«Да, этот шаг от лаборатории к постели больного очень опасен. Но, так или иначе, мы должны его сделать», – отвечал себе Эрлих, и его добрые серые глаза загорались решимостью и упорством.
Ночь незаметно проходила, и наступало новое, светлое, радостное утро. Вот и лаборатория с ее знакомым запахом и излеченными кроликами; вот и волшебник Бертхейм, так блестяще провернувший мышьяк через все эти шестьсот шесть соединений… Нет, нет, этот человек не мог ошибиться! А вот и все эти люди, мужчины и женщины, которые так свято верили в него. Так смелей же! Нужно решиться!
И прежде еще, чем язва у первого кролика успела зарубцеваться, Эрлих писал уже своему другу, доктору Конраду Альту: «Не будешь ли ты так любезен испробовать мой новый препарат «606» на человеке, страдающем сифилисом?»
Альт, конечно, ответил: «С удовольствием». И так ответил бы любой из немецких врачей, которые вообще храбрые ребята.
Наступил 1910 год, самый славный год в жизни Эрлиха. В один из дней этого года он появился на научном конгрессе в Кёнигсберге и был встречен овацией. Эта овация была такой бурной и продолжительной, что казалось – Эрлиху не удастся приступить к докладу.
Он сообщил о том, как была найдена в конце концов магическая пуля. Он изобразил весь ужас сифилиса, приводившего больных к смерти или – что еще хуже – в убежище для идиотов. Они неизменно попадали туда, несмотря на широко применявшееся к ним ртутное лечение, несмотря на то, что ртуть им давали внутрь, втирали под кожу и впрыскивали в кровь до тех пор, пока у них не начинали вываливаться зубы. Он рассказал о нескольких случаях, когда больные были уже приговорены к смерти. Одного вливания «606» было достаточно, чтобы вернуть их к жизни и поставить на ноги. Они прибавляли в весе по двенадцати килограммов.
Он сообщил об одном несчастном, у которого глотка была так ужасно изъедена бледными спирохетами, что в течение нескольких месяцев его приходилось кормить через трубку. В два часа дня ему было сделано вливание «606», а за ужином он уже ел бутерброд с колбасой! Он рассказал об одной несчастной женщине, у которой были такие мучительные боли в костях, что она годами принимала морфий, чтобы хоть ненадолго уснуть. Ей было сделано вливание «606», и в ту же ночь она, без какой-либо порции морфия, спокойно и крепко уснула. Это было настоящее чудо! Ни одно лекарство, ни одно зелье и снадобье старух, священников и выдающихся медиков всего мира никогда не давало такого блестящего эффекта!
Никакая сыворотка, никакая вакцина новейших охотников за микробами не могла сравниться с благодетельным и убийственным действием волшебной пули – препарата «606». Никогда еще не было таких бешеных оваций. И никогда еще они не были так заслуженны, ибо в этот день Пауль Эрлих заставил всех исследователей пойти по новому пути…
Но каждое действие вызывает равное противодействие. Аксиомы царства неодушевленной материи приложимы и к жизни людей, даже таких, как Пауль Эрлих.
Со всех концов мира стали поступать заказы на сальварсан – так назвал Эрлих свой препарат «606», – и в институте Георга Шпейера закипела работа. Бертхейм с десятью помощниками – и так уже достаточно истрепанными и усталыми – занялись массовым изготовлением этого лекарства. В своей маленькой лаборатории среди опасных эфирных паров они выполняли работу целой химической фабрики, со страхом сознавая, что малейшая оплошность может стоить жизни сотням мужчин и женщин, ибо сальварсан был палкой о двух концах… А Эрлих? От него осталась только тень человека, он страдал диабетом и с каждым днем курил все больше и больше сигар. Эрлих сжег свою свечу уже до середины.
В институте Георга Шпейера он был вездесущим! Он руководил составлением новых химических соединений, которые, как ему казалось, должны были быть еще более поразительными. Он так отчаянно бегал и метался, что даже Кадерейту не всегда удавалось его поймать! Он диктовал сотни восторженных писем Марте Маркардт, читал тысячи писем из всех уголков мира; он собирал информацию обо всех случаях использования сальварсана, который в 1910 году был применен в количестве шестидесяти тысяч доз. Эти сообщения он записывал мелкими каракулями на огромном листе бумаги, прикрепленном к внутренней поверхности дверцы шкафа, и ему постоянно приходилось то присаживаться на корточки, то подниматься на цыпочки, чтобы рассматривать все эти записи.
Среди этих записей была масса случаев необыкновенного, поистине чудесного исцеления, но были среди них и такие, о которых не особенно приятно было читать; в них говорилось о головокружении, рвоте, параличе ног, судорогах и смерти, наступавшей непосредственно после вливания сальварсана у людей, которые совсем не должны были умирать…
Как он отчаянно работал над тем, чтобы объяснить эти осложнения! Он делал сотни опытов; он вел громадную переписку, расспрашивая своих корреспондентов о мельчайших деталях техники вливания; он записывал свои выводы на полях игральных карт, когда садился по вечерам раскладывать пасьянс, чтобы немного отдохнуть и развлечься. Но он не находил себе покоя. Воспоминания об этих несчастных случаях неотступно преследовали его и омрачали радость победы.
Морщины на его лбу углубились, круги под добрыми серыми глазами, в которых иногда вспыхивали огоньки невеселого юмора, стали темнее.
Итак, этот препарат «606», спасавший тысячами страдальцев от смерти, от безумия, от изгнания из общества, стал убивать их десятками. Эта жуткая тайна остается неразрешенной и теперь, через двенадцать лет после того, как Эрлих выкурил свою последнюю сигару.
В какое химическое взаимодействие вступает тончайший препарат «606» с еще более тонким и сложным по конструкции человеческим организмом? Об этом ничего не известно и поныне. Пауль Эрлих заплатил тяжелыми страданиями за свою ошибку, не предусмотрев того, что магическая пуля может иногда стрелять в двух направлениях. Но кто же из славной плеяды охотников за микробами не был немного игроком? Так будем же вспоминать только о смелом и честном искателе Пауле Эрлихе и о тех тысячах страдальцев, которым он принес спасение.
Давайте помнить об этом славном неутомимом следопыте, заставившем охотников за микробами сделать крутой поворот и заняться поисками волшебных пуль. Совсем недавно группа искателей (хотя это целая отдельная история), некоторые из которых прежде были на галерах у Пауля Эрлиха, работающая на большой фабрике в Эльберфельде, создала самый фантастический на сегодняшний день препарат. Его химический состав пока сохраняется в тайне. Препарат носит название «Bayer 805». Этот порошок лечит, например, от прежде бывшей неизлечимой сонной болезни, все еще встречающейся в Родезии и Ньясаленде. Он вызывает удивительные изменения в клетках и жидкостях человеческого тела – вы бы сказали, что это выдумки и сказки, если бы услышали про все то, что может сделать этот препарат! Но самое главное – это средство убивает микробов! Оно убивает их красиво, точно, с завершенностью, от которой Пауль Эрлих должен переворачиваться в гробу, – а когда оно не убивает микробов, то приручает их.
Это столь же верно, как то, что солнце завтра снова появится на горизонте, – придут новые охотники за микробами, чтобы отлить новые, еще более верные и безопасные волшебные пули и навеки искоренить на всей земле злостных микробов, о которых рассказано в этой книге. Давайте будем помнить Пауля Эрлиха, который указал этот маршрут.
