Книга Без раздумий. Скрытые силы, заставляющие нас покупать, страница 27. Автор книги Гарри Беквит

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Без раздумий. Скрытые силы, заставляющие нас покупать»

Cтраница 27

Классическая ошибка – делать скоропалительные выводы. Да, шестиминутные композиции обычно проваливались, но студии звукозаписи очень скоро это подметили и просто перестали их выпускать. Поэтому выборка длинных песен получалась совершенно непоказательной. Еще более серьезным просчетом со стороны 35-летних руководителей Columbia было решать за 20-летних, что им понравится, а что нет. Но в 1960-х ответ на вопрос «Что любит молодежь?» звучал так: «То, чего не любят взрослые». У молодежи 1960-х была расхожая фраза: «Ни за что не доверяй никому старше тридцати».

Непонятный текст? Как раз в непонятности заключалась вся прелесть Louie Louie «Модерн токинг» и Smells Like Teen Spirit «Нирваны», прозвучавших много лет спустя.

А еще руководство студии не подумало, что, проведя неделю на пляже, мы перестаем замечать рев прибоя. По радио песня прокручивается не один раз, и с каждым разом слушатель все больше привыкает. Незнакомое делается вполне знакомым. А иногда – как «Мэри Тайлер Мур», «60 минут», «Битлз» и величайшая песня в истории рок-музыки – становится классикой.

Воскресенье с Кристиной Эпплгейт

Воскресное февральское утро 2000 года, на часах почти 11. Мы едем по Беверли-Хиллз на юг, к одной прославленной церкви.

Моя знакомая уже три раза с придыханием напоминала, что глава церкви – известная фигура в кругах «нью-эйдж». (Где главная заповедь, судя по моим визитам в церковь в Сан-Диего, – «прокатит все». Поскольку церковь у последователей «нью-эйдж» такая всепрощающая, что устранила саму концепцию греха, я прозвал ее «Церковь святого Вперед-и-с-песней».)

За два квартала до церкви мы застряли в пробке, свидетельствующей о том, что «нью-эйдж» здесь действительно в ходу. Наконец отыскав местечко, где можно было приткнуться, мы прошагали пешком до входа и уселись в восьмом ряду.

Через несколько секунд на сиденья ближе к проходу, справа от нас, опустились две женщины.

В последующие час с четвертью я несколько раз оглядывался на них. Меня притягивала не внешность, а то, с какой ощутимой теплотой они друг с другом общались. Я разгадал в них мать и дочь, но больше ничего интересного не подметил.

После службы мы со знакомой вместе с остальной толпой из 1100 человек стали потихоньку выбираться через узкие двери. Светловолосые мать с дочерью оказались прямо перед нами.

На полпути к выходу знакомая прошептала мне на ухо многозначительным тоном:

– Узнаешь?

– А должен?

– Конечно! Это же Кристина Эпплгейт. Телезвезда! «Женаты, с детьми».

– Телезвезда? Она?

Удивление мое объяснялось тем, что в реальности – по крайней мере в реальности того воскресного дня – Кристина Эпплгейт ничем не отличалась от обычной американки, которую можно встретить в любом среднестатистическом городке. Кристина Эпплгейт, несомненно, женщина симпатичная. И, как почти у любой симпатичной женщины, лицо ее обладает одной отличительной особенностью.

Оно самое что ни на есть обычное.

У Кристины Эпплгейт самый обычный нос – ни большой, ни маленький. Глаза чуточку больше среднего и чуточку светлее, чем обычные карие. Хорошая кожа, но уж точно сияет не больше обыкновенного. В руках голливудских гримеров обычные черты обретают привлекательность в глазах большинства.

Интересно получается: во внешнем облике (в том числе и в лицах) нам тоже нравится привычное и знакомое. (Что неудивительно, учитывая наше относительно недавнее прошлое, когда незнакомое лицо означало врага или захватчика.) Глаза должны быть посажены не слишком близко и не слишком широко, нос – обычного размера, на обычном расстоянии от губ. Камерон Диас, например, обладает почти идеально симметричным лицом, со средним носом, красивыми, но самыми обычными глазами, нормальными, но не особенно примечательными волосами и светлой, но вполне часто встречающегося оттенка кожей. Однако большинство ее все же необычайно привлекательной не назовет. Почему? Из-за рта. Он у нее как раз нестандартный – почти в буквальном смысле «до ушей».

Однако этот нестандартно широкий рот мы воспринимаем благосклонно, поскольку именно он дарит Камерон Диас еще одну привлекательную черту – широченную улыбку, которой мог бы позавидовать сам Чеширский кот. Улыбки нас успокаивают, сигналя: «Я хороший, меня не надо бояться!», а еще они излучают оптимизм, на который мы падки, как никто другой.

Здесь по крайней мере один читатель уже должен был возмутиться, вызвав в памяти образ одной знойной красавицы – Пенелопы Крус. У Крус непривычно смуглая кожа, необычайно большие непроницаемо-темные глаза, иссиня-черные волосы, нос гораздо длиннее среднего, да еще этот заостренный кончик, который почти касается верхней губы. Все не как у всех, и тем не менее Крус ослепительна.

Однако на самом ли деле нас привлекает такая нестандартная внешность? Вуди Аллен, снявший фильм «Вики Кристина Барселона», за который Крус получила «Оскар», в интервью Vanity Fair озвучил то странное впечатление, которое производит на многих внешность Пенелопы.

– Ее лицо нельзя охватить взглядом, – сказал тогда Аллен. – Оно все чересчур.

Буквально через несколько дней после того, как я написал эту главу, я вышел в магазин за яблочными пончиками и вдруг по пути к кассе остановился как вкопанный. Мне попалась на глаза обложка нового номера People с ежегодной номинацией на самого красивого человека в мире. И кого же они выбрали на этот раз?

Кристину Эпплгейт.

Почему? Потому что ее лицо являет собой идеальное сочетание самых обычных черт и именно такое лицо, воплощение привычного и знакомого, кажется нам красивым. У нее простое, невыразительное, не ослепляющее лицо. Самые обычные черты, симметрично расположенные на самом обычном лице, которое можно увидеть на любом углу в любом среднестатистическом городе.

Эта любовь к обычному и знакомому настолько сильна в нас, что ученые даже дали ей особое название – койнофилия. Слово происходит от греческого «койнос» – «обычный» и «филос» – «любовь».

Как видим, критерии красоты нам диктует все та же любовь к привычному.

Смолкший шум океана, или Как приедается новое

Вечером в пятницу 26 января 1968 года сосед по общежитию привез Джеффа Гриндорфера к себе в гости, на северное побережье Орегона. До этого Джефф на орегонском побережье никогда не был, но прекрасно представлял себе Тихий океан, потому что вырос в Сан-Франциско, тоже на самом берегу. Чтобы гость насладился своим пребыванием сполна, ему отвели зеленую комнату с окном до самого потолка, откуда открывался вид на даль океана.

Первая ночевка в этой комнате стала для Джеффа и последней.

Наутро за завтраком он извинился перед хозяевами дома. Да, он несказанно благодарен за то, что его поместили в самую лучшую комнату, но спать он там больше не сможет. «Прибой грохочет так сильно, что мне просто страшно».

Хозяева очень удивились такому заявлению. Они не одно десятилетие прожили в этом доме и никакого особого грохота не замечали.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация