Скорее всего, эти же академики привезли ему куклу йети.
— Ты уже «хулиганку» себе схлопотал, — пугал его Костыль. — И ещё докажут нападение на государственное лицо! Там уже не трёшник светит. А ты уже сидел за бандитизм!
— Это у тебя Эдик — государственное лицо? — огрызнулся Борута.
— Губернатор!
— Мы губернатора не целовали!
— А кто по лысинке гладил? И нас чуть из лабаза не вытряхнул?
— Не знаю... Только не мы!
— Конечно же не вы! Какой дурак подпишется?
И тут в ответ на разоблачение хвостатости Борута раскрыл ещё одну тайну — встречную! И очень похожую на правду.
— Плохо тебя Дива Никитична с лабаза навернула, — мстительно произнёс он. — Пожалела, а надо было вниз головой!
Костыль слушать этого не захотел, повлёк Зарубина от клеток, будто бы не желая больше перепираться с кукловодами, хотя начиналось самое интересное. К тому же волосатый напарник Боруты крикнул вслед:
— Запомни, урод! Дива тебя вышвырнет с Пижмы!
Понять, про какую диву он говорит, было нельзя,
но Зарубин почему-то подумал про вдову. Охраняющий пленников егерь воспользовался близостью начальства.
— Вон тот всё время в туалет просится, — пожаловался и указал на птиценосого. — Дважды уже водил, и опять! У него будто с испуга расстройство. Что делать?
И смотрел при этом на Зарубина. А он в этот момент узнал пленника, точнее, вспомнил лицо: много раз видел на экране в передачах, какой-то известный криптозоолог с совершенно заковыристой фамилией: то ли Густобров, то ли Толстобров — что-то связано с бровями.
Недоеденный посмотрел на Зарубина, узрел скрытый интерес и стал благосклонным.
— Ладно, своди ещё, — позволил он, — мы не звери... Но когда гости угомонятся.
— Надо бы в контору сообщить, — проговорил Зарубин. — Может, завтра? Спать хочется...
— Я уже доложил Фефелову, — признался Костыль. — Всё обсказал! В общем, нам благодарность за оперативность. Король будет через двое-трое суток. Дату уточнят.
— Молодец! — похвалил Зарубин, про себя ухмыльнувшись: охотовед рвал одеяло на себя, что было вполне естественно в его незавидном, как и у птиценосого криптозоолога, положении.
Недоеденный эту ухмылку засёк и даже выворачиваться не стал.
— Ну ты же свой бонус уже получил? На лабаз тебя отвезут, чтоб леший больше не водил. Не сегодня-завтра зверь обязательно выйдет.
— Все путём, Олесь, — успокоил он. — Ты мне только позволь побеседовать с этим учёным. Один на один.
— Он что, и впрямь учёный?
— Известный криптозоолог. Есть такая новая псевдонаука.
— А, самодеятельность, что-то слыхал... Да беседуй на здоровье!
Уже возле клетки Зарубин вспомнил фамилию криптозоолога — Толстобров, хотя при свете прожектора бровей у него вообще не было видно. А тот, наверное, что- то уже прослышал о приезде учёного на Пижму, поэтому сложилось впечатление, будто ждал этой встречи.
— Кроме кукольного театра чем ещё тут занимаетесь? — напрямую спросил Зарубин.
Все тотчас же удалились, егерь и вовсе убежал, даже Митроха в своей клетке лёг. Только Борута не шевельнулся, однако настороженно и пристально взирал сквозь свои космы.
— Защищаем интересы местного населения, — был ответ истинного революционера в застенках, — которое тут называют туземцами.
— Благородное дело, — одобрил Зарубин. — Вы теперь здесь вместо Шлопака?
— Я здесь сам за себя, — гордо отозвался Толстобров и вдруг огорошил: — А вы тот самый Зарубин? Читал ваши работы по психологии взаимодействия человека и животного мира дикой природы. Со многими выводами согласен. Но готов и поспорить.
Это прозвучало как комплимент и намёк.
— К сожалению, помочь вам освободиться не могу, — сразу предупредил он. — Задача другая.
— Не волнуйтесь, сам освобожусь, — уверенно заявил птиценосый. — Мне тут некогда задерживаться.
— В зоне сидел? — спросил Зарубин.
— Я в психушке сидел, — признался тот. — Ещё при советской власти.
— Богатый опыт...
— Меня клетки не держат. Эти полудурки успокоятся — сбегу. Можете даже предупредить своего Недоеденного.
— А кто его на самом деле с лабаза вышиб?
Криптозоолог ухмыльнулся.
— Дива Никитична, кто ещё?.. Теперь он народу уши притирает, мол, снежный человек.
— А что она на лабазе делала?
Как человеку, одержимому своими идеями, бытовая тема ему была неинтересна.
— Костыля ждала. Она его преследует всюду.
— Зачем?
— Там что-то сугубо личное...
— Наверное, работы много? — спросил Зарубин, чтобы уйти от темы разговора. — По защите прав и свобод населения?
На иронию, как все юродивые, он не реагировал.
— Мы кроме всего изучаем аномальную зону в этом районе, — с готовностью сообщил он. — Есть уже очень интересные результаты, но ожидаем большего, и в самое ближайшее время.
— А я вам тут мешаю?
Криптозоолог отвечал молниеносно.
— Ни в коем случае! Напротив, помогаете. Вы провоцируете пространство на активизацию, поэтому мы вас не трогаем. И пожалуйста, продолжайте заниматься своим делом.
Обычно подобные деятели всевозможных псевдонаук норовили поспорить и даже откровенно задирались; этот казался открытым и откровенным, чем и обезоруживал.
— В чём же выражается аномалия? — спросил Зарубин.
— Здесь район наползания литосферных плит друг на друга, — легко объяснил он. — На поверхности земли когда-то произошёл тот же процесс — взаимопроникновение двух пространств. Двух магнитных полей, двух энергетических ёмкостей. А значит, и времени. И никаких тебе порталов! Шёл по дороге в одном пространстве и попал в другое. Серая зона совершенно не осязаема. Да вы уже это ощутили... Кстати, тут зона древних вулканов, в жерлах которых образовались кимберлиты. Они прикрыты слоем моренных отложений. Возможны месторождения алмазов и редкоземельных элементов...
Под этими простыми суждениями крылась шизоид- ность, известная в народе под выражением «ум заходит за разум» — тоже почти неизлечимая аномалия в мозгах. Но то ли после парного молока, символа неких первичных истин, с точки зрения Шлопака, то ли от сказок четы попутчиков, но Зарубин неожиданно подумал, что в версии Толстоброва есть нечто разумное и реальное. И ощущение это испытано им самим, когда он поехал на лабаз по знакомой дороге, а попал неизвестно куда.
Ну, или в самом деле леший водил! Тут куда ни кинь, везде клин...
