– Кровь от крови, – она начала говорить так же внезапно, как влетела в эту комнату в образе кукушки. Голос ее был ни на что не похож.
Берендей молчал, нервно сжимая спинку кресла, рядом с которым остановился.
– Кровь от крови. Великое могущество и сила – их невозможно уничтожить. Они убили ее, но не смогли справиться с ее кровью.
Полина завороженно слушала голос, но совершенно не понимала смысл слов. Кто «они» и кого «ее»? Что за «кровь от крови»?
– Она оставила печать – проклятие Темных Птиц, чтобы все узнали… Чтобы вспомнили! Если сможешь справиться с проклятием, получишь ее силу. Наследница, которая объединит все стихии. Вот она!
Длинный указательный палец существа был устремлен прямо на Водяную колдунью. Она не успела сообразить, что это значит. В ушах раздался оглушительный звон – словно сотни стеклянных шариков сыпались с потолка на каменный пол и разбивались один за одним. Прямо как в песнях Златовласки, только намного звонче.
Она зажмурилась и закрыла уши руками. Когда шум утих и Полина смогла открыть глаза, в комнате, кроме нее и Берендея, никого не оказалось. Но было что-то пугающее в пристальном и в то же время торжественном взгляде, которым теперь на нее смотрел предводитель Старообрядцев.
* * *
Василиса раз десятый за утро прошла мимо входной двери, поглядывая на нее с легким волнением. За окнами моросил дождь, солнце почти не появлялось из-за туч. Все в доме казалось давно забытым – она впервые вернулась сюда после Медового спаса. Небольшая прихожая расписана бледно-голубыми цветами с рыжими сердцевинками, но здесь было темно, и рисунок читался плохо. Возле двери отошла краска. Тонкий ствол дерева с обрубленными сучками, служившими крючками для одежды, был почти полностью скрыт под старыми плащами.
– Во сколько Маргарита обещала прийти? – раздался голос матери из кухни: там в печи уже подходило одно из праздничных блюд.
– Мы не договаривались на точное время. И, мама, – Василиса замялась, – она придет не одна. С молодым человеком.
– О, конечно-конечно. Они встречаются?
– Нет, – ответила Василиса с легкой досадой, уже предчувствуя, что мама готова пуститься в расспросы. – Просто с одним парнем. Это общий знакомый.
– Вот как? Но он, наверное, кому-нибудь из вас нравится… – Колдунья довольно закатила глаза, вид у нее был такой, будто она все знала заранее. Она вынула из шкафа большую стопку тарелок и принялась их пересчитывать.
– Ну почему он должен обязательно кому-то нравиться?
– Не злись, Василек, я же просто интересуюсь.
– Нет, это допрос с пристрастием, – взволнованно рассмеялась Василиса.
– Как его хоть зовут?
– Сева. Он сын Заиграй-Овражкина… Целителя.
– Целителя? Хранителя Ирвинга? – Шум льющейся из крана воды прекратился, колдунья снова высунулась из дверного проема кухни.
– Да.
– Ты шутишь?
– Мама, я прошу тебя. Только не приставай к нему с вопросами. Он, вообще-то, не очень разговорчивый. – Василиса остановилась посреди прихожей. – Сделаем вид, что в его приходе нет ничего особенного.
– И ты пригласила его печь пироги?
– Я пригласила его на день рождения бабушки.
– Ох. – Колдунья суетливо вытерла руки полотенцем и принялась убирать со стола. – Поди помоги мне убрать здесь все. Нельзя же приглашать такого гостя в такой беспорядок.
– Сева нормальный, мама. Если он увидит беспорядок, он не подумает ничего плохого! Достаточно и того, что в гостиной у нас нарядно.
– Надо же… пригласила целительского сына… Да он в обморок упадет, когда увидит, как мы тут живем…
– Нет, он…
– Они живут в большом особняке на окраине. У них наверняка есть прислуга. Говорят, однако, что целитель беден.
– Об этом я с ним не разговаривала.
– Беден… беден… Да, видный мужчина этот Заиграй-Овражкин. Я об отце, конечно. А сын, по слухам, похож на мать. О, что за история была с его матерью!
– Какая история? – насторожилась Василиса, перестав убирать со стола посуду.
– Его мать была красавицей. Такой красавицей, что все мужчины из высшего круга увивались за ней. Говорят, у нее был какой-то особый дар, она умела очаровывать. Женщины же ее не очень любили – еще бы, наверняка ревновали к ней своих мужей!
– Хм.
– И целитель поначалу этих ее чар не замечал, а когда заметил, стал прятать ее ото всех. Поговаривали, что он привез ее из дальних земель, это была какая-то особенная ведьма, обладавшая странными силами. Ну и слухи про нее пускали, якобы это вовсе не колдунья, а нечисть в образе прекрасной молодой женщины…
На этой фразе Василиса подскочила, чуть не выронив из рук стопку уже помытых тарелок с серебряной каемкой, которую вручила ей мать, – у двери зазвонил колокольчик.
– Что это вы скисли? – заметила Маргарита, дернув за шнурок, и оглянулась.
Митя в ответ только посмотрел на нее немного встревоженно. А она, в свою очередь, вдруг слишком отчетливо поняла, что у него ужасно дорогая новая одежда и ослепительно-чистые ботинки, которые по всем законам природы просто не могли оставаться такими в эту гадкую погоду. Он смотрелся совсем неуместно на обветшалом крыльце.
Выглядел он гораздо задумчивее и грустнее, нежели тогда, когда они только-только покинули Белую Усадьбу и отправились на поиски подарка для Василисиной бабушки. Утром Муромец был очень воодушевлен, перечисляя возможные варианты «безделушек», которые могли бы обрадовать пожилую даму.
– Можно подарить ей бриллиантовое колье. Я знаю, где достать. Моя бабуля бы обрадовалась бриллиантам, – невозмутимо говорил Митя. – Мы всегда дарим ей бриллиантовые колье, когда не знаем, что подарить!
Маргарита расхохоталась над выражением Севиного лица.
– Бриллиантовое колье? – спросил он, поглядывая на друга с таким видом, будто тот сошел с ума. – Пожалуй, наших с Маргаритой денег хватит только на его застежку. Если ты согласен оплатить все остальное, то мы, конечно, не против…
– Нет-нет, мы против! Сева, только представь, как к этому отнесется Василисина бабушка! – Маргарита продолжала смеяться. – Она не примет бриллиантов, я уверена. Или нам придется обмануть ее и сказать, что это просто стекляшки.
– Тогда я совершенно не знаю, что предложить, – раздосадованно сказал Митя.
– Давайте подумаем, что обычно любят все бабушки. А! Ну например, вязать! Можно подарить какие-нибудь чудо-нитки или суперспицы – что там полезного есть в вашем волшебном мире?
– Вязать? – недоверчиво переспросил Митя.
– Бабушка Муромца вряд ли любит вязать… – сказал Сева, и Маргарита снова рассмеялась. – Но если говорить о полезном, то в центре есть одна лавка, где продают разные интересные вещи. Там встречаются забавные изобретения. Можем заглянуть туда.
