Девушки поднялись по ступенькам и вошли. Избушка встретила их уютным теплым светом, но воздух здесь показался Полине промозглым. Одна из Марьяниных подруг тут же вскочила им навстречу и поднесла тарелочку с засахаренными фиалками.
– Как я рада, что вы пришли! – воскликнула хозяйка избушки, одетая в длинное платье с узором из тонких веточек. – Присаживайтесь. Мы ждали только вас, так что можем начинать. Ну, что же ты стоишь, Полина?
Она подняла глаза на Водяную колдунью.
– Прости, Марьяна. Но я передумала.
Все сразу затихли. Анисья удивленно повернулась к подруге.
– Я передумала рассказывать что-то на этом собрании. И хочу пойти на вечерницы к Огненным. Понимаете, там мои друзья. – Она поглядела на Марьяну Долгорукую, стараясь поймать ее взгляд. – И если вы хотите послушать мои истории, то идем со мной. Дело касается Старообрядцев, поэтому мы не должны разделяться на два лагеря. Но если уж дошло до такого, то я не останусь в одном лагере с детьми знатных семей – мне далеко до вашего положения.
– Полина, да ты не понимаешь, – начала Марьяна, – дело не в положении.
– Идем, – прервала ее Полина, понизив голос до шепота, а потом оглядела комнату и обратилась ко всем гостям: к Диме Велесу, замершему в углу, его двоюродной сестре Саше, которая еще днем пыталась узнать хоть что-то о Темных, к Нине и Насте, сжимавшим узорчатые пиалы с угощением, и двум девушкам и двум парням, которых не знала по именам: – Пойдемте все вместе. Там будет темно, и никто даже не догадается, что знатные особы посетили вечерницы.
Не дожидаясь ответа, она направилась к двери, успокаиваясь от того, что Анисьины шаги звучали рядом.
– Ну ты даешь! – захихикала подруга, прижимаясь к Полининому уху. – У Марьяны было такое лицо!
– Анисья, не смейся над ней, – ответила Полина, украдкой оборачиваясь: гости один за другим покидали Марьянину избушку и шли в направлении улицы Гроз. – Она же такая юная и несмышленая!
На улице Гроз снег начал таять еще вчера, а тот, что не успел, был безжалостно втоптан в грязь ряжеными на Масленицу. Так что дорога была плотной и нескользкой. Из кухни, расположенной в доме Нестора Ивановича и Розалии Павловны, аж досюда тянулся сладкий дух горячих сдобных булочек. Полина почувствовала, что проголодалась.
– Кажется, тут. – Анисья подтолкнула подругу к одной из избушек, дверной косяк которой был украшен десятком разноцветных кристаллов-светильников. В окнах этого домика было неестественно темно.
Они поднялись на крыльцо и отворили дверь. В избушке тут же стихли голоса, прерванные на полуслове.
– Кто бы это ни был, – раздалось в темноте, – заходите скорее и закрывайте за собой дверь. Мы не хотим замерзнуть. Сварог тебя порази, смотрите как их много!
– Жаль, не видно, кто это…
Снимая у входа ботинки и вешая пальто на крючок, который она нашла на ощупь, Полина пыталась прислушаться к голосам, но, к своему удивлению, не поняла, кто произнес эти фразы.
– А дальше что делать? Куда садиться? – спросила Водяная, вытянув руки и пытаясь нашарить перед собой хоть что-нибудь.
Было слышно, что присутствующие в комнате притихли, будто тоже не до конца понимали, говорит с ними Водяная колдунья или кто-то другой. Интересно, что же это было за колдовство?
– Не бойся, просто иди вперед. Ты не споткнешься. Садись прямо на пол там, где тебе хочется.
Полина сделала несколько шагов и опустилась вниз, с удивлением почувствовав, что села на мягкую подушку. Чьи-то руки сунули ей какой-то ком, оказавшийся пледом. Она с удовольствием в него закуталась, хотя в этой избушке, в отличие от Марьяниной, было тепло. Ее коленка во что-то упиралась, она снова протянула руку и нащупала корзинку с теплыми рогаликами. Рядом нашлась и чашка с чем-то горячим, пахнущим мелиссой и чабрецом. Вокруг шуршали и тихонько двигались остальные: Марьянины гости медленно рассаживались и, скорее всего, тоже находили рядом с собой вкусности вроде чашки какао или бутерброда с сыром и листиком салата.
– Ну, как день прошел, хорошие мои? – спросил чей-то мужской голос, и Полина вместе с другими тихонько засмеялась, чувствуя приятное тепло.
– Мы у Параскевы сшили сегодня шесть мужских рубашек. Получились отличные, – начала какая-то девушка.
– Мне как раз надо! Возьму сразу две! – отозвался мужской голос.
– Мы отложим тебе самые маленькие, – расхохотались девчонки.
– Так, с чего это?!
Полина пыталась уследить и понять, кто же все-таки говорит. Ей вдруг стало весело. Какая хорошая затея – эти вечерницы!
– Эй ты, напротив! Ты что делаешь?
– Вышиваю, – ответил приятный девичий голосок. – Узор на рубашке, которую ты заказал.
Снова раздался смех. Полина потянулась за булочкой и откусила ее мягкий бочок.
Дверь открылась снова и впустила еще нескольких человек. Полина вглядывалась в их силуэты, но так и не смогла рассмотреть.
– Все, это последние! – воскликнул кто-то. – Избушка-то не резиновая, господа. Заприте за собой дверь.
Кто-то закопошился рядом с Полиной, пристраиваясь на полу. Она тут же передала невидимке миску с рогаликами и коричными улитками.
– Кому сегодня что снилось?
– О, ну это до ночи можно рассказывать!
– Я была горой. Огромной скалистой горой, к которой ластится пасмурное море…
– Нет, у меня была просто бестолковая погоня.
– А я весь сон целовался.
В ответ загомонили, несколько девушек кокетливо засмеялись, кто-то крикнул «Повезло!»
– Да, кое-кому и во сне такое не светит.
– На что это ты намекаешь?
– С кем хоть целовался?
– С самой красивой девушкой в Заречье.
– Ой, это не ответ!
Полина разволновалась, но волнение было приятным. Она хихикала вместе со всеми. Именно этой ночью ей не снился нож в груди бедного Леши, и спала она очень крепко.
– Да ну, из вас сегодня ничего не вытянешь! – раздался мужской голос. – Ну так что? Может быть, кто-то сам хочет что-нибудь рассказать?
Полина дожевала булку и отставила подальше чашку. Шорохи постепенно смолкали. Голоса превратились в шепот, но и тот скоро стих. Она уселась поудобнее, в надежде, что кто-нибудь заведет разговор. Но комната погрузилась в тишину.
Водяная колдунья робко кашлянула и негромко проговорила:
– Это был огромный дом. Вроде тех, в которых в Росенике живут богатые семьи.
Он запнулась, отвлекшись на то, что кто-то слева от нее снова зашевелился. Через секунду она почувствовала, как этот кто-то прилег и положил голову к ней на колени.
– Значит… да, дом. Даже, может, и поместье. За окнами видно только огромный сад. Но непонятно, есть ли что-то за его оградой.
