Подобные ссылки были теми данными, которые не учитывали другие поисковые системы. Эти данные были невероятно предиктивны и определяли наиболее полезную информацию на заданную тему. Дело в том, что доминирование Google среди поисковых систем определяется не просто сбором большего количества данных, чем остальные – оно зиждется на нахождении более качественных данных. Меньше чем через два года после своего запуска компания Google, анализируя ссылки, стала самой популярной поисковой системой в интернете. Сегодня Брин и Пейдж вместе стоят больше 60 миллиардов долларов.
И Google, и все остальные поисковые системы пытаются использовать данные, чтобы помочь нам понять окружающий мир. Революционная суть больших данных не в том, чтобы собирать все больше и больше сведений. Она в том, чтобы собирать только нужные.
Но интернет – не единственное место, где можно собрать новые факты и где получение правильных данных может иметь революционные результаты. Эта книга во многом о том, как сведения из интернета способны помочь нам лучше понимать людей. В следующем подразделе, однако, мы не будем заниматься интернет-данными. Это даже не будет иметь ничего общего с людьми. Но описанная там история поможет проиллюстрировать основную идею этой главы: огромную ценность новых, нетрадиционных данных. И принципы, которым мы можем научиться на этом примере, помогут нам понять суть опирающейся на цифровую базу революции в области данных.
Тело как информация
Летом 2013 года гнедой конь выше среднего роста с черной гривой стоял в деннике в небольшом сарае в штате Нью-Йорк. Он был одним из 152 однолеток, предназначенных для августовской продажи в Саратога-Спрингс, и одним из 10 тысяч годовалых лошадей, выставленных на аукцион в этом году.
Состоятельные мужчины и женщины, готовые раскошелиться и выложить огромные деньги за лошадь, хотят самостоятельно выбрать ей имя. В результате гнедой конь тогда еще не имел клички и, как и большинство лошадей на аукционе, вместо этого назывался по номеру денника – 85.
Чтобы выделить № 85 на этом аукционе, почти ничего не делалось. У него была хорошая родословная, но не исключительная. Его отец Pioneer of the Nile был хорошей скаковой лошадью, но другие дети Pioneer of the Nile не добивались особых успехов на скачках. Имелись и сомнения, основанные на экстерьере № 85: у него была царапина на лодыжке, отпугивавшая озабоченных покупателей, поскольку могла быть свидетельством травмы.
Владельцем № 85 был египетский пивной магнат Ахмед Заят, приехавший в Нью-Йорк продать одну лошадь и прикупить несколько других.
Как почти все владельцы, Заят нанял команду специалистов, которые должны были помочь ему выбрать лошадей для покупки. Но его эксперты отличались от обычных. Типичными «знатоками», которых вы могли бы увидеть на подобном мероприятии, были мужчины среднего возраста, многие из которых приехали из Кентукки или сельской части Флориды, с низким уровнем образования, но чья семья испокон веков вращалась в конном бизнесе. Однако специалисты Заята работали в небольшой фирме под названием EQB. Ее глава не был лошадником, принадлежавшим к старой школе. Напротив, им был эксцентричный Джефф Седер, родившийся в Филадельфии и имевший множество гарвардских степеней.
Заят и раньше работал с EQB, так что процесс выбора был ему знаком. Седер с командой несколько дней оценивали бы предлагаемых лошадей, после чего вернулись бы к Ахмеду со списком из пяти лотов, которые они рекомендовали бы к покупке на замену № 85.
На этот раз, правда, все было по-другому. Команда Седера пришла к Заяту и сказала, что не в состоянии выполнить его просьбу. Эксперты просто не могли посоветовать ему купить ни одну из 151 лошади, выставленной на продажу в тот день. Вместо этого они высказали неожиданную и почти отчаянную просьбу: Заят ни в коем случае не должен продавать № 85. «Эта лошадь, – заявил эксперт из EQB, – не просто лучшая на аукционе, она лучшая лошадь года и, вполне возможно, десятилетия». «Продай свой дом, – упрашивали Заята специалисты, – но не продавай эту лошадь»
{47}.
Но на следующий день после недолгих торгов № 85 был куплен за 300 тысяч долларов человеком, называвшим себя Инкардо Блудстоком. Как позже выяснилось, это был псевдоним, используемый Ахмедом Заятом. В ответ на мольбы Седера Заят купил свою собственную лошадь, что было почти беспрецедентным явлением. (Правила аукциона не позволяли Заяту просто снять лошадь с торгов, в результате чего ему пришлось совершать эту сделку под псевдонимом.) 62 лошади были проданы на том аукционе за более высокую цену, а две – даже дороже 1 миллиона долларов каждая.
Спустя три месяца Заят наконец выбрал имя для № 85: Американский Фараон. 18 месяцев спустя в жаркий субботний вечер в пригороде Нью-Йорка Американский Фараон стал первой за более чем три десятилетия лошадью, выигравшей тройную корону.
Что же такое знал Джефф Седер о № 85, по-видимому, неизвестное никому другому? Как этому выходцу из Гарварда удавалось так хорошо оценивать лошадей?
Я познакомился с Седером
{48}, которому тогда было 64 года, в июне в Окале, штат Флорида – более чем через год после того, как Американский Фараон завоевал тройную корону. Там проходил недельный осмотр двухлеток, завершившийся аукционом – таким же, как тот, на котором в 2013 году Заят купил свою собственную лошадь.
У Седера раскатистый голос, как у Мэла Брукса, копна волос, при ходьбе он заметно подпрыгивает. Он был одет в брюки с подтяжками цвета хаки, черную рубашку с логотипом своей компании, в ухе виднелся слуховой аппарат.
В течение последующих трех дней он рассказывал мне свою историю – в том числе и о том, как ему удается так хорошо предсказывать будущее лошадей. Вряд ли это был прямой путь. После окончания с отличием Гарварда и Фи Бета Каппа
[11] Седер там же получил юридическое образование и степень по бизнесу. В 26 лет он уже работал аналитиком в компании Citigroup в Нью-Йорке, но чувствовал себя несчастным и выгоревшим дотла. Однажды, сидя в атриуме нового офисного здания компании на Лексингтон-авеню он обнаружил, что внимательно рассматривает большую фреску, изображающую бескрайнее поле. Картина напомнила о его любви к сельской местности и лошадям. Дома Джефф посмотрел на себя в зеркало и увидел унылую фигуру в костюме-тройке. В тот момент он понял, что не хочет больше быть банкиром и ему не суждено жить в Нью-Йорке. На следующее утро он уволился с работы.
