Тут стало известно, что охота принцессы тоже вроде как удалась: охрана сообщила, будто на старой дойке, где она сидела под присмотром Костыля, прозвучал выстрел. Жена Его Величества, то есть королева, была против мерзких увлечений мужа и дочери, поэтому они рассчитывали поставить её перед фактом, то есть обдурить — постелить или повесить на стены в своём замке шкуры русских медведей как глупые российские подарки. Будто об этом проболтался сам король, отчего сильно напряг егерей: для них было чудом, что даже у королей дома есть разногласия. Тогда как каждый из них, простых туземцев, держал свою бабу в кулаке — по крайней мере, так казалось егерям, которых лично из своих рук угостил стаканом водки сам венценосный.
С импровизированного фуршета у лабаза егерям удалось стащить несколько бутылок виски, поэтому они продолжали гулять и по дороге на базу, а поскольку разлить в стаканы из-за тряски было невозможно, то глотали из горла и закусывали апельсинами. Но всех пятерых почему-то не охватывало закономерное веселье, словно охота ещё не закончилась, — тоже оплакивали Митро- ху, но тайно. В команде не было только тех двух, что выпускали пьяного медведя на поле. Одни егеря сожалели, что не сделали контрольный выстрел в затылок, но другие были против, и мотивировали тем, что король должен получить череп в целости, как трофей. Даже спор завязался, откуда у киллеров пошла привычка делать контрольку, но вскоре погас сам собой.
Из дальнейшего разговора стало понятно, что это уже не первый одомашненный зверь, которого подставляют под выстрел на этом поле. Двух застрелил сам губернатор, когда только приобщался к охоте, и ещё несколько — крутые московские бизнесмены. Никто из них ни на секунду не усомнился, что стрелял матёрых диких зверей, а не подвыпивших мишек. Им даже когти подрезали и подтачивали, ибо в клетках они отрастали до безобразной длины. Весь процесс гарантированной охоты так и назывался у егерей — «сделать маникюр». Оказывается, они дома выкармливают ещё несколько медвежат и медведей, чтобы потом продать своей собственной охотбазе.
Клетку Митрохи завтра же займёт очередной подставной зверь, обречённый на «маникюр», и овчинка стоит выделки: взрослый матёрый зверь идёт по цене подержанной иномарки плюс премия за организацию охоты. А ещё дают бесплатные лицензии на отстрел лосей и кабанов, которые потом можно продать городским богатеньким клиентам. Выращивать диких зверей в домашних условиях хлопотно и долго, это не поросёнок, что вырастает за год, но, во-первых, зимой медведь спит, во-вторых, живёт на постной каше и столовских отходах, затраты минимальные, а потом, выкормив зверя, можно заработать на машину и более того, это как повезёт. Оказывается, Недоеденный давно придумал «маникюр», прославился среди состоятельных клиентов гарантированной охотой и база приносит прибыль круглый год.
Королевская колонна двигалась с частыми остановками, поскольку среди джипов оказались автомобили с низкой посадкой. Из машин никто не выходил, а потому ничего подозрительного не заметили ни гости, ни принимающая сторона, высокое областное начальство и егеря. И только когда зарулили на стоянку базы, последние враз протрезвели, следы похмелья остались только в тяжёлых замутнённых глазах.
Начиналась какая-то чертовщина: убитый Митроха исчез! Скорее всего, ожил и выпрыгнул на ходу из кузова пикапа, поскольку на лакированном борту остались толчковые следы когтей, почти пробивших автомобильную жесть. А на полу не было ни капли крови, обычно вытекающей из битого зверя по трясучей дороге. Зарубин сразу же вспомнил угрозу Боруты и сначала отмахнулся от самой мысли, что он как-то причастен к оживлению и побегу зверя. Однако услышал от егерей уже знакомую фразу, сказанную полушёпотом:
— Борута чудит...
