Он послушно вскочил, натянул штаны и замер. Это была не вчерашняя кикимора, хозяйка мари — сила нечистая, но похожая на обычную женщину; перед ним стояла богатырша, поленица из русских сказок. Показалось, высоченная, необъятная и в одеждах, весьма легкомысленных для героини эпоса: в коротком белом халате на голое тело, да ещё не застёгнутом на все пуговицы, и белой косынке. На ферме Дракони такими доярки ходили и работницы маслозавода, причём, ничуть не стесняясь мужиков, посверкивали интимными частями тела.
И вот эта доярка вдруг усмехнулась, как-то вожделенно посмотрела на пленника и говорит:
— Давно я с мужчинками не шалила! — и потянулась, показывая бёдра в обхват толщиной. — А ты с виду ничего, только гадишь в священных местах... Какую бы тебе кару придумать? На осине тебя удавить, что ли?
Академик сообразил, что это не простая доярка и пора каяться.
— Пощади, поленица! Расстройство пищеварения...
И тут его спасло образование, знание фольклора.
— Как ты назвал меня? — изумилась она. — Ишь ты, какие слова знает!.. Верно, поленица я лесная, диной меня зовут. Только вот сыскать себе исполина никак не могу. Всё мелкие мужчинки попадаются. И такие, как ты, — засранцы, — вздохнула и уже благодушно добавила. — Ладно, наказание на твой выбор. Согласен?
— Согласен! Из чего выбирать?
— Или ступай на остров и убери за собой, или со мной по грибы. Я сегодня устраиваю скорбный пир по Драконе. И надо приготовить поминальную грибную солянку.
— С тобой по грибы! — не раздумывая сказал целитель.
Он любил полнотелых женщин, но тут слегка ужаснулся, осматривая могучую фигуру великанши: едва ей до пупа доставал! Если такая обнимет — задавит и не почувствует.
— Добро! — она подала корзину. — Я стану собирать, я ты лукошко за мной носить.
Шлопак взвесил полупустую корзину в руке и пожалел, что не выбрал уборку дерьма, благо, что на ферме этому научился. Но делать нечего, пошёл за богатыршей. А она идёт по лесу босая, съедобные грибы пинает, срывает одни поганки и в корзину кладёт. Причём особенно радуется мухоморам, бледным поганкам и лжеопятам. Идти за нею следом — сплошная мука: как наклонится за грибом, непомерные трусы мелькнут и ягодицы в полном своём объёме — снизу-то всё видно.
Наконец целитель не выдержал, забежал вперёд, хотел сказать, чтоб не нагибалась, но смутился и говорит, дескать, грибы-то ядовитые, отравиться можно. Она же лишь усмехнулась:
— У нас всё за милую душу! А тебя и со сливок несёт!.. Ступай позади меня, не топчи грибы.
И при этом потрепала его по макушке, пригладила вставшие дыбом волосы. Исследовательский дух в целителе не пропал, несмотря на опасность, он продолжал отслеживать свои ощущения и тут почуял мощный поток возбуждающей энергии, даже лукошко с поганками враз полегчало.
Так они раз обошли весь остров, собрав мухоморы, бледные поганки, желтяки и прочие несъедобные грибы, включая трутовики с гнилых пней. Шлопаку уже как-то всё примелькалось, иногда он даже натыкался на доярку, когда та резко склонялась за грибом, но охваченная поисковой страстью, она будто и не замечала этого. Академик уже думал, всё, сбор окончен, все поганки сорвала, но когда пошли по второму кругу, опять наросло! Вылезли даже осклизлые строчки и мерзкие, поносного цвета, сморчки, которые обыкновенно растут в мае. Корзина уже была с верхом, и дива, чтобы грибы не высыпались, сняла с себя халат и обвязала её, оставшись в одном нижнем белье! И хоть бы смутилась на секунду, что рядом незнакомый мужчина: нравы у пижменских полениц были ещё те!
Пока они обходили остров в третий раз, грибная стихия поганок и вовсе разгулялась: разноцветные мухоморы Стояли ковром, с деревьев свисали бесконечные гирлянды ядовито-жёлтых опят, словно вздетых на нитки, сопливые свинухи росли вперемешку с ложными лисичками.
— Ты счастливый мужчинка! — оценила доярка, в азарте срывая поганки. — С тобой можно по грибы ходить. Вот только класть некуда! Снимай майку!
Шлопак послушно снял и подставил ей футболку, но и когда она оказалась полной, лесная поленица огляделась, и целитель понял: сейчас заставит снять штаны.
— Как ты думаешь, Борута за нами подглядывает? — однако же спросила она и смущённо потупилась. — Л то я стесняюсь, он такой глазастый. Всё видит, а тут ещё третий глаз во лбу зреет...
— Ты знаешь Боруту? — удивился он.
— Кто же на Пижме его не знает? Он нашей породы, и пока хвост у него не отпал, интересный мужчинка был! Да и сейчас такой охальник, спасу нет. Так и норовит под юбку сигануть! Мелкий, так не сразу и заметишь...
— Борута спит, — шёпотом сообщил целитель, наполняясь волнующим трепетным предчувствием.
— Вот и хорошо! — она хихикнула и сняла тесноватый меховой лифчик, высвободив грудь. — Сюда ещё два раз но столько войдёт. Вот уж попотчую скорбящих доярок!
И надела на шею целителя поясок бюстгальтера, отчего образовались два лукошка, висящие у пояса. Корзину и футболку с грибами Шлопак взял в руки, а дива всё рвала поганки и складывала в лифчик, при этом как-то игриво усмехаясь. Потом не сдержалась и сказала:
— Ты что рот-то разинул, столичный? Не для тебя берегу свои прелести, нечего пялиться! Или голых жен- нщн не видал?
И тут Шлопак поймал себя на том, что и впрямь смотрит на лесную поленицу с открытым ртом, но без всякого плотского вожделения — скорее, как тонкий ценитель женской красоты, на сей раз поражённый и очарованный размерами персей: о них хотелось говорить высоким поэтическим штилем.
— От твоей груди глаз невозможно отвести, — признался он.
— Лучше отведи уж, от греха подальше, — посоветовала дива. — А то ведь соблазнишь — замучаю в объятьях!
И тем самым не возбудила — задавила возникшие было чувства Шлопака в самом зачатке. Изнемогая, он кое-как дотащился до широкой поляны на острове, где уже горел костёр и над огнём висел огромный медный котёл. Какие-то бесполые, в униформе, человекообразные существа рубили дрова, носили воду и с помощью газонокосилок косили осеннюю полусухую траву, делали газон. По своей замороженной неторопливости и меланхоличному виду они напоминали прибалтов, что приезжали целыми автобусами на базу Недоеденного.
— Это кто? — спросил целитель. — Литовцы, что ли? |
— Пришельцы, — походя обронила дива, вываливая поганки в котёл. — Гуманоиды, наши волонтёры. Прилетают каждый сезон, тоже грибы любят. Тут вволю едят, сушёные с собой увозят... Люди из будущего, достигшие совершенства. Ты же искал с ними контакта? Вот, пользуйся случаем.
Наладить контакт с инопланетянами Шлопак очень хотел, но не успел, да и ещё не знал, как подступиться к ним. На остров через болото потянулись доярки, нагруженные пакетами, и сразу же расстилали скатерти для поминок, выставляя закуски и бутылки. Все они тоже были в белых халатах, только ростом вдвое меньше, но тоже при телах, вскормленных на молоке и сливках. При виде Шлопака они испытывали любопытный восторг — точно такой же, когда в чисто мужской компании мужики обнаруживают единственную женщину.
