не желает слышать о супружестве и детских пеленках. – Пожалуйста, поверь мне. Мы поступаем справедливо, и многое можем поменять. И небольшая группа способна изменить Галактику. Даже одиночки достаточно, чтобы плюнуть в глаз великану и ослепить его. Так давай же сделаем это – плюнем в глаз великана.
– Твоя мать права, – добавляет Джес. – Если мы ничего сейчас не предпримем, имперцы во дворце ускользнут, и тогда нам ничего не заплатят. Ты ведь хочешь заработать?