А королю, как назло, вздумалось ещё посниматься с трофеем, уже на фоне охотничьей базы, и он рвался к своему медведю. Кто-то вовремя сообразил вырубить свет, но и полнейший мрак не вразумил венценосного. Сначала он готов был подождать, пока приедет бригада ремонтников, затем порывался сам найти неисправность, поскольку разбирался в электротехнике и требовал инструмент. Пришлось дать ему плоскогубцы, отвёртку, а провода обрезать, чтоб током не убило. Король залез в распределительный щит и стал искать неисправность, рассказывая про то, как он сам чинит электрику у себя во дворце. Ковырялся полчаса, причину так и не нашёл, однако упрямый, потребовал схему энергопитания.
Положение спас ничего не понимающий Мидак и всё знающий губернатор, отвлёкшие венценосного. Они предложили пройти в трапезную палату, где накрыт стол, зажжены свечи и где следует провести ритуал древних руссов, добывших медведя. То есть проводить дух зверя в верхний мир возлиянием хмельного мёда, иначе у добытчика начнётся полоса несчастий. Дескать, а трофей уже выгрузили и торжественно увезли на каталке снимать шкуру, мол, дело это не царское, кровавое и лучше на него не смотреть. Опытный охотник и талантливый рассказчик, претендующий на роль баешника президента, губернатор на ходу сочинил детали ритуала и обязательные правила обработки звериной туши. Он даже без переводчика втолковал королю, что шкуру с медведя следует снимать не позже трёх часов после отстрела, чтобы она не потеряла естественный блеск шерсти, так ценимый на выставках трофеев. А прошло уже два с половиной, поэтому егеря работают при свечах, дабы уложиться в срок. У ободранного вовремя зверя мясо будет свежее и вкуснее, парную медвежатину, проверенную ветеринарами и медиками, подадут уже через полчаса.
В общем, короля уболтали, увели трапезничать в губернаторский домик, где включили свет, но лишь после того, как он вкусил хмельного мёда, закупленного специально для высокородных клиентов. Напиток этот не только веселил, приводил в восторг, пьянил не тело — душу, ибо делал мир блестящим и радостным.
Егеря слегка протрезвели, однако шока от потери трофея не испытывали; они переглядывались, понимали друг друга и обсуждали вслух, какую шкуру, имеющуюся в морозильной камере, теперь подсунуть королю. Митроха был настоящий бурый, а в запасе оказалась шкура чёрного зверя, но по размерам подходящая. В сумерках, да ещё и в азарте, и по неопытности, венценосный вряд ли определил окрас — ночью все кошки серы. Уже засоленную шкуру тут же достали, развернули и положили рядом с разделочным столом под специальным навесом. Вероятно, что-то подобное уже приключалось с Митрохой, и те, кто не хотел делать контрольки, откровенно радовались, что медведь сбежал. Другие же негодовали, среди егерей назревал конфликт из-за грядущей премии.
Едва утрясли вопрос со шкурой, как по рации пришло сообщение, что на поле принцессы произошла нештатная ситуация. Охранники Кухналёва, стоявшие в ближнем оцеплении, выждали полчаса после выстрела, приблизились к лабазу и никого там не обнаружили. Исчезли все, кто находился в непосредственной близости от поля, — Недоеденный, принцесса и её телохранитель, бывший на посту возле засидки. При этом охотничья винтовка венценосной особы осталась на лабазе, а также её куртка и предмет женского туалета — бюстгальтер с оторванной застёжкой. При тщательном осмотре найдено ещё четыре зелёные пуговицы от камуфляжа, клок солдатского одеяла, вырванный из середины, и прядка какой-то шерсти, оставленной на неровностях бойницы лабаза. На вызовы по рациям не отвечают, осмотр подкормочной площадки ничего не дал, зверь, если выстрел был по нему, тоже не найден ни убитым, ни раненным. Скорее всего дело рук лешего! Или Боруты, который продолжал чудить. Короля пока не известили, но губернатору доложили, и тот требует немедля начать поиск, и уже гонит сюда взвод милиционеров, снятый с дальнего оцепления...
