– Сначала ты, а затем твой надоедливый сынок, – прорычал он, замахиваясь для удара. – Я повешу ваши головы над камином в своей гостиной! Они будут напоминать мне о ней…
Дмитрий закрыл глаза.
И меч ударил.
Барон Доминик Клайд замер, а затем истошно завопил от боли и ярости. Острие узкого стеклянного меча пронзило его насквозь и вышло из груди. В ране бился огонь, его язычки начали медленно расползаться по одежде барона.
Доминик, не веря в происходящее, медленно повернулся и увидел перед собой Камиллу. Девушка едва держалась на ногах. На ее лице алел громадный кровоподтек.
– Ками… – потрясенно выдохнул он.
Камилла тихонько всхлипнула.
– И ты еще говорила мне, что не убийца… – изумленно прошептал барон. И упал на перила.
Перевалившись через них, кувыркаясь в воздухе, тело барона Доминика Клайда падало, казалось, целую вечность и наконец грузно обрушилось на мраморный пол у основания лестницы.
Дмитрий Грановский подошел к трясущейся от страха Камилле, которая широко раскрытыми глазами смотрела на тело отца, казавшееся с высоты галереи таким маленьким.
– Ты спасла меня, – тихо сказал он.
– На этом же самом месте много лет назад погибла моя мама, – сдавленно прошептала девушка. – А до нее – дед… На этой же самой лестнице… Мой отец убил их обоих. А теперь и сам… На этом же месте…
– Все возвращается на круги своя, – грустно изрек Грановский-старший.
По щекам Камиллы потекли слезы, она вздрагивала всем телом. Дмитрий нежно обнял ее, развернув к себе, она вдруг прижалась к его груди и тихонько заплакала. Он по-отечески погладил девушку по растрепанным золотистым волосам и прошептал:
– Все кончено… Теперь все будет хорошо.
Глава двадцать восьмая
Стеклянное тело
После того как была уничтожена верхушка тайного круга, Созерцатели быстро сломили сопротивление наемников, и бои прекратились сами собой. Выжившие в сражении противники сдались на милость победителей. Их временно заперли в камере, где еще недавно томилась Глория, чтобы позже допросить и решить, что с ними делать.
Вернувшись в разгромленный ритуальный зал, усеянный телами и осколками зеркал, и увидев усталые, измученные, но радостные лица друзей, Дмитрий Грановский и Камилла Клайд окончательно поверили, что все действительно завершилось. Созерцатели оказывали помощь раненым, подбирали тела убитых. Камилла увидела Глорию, которая подняла с пола обскурум и подала его Магистру. Она подбежала к подруге, и девушки крепко обнялись.
Над пробитой крышей башни пронеслась большая темная тень. Многие воины снова выхватили мечи, приготовившись к нападению. Но это был Баринкай, молодой король хироптер. Он плавно опустился рядом со старейшинами Ордена и сложил крылья, затем смущенно огляделся вокруг.
– И ты здесь, Кай? – Казалось, Магистр ничуть не удивился его внезапному появлению.
– Он спас меня от Селины Готель, – произнесла Глория. – Правда, очень странным способом…
– Не убивать же ее? – взглянул на девушку Кай. – Зачем пропадать такому сильному магическому дару?
– Он… он поцеловал ее! – пояснила Глория Магистру и остальным. – И тем самым сохранил мне жизнь.
– Знаем мы, на что он способен, – хмуро буркнул Корнелиус.
– Куда ты ее унес? – спросила у Кая Камилла.
– Селина вас больше не потревожит, – чуть виновато произнес Кай. – Мне показалось, что это будет лучшим выходом из ситуации. Я избавил вас от безумной, мстительной ведьмы, а сам заполучил верную служанку. Теперь она будет исполнять лишь мои приказы и забудет о вашем существовании.
– Уже хорошо, – послышался откуда-то голос Алекса. – Наконец-то эта психованная перестанет строить мне глазки. Она же мне проходу не давала!
– Ты ведешь себя со мной точно так же, – сказала ему Глория.
– Да, но у меня это выходит очень мило, – заявил Грановский-младший. – А от ее ухаживаний хотелось в окно выброситься!
– Но как ты здесь оказался? – обратился к Каю Магистр, пряча обскурум в складках своей мантии.
– Действительно, очень неожиданное появление, – подозрительно прищурился Корнелиус.
– Я случайно подслушал ваш разговор в Экзистернате, когда вы собирались в поход, – ответил Кай, – и решил помочь. Я появился очень вовремя, Глория это подтвердит.
– Подтверждаю, – кивнула девушка. Она вспомнила разъяренное лицо Селины Готель и нервно передернула плечами.
– А как ты объяснишь появление здесь обскурума? – Корнелиус вышел вперед и ткнул стеклянным пальцем в грудь Баринкая.
Парень был выше его почти на голову, но директор Экзистерната выглядел так грозно, что Кай испуганно попятился.
– Я здесь отчасти и из-за него, – опустив голову, сказал он. – У меня похитили артефакт, я даже не успел забрать его в обсидиановый замок. Сам не знаю, как это случилось. Виной всему моя безалаберность…
– Похитили? – удивилась Камилла. – Когда?
– Во время торжества в Экзистернате, – ответил Кай. – Я отвлекся лишь на миг, и… Чтобы вернуть его, я последовал за вами. Но, догадываюсь, теперь нет смысла просить вас вернуть его мне.
– Древние артефакты темной магии слишком опасны, – спокойно произнес Магистр, пристально глядя на Кая. – Мы до сих пор не знаем все их возможности. А потому будет лучше, если я оставлю обскурум у себя.
– Понимаю, – понуро кивнул Кай. – Возражать не стану. Говорят, есть и другие обскурумы. Если повезет, когда-нибудь я нападу на их след.
– А еще ты должен рассказать нам, какие артефакты уже успел собрать в своем замке, – живо добавил Корнелиус. – Кто знает, может, в твоей коллекции есть что-то пострашнее этого обскурума!
– В любое время. – Кай снова развернул крылья и приготовился взлететь. – Вы знаете, я всегда рад вашим визитам.
– А знакомых ведьм, кроме Селины Готель, у тебя больше нет? – крикнул вслед парню Корнелиус. – С Ариадной Сапорони давно встречался?
– В последний раз я видел ее во время битвы у хрустальной пирамиды, – последовал ответ.
Затем Кай взмыл в воздух и выпорхнул из башни сквозь пробитую крышу.
– Вы верите ему? – поинтересовался Дмитрий Грановский.
Магистр лишь тяжело вздохнул.
В это время толпа в центре зала слегка расступилась, и Камилла заметила Алекса и Макса. Младший Грановский поддерживал полуголого Беркута, который завернулся в длинный пурпурный плащ, снятый с кого-то из поверженных колдунов. Оба были перепачканы кровью, но довольно улыбались.
