Преодолевая себя, он несколько раз сходил за дровами, заготовил надолго, чтобы больше не отходить от костра, но в это время из бункера появился Борута. Он даже не удивился, откуда столько топлива, присмотрелся к Зарубину и осел.
— Худо дело, учёный... У тебя болотная лихорадка! Почто не предупредил?
— Откуда же я знал?
— Нельзя тебя тащить на алтарный остров. Там ещё хуже будет... А лекарства с собой нет!
— Ничего, переборю, — сквозь зубы произнёс Зарубин.
— Что ты переборешь? Лихорадку?.. Три часа — и человек сгорает. Спасти может только вертолёт!
— Какой вертолёт?
Борута выбрался из люка с сапогами в руках и тут стал обуваться.
— «Чёрная акула»... Я могу подать сигнал. Но в тумане не найдёт... Слышишь, уже летает?.. Придётся идти!
Зарубин и впрямь услышал в непроглядном небе вой турбинных двигателей вертолёта. А ему казалось, это шум в ушах от болезненного состояния...
— Ладно, я на алтарный остров. Туда и назад...
— Зачем ты пойдёшь в таком тумане?
— За снадобьем, тебя спасать, — академик спустился к болоту — Зарубин не отставал.
— Меня просто морозит. От усталости, несколько ночей не спал... Не ходи!
— Сначала все так думают... Если туман снесёт, туши костёр! Сам в бункер.
— Почему?..
— Мы в зоне спецоперации, — ворчливо заявил Бо- рута и, будто в воду, шагнул в зыбун. — Со мной бы тебя не тронули. Я пароли знаю.
— А без тебя?..
— Огонь засекут с воздуха, а свидетели им не нужны. Никто разбираться не будет, снайпер срежет, и всё...
Над марью туман стоял пеленой, образовав просвет, высотой как раз в его рост. И всё произошло так стремительно, что заторможенный болезненным ознобом Зарубин в первые минуты не смог прочувствовать и понять, что происходит. Академик прошёл всего-то метров двадцать и вдруг почему-то уменьшился вдвое. И заорал:
— Не подходи! Не смей! Вместе уйдём...
Зарубин и не собирался подходить, смотрел вдоль туманной пелены в узкий просвет над марью и отмечал, что Борута почему-то елозит на одном месте и становится всё короче. Скоро над зыбуном остались лишь голова и раскинутые руки, будто он плыл брассом.
— Эх, было же предчувствие!.. — это были его последние слова, прозвучавшие над глухим от тумана болотом.
И только когда голова его исчезла, Зарубин опомнился и побежал по упругому зыбуну. На месте, где провалился Борута, зияло «окно», едва прикрытое плавающими кочками с осокой, и между ними ещё пузырилась чёрная вода. Стоять на одном месте было опасно: выплетенная травой, корнями багула и мхами болотная ткань проседала, выдавливая пенистую грязь. Зарубин попятился, видя, как чёрная дыра в болотной хляби быстро затягивается, не оставляя даже следа, приметы, что туда только что канул человек! Через несколько шагов сам провалился по колено, после чего рухнул плашмя на зыбун и пополз к берегу. Пожалуй, в это время и дошло, что Борута утонул. Причём, исполняя благородное дело — пошёл за лекарствами от болотной лихорадки!
Зарубин кое-как вылез на берег, тут встал на ноги и оглянулся. Туманная пелена трепетала, норовила опуститься и захлопнуть тонкий просвет, и он, уже полубезумный, опять побежал в болото. В это время и услышал над головой свист турбин: машина и впрямь барражировала над территорией, и только туман мешал увидеть, какой это вертолёт. Помня наказ Боруты, он испытывал назойливое желание спрятаться, что сделать было невозможно, однако без всякой нужды встал на четвереньки и зачем-то пополз к месту, где утонул академик. Дополз, посуетился возле уже затянувшегося окна и понял, что ничем уже помочь не может. И всё равно вернулся на сушу, почти на ощупь отыскал и выломил ольховый шест, более похожий на удилище: толще не нашёл, — и снова пополз по зыбуну. Возле «окна» Зарубин попытался измерить глубину, легко проколол травянистую почву и чуть сам не ушёл вслед за шестом: трёхметровый, он не достал дна!
В этот миг ему стало страшно, что он ходит и ползает по зыбуну, как по тонкому льду; любое неосторожное движение, и можно уйти вслед за Борутой. Зарубин выбрался на остров насквозь мокрый, продрогший и с воспалённым дыханием, ко всему прочему напал чих и сильнейший насморк. Он почти залез в костёр, одежда запарила, и всё равно согреться не удалось, однако появилась первая трезвая мысль: пока есть ещё силы — бежать с острова, где его никто не найдёт. Или, несмотря на все устрашения академика, подать сигнал вертолёту, когда снесёт туман, — распалить несколько костров. Даже если тут на самом деле какая-то операция, не звери же они...
Турбины просвистели почти над головой, даже туман взвихрился, раздутый винтами, и Зарубину показалось, в небе мелькнул силуэт военного штурмового вертолёта. Он непроизвольно замахал руками и закричал, но прореха в тумане сошлась, и гул унёсся куда-то вглубь мари. Зато где-то за спиной возник другой звук — похоже, мотоциклетного мотора. И он поймал себя на мысли, что сходит с ума: сразу увиделся Борута верхом на «Харлее». И был не плодом воображения — ехал натурально по мари, огибая «окна»! Правда, в просвете между землёй и небом были видны лишь колёса и рогатая каска, всё остальное скрывалось в тумане. Зарубин потряс головой, зажмурился и услышал незнакомый голос:
— Гляди, костёр горит! Кто-то есть!
Из болота на берег вырулил трёхколёсный велосипед, только огромных размеров и с мотором. А восседали на нём два мужика, как два сказочных молодца из ларца, только с ружьями за спинами и одинаково опоясанные патронташами.
— Эй, гражданин, ты кто? — спросил тот, что был за рулём.
— Должно быть, это учёный, — подсказал его пассажир. — Похож...
И оба с любопытством уставились на Зарубина.
— Я заболел, — неожиданно для себя признался тот. — Болотная лихорадка...
— А ты откуда взялся? — весело ухмыльнулся водитель. — Не с Борутой ли пришёл?
— Борута утонул! — вспомнил Зарубин. — Вон там, в трясине...
— Да ладно! — засмеялся пассажир. — Такого быть не может!
— Учёный, а ты волков здесь не видел? Пару?
От насморка и чиха у него слезились глаза.
— Волков не видел... Вертолёт летает.
— У нас опять тёлку порезали, — заговорил пассажир. — Стельную! Отбили от стада и...
— Погоди, — остановил его водитель. — Мужику и впрямь хреново, не видишь, что ли... А где Борута?
— Говорю же, утонул...
— Перестань, учёный, говно не тонет! Он что, бросил тебя на острове?
Зарубин старался сморгнуть слёзы, но мужики всё равно двоились.
— Не знаю, пошёл за лекарствами... Вы вертолёт видели? Это «Чёрная акула»?..
— Да он совсем плохой, — заключил водитель. — А ну, садись в багажник!
