— Исключительный план. Это правда. Но некоторые ошибки просто необъяснимы. Почему вы так активно выступали за исследование планетоидов, на которых есть вода? Сегодня нет технологий для добычи и транспортировки такого объема воды, и их разработка может занять годы, если не десятилетия. Даже если вы думали, что должны начать немедленно, почему бы не включить в план несколько небесных тел, на которых нет воды — например, спутники Марса? Если бы вы так поступили, я все равно рано или поздно раскрыл бы ваши намерения, но это было бы намного сложнее. Как мог такой великий стратег, как вы, забыть о подобных хитростях? С другой стороны, я понимаю, как давят на вас обстоятельства.
Разрушитель участливо положил руку на плечо Тайлера. Отвернувшийся уловил проблеск заботливости наподобие той, какую ощущает палач к своей жертве. Тайлер даже сам был немножко тронут.
— Не терзайте себя. Вы хорошо потрудились. Я надеюсь, что история вас не забудет. — Разрушитель убрал руку. К нему, казалось, возвращались силы; на его лице, недавно болезненном и бледном, появился румянец. Он распростер руки. — Что ж, мистер Тайлер, я закончил. Зовите своих людей.
Тайлер, все еще с закрытыми глазами, почти неслышно проговорил:
— Вы свободны.
Когда Разрушитель уже открывал дверь, Тайлер прохрипел последний вопрос:
— Ну, допустим, все, что вы сказали, правда. И что с того?
Разрушитель повернулся к нему.
— Да ничего, мистер Тайлер. Поломал я ваши планы или нет, Господу это безразлично.
* * *
Выслушав рассказ Тайлера, Ло Цзи надолго потерял дар речи.
Когда обычный человек обращался к Отвернувшемуся, он всегда думал: «Это Отвернувшийся, его словам нельзя верить» — и эти мысли выстраивали преграды на пути общения. Но когда разговаривали двое Отвернувшихся, подобные предположения, возникавшие в умах обоих, умножали эти преграды многократно. Любые высказывания, любая беседа становились бессмысленными. Вот почему Отвернувшиеся не общались друг с другом.
— И как вы оцениваете анализ Разрушителя? — спросил Ло Цзи, чтобы прервать молчание. Он понимал, что спрашивать не имело смысла.
— Его догадки верны, — ответил Тайлер.
Ло Цзи хотел что-нибудь сказать, но что? Что можно было сказать? Они оба были Отвернувшимися…
— Такова была моя подлинная стратегия, — продолжал Тайлер. Он, по-видимому, жаждал выговориться, и его не интересовало, верит ли ему его слушатель. — Конечно, все пока остается на стадии предварительной подготовки. Технология сама по себе довольно сложна, хоть я и ожидал, что за столетия решения найдутся. Но, судя по отношению противника к моему плану, это не имело бы значения. Ему на него плевать — и это верх презрения.
— А потом? — Ло Цзи чувствовал себя механизмом, ведущим бессмысленный диалог.
— На следующий день после прихода Разрушителя полный анализ моей стратегии был опубликован в Интернете — все до мельчайших деталей. Бо́льшую часть сведений предоставили софоны. Поднялась шумиха. Позавчера СОП созвал слушания по этому вопросу и принял вот такую резолюцию: «Планы Отвернувшегося не должны содержать угрозы человеческой жизни». Если мой план на самом деле существует, его исполнение должно быть сочтено преступлением против человечества. Его разработку следует прекратить, а автора наказать по закону. «Преступление против человечества»! Как они ловко ввернули его сюда! Сейчас этим термином швыряются направо и налево. Но что самое интересное, в конце резолюции говорится: «В соответствии с принципами проекта «Отвернувшиеся» факты, доступные внешнему миру, могут быть частью обманного плана Отвернувшегося, и их нельзя использовать для доказательства того, что Отвернувшийся на самом деле разработал и выполняет данный план». Поэтому меня не отдадут под суд.
— Так я и думал, — прокомментировал Ло Цзи.
— Но на слушаниях я заявил, что анализ Разрушителя был верен и что моя стратегия и в самом деле заключалась в применении москитного роя. Я потребовал, чтобы меня судили согласно национальному и международному закону.
— Представляю себе их реакцию.
— Действующий председатель СОП и все постоянные члены посмотрели на меня с той самой улыбкой Отвернувшегося, и председатель объявил заседание закрытым. Мерзавцы!
— Знаю по себе, что вы чувствуете.
— Я полностью потерял самообладание. Выбежал из зала на площадь и стал кричать: «Я Отвернувшийся Фредерик Тайлер! Мой Разрушитель разгадал мою стратегию! Он был прав! Я собираюсь напасть своим роем москитов на земной флот! Я враг человечества! Я дьявол! Накажите меня, убейте меня!..»
— Что за бессмысленный поступок, мистер Тайлер!
— Больше всего я ненавижу выражение, с которым на меня смотрят люди. На площади меня окружила толпа; дети взирали на меня с восторгом, люди среднего возраста — с уважением, пожилые — с тревогой. И все глаза кричали: «Смотри, это Отвернувшийся! Он работает, но он один во всем мире знает, над чем именно. Гляди, как хорошо у него получается! Он так здорово прикидывается! Как сможет враг узнать, какую стратегию он избрал на самом деле? Его великая, величайшая, замечательнейшая стратегия, известная лишь ему одному, спасет мир…» Какая же это чушь! Какие же они идиоты!
Ло Цзи наконец решил промолчать и просто улыбнулся Тайлеру.
Собеседник смотрел на него не отрываясь; на его бледном лице появилась слабая усмешка, которая мало-помалу переросла в истерический хохот.
— Ха! Вы улыбаетесь улыбкой Отвернувшегося! Один Отвернувшийся улыбается другому! Вы думаете, что я работаю. Вы думаете, что я играю роль; вы думаете, что я спасу мир! — Он снова загоготал. — И угораздило же нас так влипнуть!
— Нам никогда не выбраться из этого заколдованного круга, мистер Тайлер, — ответил Ло Цзи и тихо вздохнул.
Смех Тайлера резко оборвался.
— Никогда не выбраться? Нет, доктор Ло, выход есть. Выход и в самом деле есть, и я приехал, чтобы показать вам его.
— Вам надо отдохнуть. Останьтесь на пару дней, — предложил Ло Цзи.
Тайлер медленно кивнул:
— Да, мне нужен отдых. Только мы, Отвернувшиеся, понимаем боль друг друга. Поэтому я и приехал. — Он посмотрел вверх. Солнце уже давно зашло, и сумерки затопили Сад Эдема. — Здесь просто рай. Можно мне пройтись вдоль берега? Хочу побыть один.
— Делайте, что пожелаете. Не расстраивайтесь. А потом я позову вас к ужину.
Тайлер пошел к озеру, оставив Ло Цзи сидеть и думать о грустном.
Пять лет он плескался в океане счастья. Рождение Сяся заставило его полностью забыть об окружающем мире. Любовь жены и дочери опьяняли его душу. В этом добром доме, вдали от остального мира, он глубже и глубже погружался в иллюзию: ему казалось, что внешний мир, словно частица в квантовом состоянии, не существует, пока не начать за ним наблюдать.
Но он больше не мог оставаться в этом блаженном расположении духа после того, как гнусный внешний мир прорвался в Сад Эдема, чтобы запутать и напугать Ло Цзи. Его мысли вернулись к Тайлеру, последние слова которого по-прежнему звучали в ушах. Могли ли Отвернувшиеся на самом деле вырваться из порочного круга, скинуть стальные кандалы логики?..
