— Артист похитил принцессу, — всевидящий откинул голову и закрыл глаза. — Их поймают. Он убежит с территории базы. Организуют погоню и не найдут. Дед Мороз выйдет в назначенную точку и включит радиомаяк. Десантный вертолёт тем временем будет барражировать над районом операции. Получив сигнал, приземлится, возьмёт на борт. В московском аэропорту ждёт спецрейс частной авиакомпании. Любовь ослепляет, принцесса забыла, что она — капитан подразделения специальных сил.
Зарубин даже позавидовал, насколько органично Бору- та придумывает пути развития ситуации — будто из книжки про разведчиков вычитал. Однако ни единому слову не поверил: если принцесса и в самом деле с артистом, то вряд ли король, а тем более губернатор со своим окружением допустят их побег. Изгнанный отовсюду, Дед Мороз даже внутреннего паспорта не имеет, объявлен вне закона и разыскивается по причине претензий своих бывших снегурок и отмороженных девиц, как злостный неплательщик алиментов. Его могут вообще выловить и отправить в дурдом, чтоб не разжигать международного скандала.
Но можно было сделать поправку на здоровье самого неуёмного фантазёра, его больное воображение или интригующие хитрости сказочника, знающего конец сказки.
Между тем невозмутимый Борута походил по берегу болота, подержал согнутый указательный палец над головой, будто определяя направление ветра, после чего несколько приуныл, глядя на топи. Заманивший сюда Зарубина, знаток мари и самый главный проводник на Пижме, идти на остров не спешил, в чём честно признался.
— Давай подождём, — предложил он, — У меня предчувствие нехорошее. Если сейчас пойдём, один из нас утонет. Могу даже сказать кто.
— А говорил, лучший проводник! — с ядовитой мстительностью произнёс Зарубин и сам это услышал. — Знал бы — не поехал...
— Я на самом деле лучший, — невозмутимо сказал тот. — Только ночью. А днём ходить опасно.
— Вы же днём кикимору на телеге катали?
— Никого мы не катали! С чего ты взял?
— Баешник из Красной Пижмы рассказывал.
— Нашёл кого слушать!.. На что ей телега, когда она гуляет по топям, мха не касаясь?
— А одеяние у неё из чего?
Борута почему-то посмотрел на свои ладони.
— Белёная крапивная мешковина, — со знанием дела сказал он. — И вся битыми ракушками посыпана, руками не возьмёшь...
Хоть что-то было правдой!
Зарубин спустился с берега к залитому водой тыловому шву болота, прошёл по гнилым, утопающим в жиже мосткам и ступил на мшистую землю. Пятнистая, ярко-зелёная марь источала некий свой свет и казалась сплошным зыбуном, однако на ней виднелись колеи от какой-то техники. Туземцы считали, это кикимора катается на своей телеге, но Борута отрицал, уверяя, что у него есть болотоход на дутых колёсах собственной конструкции. Правда, сейчас сломался, запчастей не хватало, а так бы они прокатились с ветерком. А вот Дракоши, зятья покойного Дракони, могли по топям ходить, аки посуху, потому что вся семья — сила нечистая. Однажды Борута сам видел, как все трое зятьёв с его дочерями шли по мари, даже травы не касаясь, да ещё каждый нёс пестерь с ягодами вёдер на пять. Академик пытался их на болотоходе догнать — куда там!..
Зарубин прошёл по мшистому, кочковатому болоту полсотни метров и встал перед пузырящейся и кем-то взбаламученной топью. Даже из-за собственного самоудовлетворения идти дальше было опасно. Говорят, в до- ринских зыбунах только в памятной, современной истории утонуло более десятка человек, в основном бабушек, которые и доныне ходят по морошку. Вологодским старушкам не быть не жить — надо заготовить на зиму этой ягоды, чтоб сварить морошкового варенья. Кислого из-за недостатка сахара, насыщенного косточками, вязнущими в зубах, но почти священного, и риск угодить в трясину их не держит. По свидетельству Боруты, у туземцев есть даже особая молитва к кикиморе, чтоб пустила в свои владения и пронесла мимо гиблых мест. Передавать её в чужие уста нельзя, сразу силу потеряет, но когда они вернутся из деревни колдунов, пообещал предоставить текст для научных целей.
Зарубин потоптался для вида, щупая ногами зыбун, оглядел светлеющее пространство мари и вернулся на берег. Борута взирал на него в прищур, и казалось, во лбу горит третий глаз.
— Ладно, пошли, — хмуро согласился Борута. — Раз тебе не терпится дивьё лесное посмотреть, рискнём... Только, чур, если кто из нас тонуть станет, другому не выручать. Обоих засосёт. Согласен?
Пугал, паршивец!
— Согласен!
Ни мокроступов, ни шестов не предложил, велел идти след в след, и больше ничего. Марь под ногами лишь чуть колыхалась и казалась вполне проходимой, под мхом угадывалась песчаная твердь и даже вода не выступала. Сначала Борута вёл напрямую, затем пошёл зигзагами, огибая чёрные окна иногда по самому их краю и на ходу поясняя, дескать, тут щучьё на блесну берёт, тут зимой окуней можно таскать, а здесь бабка из Пижменского Городка утонула. С жадности нагребла трёхвёдерный пестерь морошки и в трясину угодила, драгоценной ноши так и не бросила, с ней и в болото ушла в этом месте, третья по счёту. Прежних утопленниц не доставали, а эту вынули вместе с пестерем, а скинула бы, так преспокойно выползла. Ягоду её товаркам отдали, так они её помыли в воде и варенья наварили — чего добру пропадать?
И продемонстрировал, что топь в этом месте человека держит: перекинул рюкзак и, балансируя, перебрался сам. Зыбун напоминал батут, ноги увязали всего-то по щиколотку, однако если на секунду задержаться, начинал проседать, образуя воронку, заполняемую бурой водой, по уверению проводника, настоянной на костях пижменских ягодниц. А иногда из чёрной пучины черепа всплывают, а то и целые тела, поскольку в болотной жиже есть бальзамирующие вещества.
Пугал, стервец!
Зарубин старался запомнить дорогу, но после третьего зигзага в голове всё перепуталось, а следов на мху почти не оставалось, как на дорогом персидском ковре. Потом выяснилось: Борута кружит по болоту умышленно, чтобы заморочить голову и сбить с толку. Когда он начал выписывать очередной зигзаг, Зарубин пошёл прямо и даже ног не замочил. Топкие места, конечно, были, иные пузырились от обилия метана, однако все хорошо просматривались, особенно при утреннем косом свете. Борута заметил самовольство ведомого, но ничего не сказал и, подлый, вздумал наказать, в очередной раз закладывая петлю. Зарубин пошёл прямо и чуть не угодил в скрытое «окно». Оказавшись на тонущей кочке, он увидел расступившуюся перед ним чёрную полынью, успел прыгнуть назад, увяз и отползал на четвереньках, искупавшись до пояса. Проводник всё это видел, но промолчал, и только когда поднялись на лесистый остров, ухмыльнулся, глядя на мокрого, в торфяной грязи, учёного. Сам он, будучи в коротких сапогах, оставался сухим.
Путь к деревне колдунов занял чуть больше часа, берег мари хорошо просматривался, и возникало ощущение полной безопасности. Если бы проводник не мудрил и не закладывал виражи, ходу до суши полчаса, и обойти надо всего два «окна», действительно опасных, если идти бездумно. То есть недоступность логова нечисти Борутой слишком сильно преувеличена, чтобы набить себе цену. Зарубин уже давно почуял этот скрытый подвох и только ждал, когда проводник в аномальную зону проколется.
