— Кент, — заорал Гоша, но собачка мирно спала под
столом. Люська вытащила пистолет из кобуры под мышкой и отдала Денису. Тот
передал ей наручники, Люська лихо ими щелкнула, а Гоша скрипнул зубами.
— Зря ты это затеял, Денис, — сказал он, —
боком тебе выйдет.
— Серега где?
— А я не знаю. Мне не доложили, — и добавил,
обращаясь ко мне:
— Собаку зачем отравили?
— Спит собачка, — ответила я. Люська за это время
успела сходить на кухню и вернулась с целлофановым пакетом.
— А это для чего? — поинтересовался Денис.
— Не один ты видак смотришь. — Она нахлобучила
пакет на голову Гоши и зловеще зашипела:
— Как бывший медик предупреждаю: молчание опасно для
вашего здоровья. Серега — мой дорогой возлюбленный, и я по нему скучаю.
Уразумел?
Гошу хватило на три захода, после чего, хватая ртом воздух,
он сообщил, что Серега в гараже у какого-то Димки, где гараж, не знает, зато
Димкин адрес ему известен.
Всех четверых мы отправили в погреб в гараже и для верности
загнали на люк «девятку». Денис при этом пообещал вернуться в случае, если Гоша
что-то напутал, и отстрелить ему яйца.
Димка жил в новом районе, жил один, но лично я ждала любых
сюрпризов.
— В квартиру он меня не пустит, — заметил
Денис, — разбираться на площадке опасно. Значит, в квартиру войдешь ты и
позаботишься, чтобы дверь была открыта.
Люське было сказано оставаться в машине, а я и Денис
поднялись на шестой этаж. Денис укрылся на площадке между этажами, а я
позвонила в дверь соседней с Димкой квартиры. Из-за двери послышался бойкий
старушечий голосок, дверь открылась, я сунула пропуск на теннисный корт и
сообщила, что я из бюро по опросу общественного мнения, не согласится ли бабуля
ответить на несколько вопросов. Бабуля согласилась. Выяснив отношение бабки к
Ельцину и событиям в Чечне, получив массу полезных сведений о всех соседях, я с
трудом с ней распрощалась и позвонила в Димкину квартиру, мне было сообщено,
что он пришел один и все еще дома, магнитофон бухает. Дверь открыл парень лет
двадцати семи, бабка ехидно улыбнулась и сказала: «3дравствуй, Дима»; я не
рискнула совать свой пропуск и просто сообщила, откуда я и что мне надо.
— Чего это такое? — не понял Димка. Сверкая всеми
своими зубами, я объяснила.
— А чего так поздно ходите?
— Днем все на работе, никого не застать. Ответьте,
пожалуйста, на три вопроса, — затараторила я.
— Ладно, заходи, — неуверенно сказал Димка. Я вошла,
сделала пять шагов в прихожей, чтобы дверь свободно открывалась. Как раз в этот
момент появился Денис, Димка сделал попытку укрыться в комнате, но я
среагировала быстрее и ударила его ногой в пах. Некоторое время нам пришлось
ждать: с перепугу ударила я его очень сильно. Разговор много времени не занял,
Димка не был стойким парнем, и вопрос здоровой наследственности волновал его
необычайно.
— Поедешь с нами, — сказал Денис, срезая у него на
штанах пуговицу и вырывая «молнию», парень, багровый от унижения, держался за
штаны и бегать не спешил. Гараж его был в кооперативе «Юг», с ключами он ничего
не напутал, и через пару минут мы поднимали крышку погреба. Я включила свет, и
на глубине двух метров мы увидели Серегу со связанными за спиной руками и
лейкопластырем на губах. Денис спустился, развязал ему руки и оторвал пластырь.
Серега сначала взвыл, потом сказал чуть не плача:
— Ребята, вы… а я думал…
— Вылазь, — грозно сказала Люська, Серега и Денис
вылезли из погреба, а Димке пришлось в него спуститься. Мы заперли гараж и
пошли к машине, Люська сдерживаться больше не могла и накинулась на Серегу. Тот
соображал довольно плохо, наверное, от свежего воздуха, и понял, о чем речь,
только минут через двадцать, когда мы выезжали из города.
— Я взял твои деньги? — удивился он и тут же пошел
красными пятнами. — Как тебе это в голову пришло, — сказал Серега с
таким достоинством, что дальнейшие обвинения выглядели просто нелепыми. Тут и
до Люськи дошло.
— Так ты их правда не брал? — спросила она и вдруг
заревела. — Так где же они тогда? Это что ж, выходит, мы зря мучились, зря
тебя спасали?
Серега посмотрел как-то мутно и отвернулся к окну. Денис
съехал на лесную дорогу и остановился.
— Давайте-ка на свежий воздух, — скомандовал
он, — проведем военный совет.
Мы вышли, каждый со своими мыслями, одному ему известными.
Мы с Люськой закурили, Денис и Серега привалились к машине и нас разглядывали,
ну, .а мы их.
— Так что там с нашими деньгами? — начал Денис.
— Ничего, — огрызнулась Люська, — свистнул
кто-то денежки.
— А вы нам часом не вкручиваете, девочки?
— Нам это невыгодно, — заметила я. Денис выжидающе
на меня уставился. — Одним нам все равно не справиться, слишком много
желающих на эти деньги, у нас практически никаких шансов.
— Но эти деньги существуют?
— Когда я видела их в последний раз, они выглядели
вполне материально, — пожала я плечами.
— Надо было их сразу тратить, — горестно сказала
Люська. — Хоть немножко бы попользовались.
— Ага, и остались бы без головы.
— Сомневаюсь, что она сейчас сидит крепко. Все
согласились.
— Что делать будем? — подергала меня за рукав
Люська.
— В Австралию поеду, — огрызнулась я, —
кенгуру смотреть. Помнится, я у одного паренька собачку обидела, другому по
важному месту съездила, сердятся на меня люди. А город у нас не сказать, что
больно большой. Что-то он мне вдруг разонравился.
— А деньги?
— Да, действительно, а деньги? — усмехнулся
Денис. — Вы знали о них вдвоем, если их не взял Серега, то кто?
— Только не надо так на меня смотреть, — заметила
Люська. — Я их разрыла, посмотрела при тусклом желтом свете и опять
зарыла.
— При каком это свете ты на них смотрела? — с
издевкой спросила я. Люська вдруг замерла, по-птичьи держа голову, а потом
застонала:
— У твоего соседа свет горел, в кухне. Вот зараза,
неужели он?
— Значит, теперь сосед? — спросил Денис.
— Девятнадцатое апреля навеки станет черным днем в моей
жизни, то есть черной ночью, — грустно заметила Люська.
