— Всякой твари развелось! — горько вздохнула попутчица. — Раз сам губернатор под опеку взял и сделал все наши леса заколдованными. Так однажды при народе и сказал, дескать, мы нынче лесов рубить не станем, поскольку все уже вырубили. Мы их заколдуем, и все туземцы будут жить счастливо.
— Деду Морозу терем выстроил в Великом Устюге! — подхватил муж. — С ледяными палатами. Туда он местных девок водил морозить. Тоже охотовед знатный! То есть как племенной бык: всегда в охоте, если близко тёлка.
— Многих, гад, поморозил! — с завистливой мстительностью добавила жена. — Снегурку себе ищет. Как с цепи сорвался, кобель! Девки-то липнут сами. Они же у нас простые, до сих пор думают: Дед Мороз настоящий. Замуж хотят, так уже и не смотрят, дед — не дед. Главное, чтоб мужик был, и лучше если заслуженный артист... Вон наша Натаха-то, тоже с Морозом сфоталась!..
— И нарвался однажды, — горестно заключил попутчик, желая перебить жену, дабы не выносила семейных секретов. — В этом деле надо меру знать. А он, будучи выпившим, принародно заявил, дескать, саму лешачиху в снегурки возьмёт! Мол, только она по достоинству ему будет! И заставил народ хоровод вокруг ёлки водить и орать:
— Дива, явись! Дива, явись!
— Лешачиха услышала и явилась! — торжественно вставила тётка. — Прямо на ёлку в терем! И так самого поморозила!.. Все достоинство-то и отвалилось. Говорят, теперь он как мерин: не конь, не кобыла...
Мужик не сдержался.
— Ты уж объясни толком! Человек подумает, и правда... Дед Мороз был назначенный, не настоящий. Артиста из Москвы привезли, заслуженного. Но дива-то, говорят, была настоящая! Вот и отснегурила ему хозяйство, чтоб девок не портил.
— Откуда же она взялась? — спросил Зарубин.
— Наши мужики на Вятку ходили, — по секрету сообщил попутчик. — Договорились и привели да поселили и Доре. Это бывшая деревня колдунов на болоте. Теперь он в наших лесах хозяин.
— Бабу привели, то есть лешачиху! — встряла его жена. — Нашли там одинокую и уговорили на Вологодчину пойти. Она узнала, что губернатор нечистой силе терема строит, вот и согласилась Снегурочкой у Деда Мороза послужить... Ой, не к ночи помянуто! Накличу нечистых духов — не уснуть будет.
Похоже, спор этот у них был давний, потому что оба зажигались, как спички.
— Да ведь толком-то не рассмотрели кого! — драчливо возразил попутчик. — Нынче среди людей трудно различить, баба или мужик!
— Если Снегуркой служила — какой же мужик? Зато какая весёлая Снегурочка была! И бесплатно работала. Губернатор нарадоваться не мог вместе с московским мэром. Народ поездами поехал! А потом вышел разлад...
— Всё равно не доказано! — упёрся попутчик. — Дракоши уверяют, лешего привели!
— Дак Борута щупал — лешачиха! Тварь она гулящая!
— Ладно тебе! Боруту если послушать!.. Кто ещё видал, что гулящая?
— А цё к мужикам только пристаёт?
— К кому приставала-то? К Эдику, что ли? Так к Эдику и мужики пристают.
— Деда Мороза совратила — терем покинул! Снегурку свою назначенную бросил. А она ведь уже с пузом была! Надеялась, замуж возьмёт. Теперь к губернатору иск выставила, алименты платить. Потому как Дед Мороз — лицо сказочное, не настоящее, по лесам скрывается, документов не имеет. А губернатор — избранное голосованием.
— Голосованием — значит, тоже сказочное лицо!
— Но алименты пообещал не сказочные...
Эта житейская история как-то приземлила поэтичность образов, и попутчик перевёл дух.
— Теперь нового Деда Мороза привезли, — скучно сообщил он. — Нашли артиста ещё здоровей. Такой лешак!.. Этого в строгости держат, по договору, там всё прописано. Снегурка ему положена разовая, привозная на праздник. И чтоб с дедом ни-ни! Отснегурила и уехала. Сам губернатор по конкурсу выбрал, чтоб детям нравилась, а не Деду Морозу. Прежний-то кроме назначенной ещё десяток местных Снегурок держал. И в своём тереме морозил! Поморозит и бросит, разбаловался совсем мужик, развёл бардак.
— Вот и наскочил на лешачиху! — подхватила его жена. — Сейчас весь дедморозовский штат поменялся. Правда, ребятишки новую Снегурку за Бабу-ягу принимают...
— Страшная потому что, — вставил попутчик. — Настоящая нечистая сила. Зато никакого искушения деду.
— А то ведь до чего дошло! — забывшись, воскликнула тётка. — Старая-то Снегурка принародно чуть губернатора не совратила!
— Вот что ты несёшь? — заругался муж. — Откуда гам народ? Никто ничего не видал! А не видал — значит, и не было!
— Хочешь сказать, лешачиха к самому губернатору иг приставала?! — брякнула тётка и, опомнившись, прикрыла рот ладонью. — Прости, господи...
Да к нему же приставала Дива Никитична!
- Это он приставал к Диве, дура ты!
Должно быть, оба проболтались в азарте, выдали пижменский секрет, но слово вылетело. Зарубин знал про вдову от Фефелова, но сделал вид, будто ничего о ней не слышал.
— Я что-то запутался. — сказал он. — Дива лешачихи, а Дива Никитична кто?
- Вдова председателя.
— У нас председатель колхоза был Герой труда, Драконя.
— Дважды герой, Алфей Никитич, царство ему небесное...
Объяснили и как-то насупленно умолкли. Зарубин плеснул коньяка в стаканы, чтоб оживить разговор.
— Неужели к самому губернатору лешачиха приставала?
— С чего бы ещё шум-то начался?
— Губернатор у нас лысый, — сообразно своей логике пояснила тётка. — Значит, мужчина жаркий, по чужим подушкам причёску вышаркал. Так эта тварь его по плешинке погладила и титьками потёрлась...
— Борута не видал, чтоб гладила! И тёрлась об лабаз.
— Зато другие видали! — огрызнулась та. — И у него стали волосья расти. Сначала вся макушка заросла, потом ниже поползло.
— Вот что несёшь? Откуда ты знаешь, куда поползло?
Тётка окончательно воспряла.
— Егеря с ним в бане парились, видали. Говорят, весь мохнатый стал.
— Он давно уже мохнатый! Порода такая...
— А от чего, скажешь?!
— Библиотекарша говорит, денег на культуру не выделяет. Вот и оброс шерстью.
— Их на культуру никогда не выделяли! Никто не обрастал... Дива погладила!
Попутчик спорить больше не стал, неторопливо выпил коньяк и рассказал историю, вообще уже фантастичную.
Егеря Недоеденного прикормили крупнейшего кабана с трофейными клыками — что тебе бивни мамонта! Разумеется, Костыль доложил губернатору, и тот примчался прямым ходом из Кремля, где отчёт держал, — вот что значит ловчая страсть. Недоеденный сам вызвался сопровождать охоту, сели на лабаз вдвоём, а губернаторского начальника охраны Кухналёва с крупнокалиберным карабином посадили на опушке леса с подветренной стороны, чтоб страховал, подранка достреливал и посторонних не пускал.
