Наведите порядок на кухне. Уберите все лишнее с обеденного стола. Освободите пианино. Соберите все с пола в постирочной.
Первым делом разберитесь с вещами, не вызывающими у вас лишних эмоций. Приведите свой дом в более благопристойный вид, поживите в этом порядке, и случится кое-что неожиданное: у вас появится импульс к дальнейшему расхламлению.
Начав с остервенением разбирать беспорядок в доме, я страдала каждый раз, когда избавлялась от каких-то вещей. Я копила их годами, и каждую заколку для волос, каждый шпатель, каждую книгу, отправлявшиеся в емкость для пожертвований, словно от сердца отрывала.
Но я изменилась. Теперь у меня есть опыт.
Когда дети были маленькими, я собирала каждый клочок бумаги с плодами их творчества. Мне даже в голову не приходило выбросить какой-нибудь листок с заданиями или тетрадь с упражнениями. Я по умолчанию собирала их в отдельную стопку, чтобы позже решить, что с ними делать. Когда я начала избавляться от ненужных вещей и одну за другой разбирать горы преимущественно незначительных бумаг, оставляя только один особенный листок на каждые тридцать или сорок очевидного мусора, то стала по-другому относиться к каждому появляющемуся в доме листу бумаги. Мои дети узнали, что нет смысла хранить рабочие тетради по математике для будущих поколений.
Со временем я превратилась в беспощадного борца с хламом в доме. Я беспощадна, поскольку узнала, что значит жить с меньшим количеством вещей, и мне нравится такая жизнь. Мне нравится ни на что не натыкаться. Я люблю предоставлять нашу игровую комнату гостю, решившему остаться на ночь. Мне нравится возможность вынуть из кухонного шкафчика нужную коробочку, не попав под град крышек и мисок.
Я ценю открытое, свободное, комфортное пространство больше, чем вещи.
Если я рожу еще одного ребенка после того, как продам все детские вещи, то смогу купить их у кого-нибудь значительно дешевле, чем стоят несколько лет жизни в чистом, избавленном от ненужных вещей пространстве.
Если я снова буду преподавать в третьих классах, то прежняя учительница, которая перейдет в пятые или выйдет на пенсию, будет счастлива, что ее материалы для третьих классов кому-то пригодятся.
Если мне понадобится темно-синяя клетчатая ткань для нового лоскутного одеяла, у меня будет прекрасный повод сходить с подругой в магазин для рукоделия, расположенный по соседству с моей любимой кофейней.
Я знаю, что жизнь пойдет своим чередом и что я справлюсь. Я знаю это по своему опыту.
Накопите этот опыт, избавляясь от вещей, от которых не замирает сердце и не встает комок в горле.
Часть IV. Долговременные перемены
27. Другие люди
Иллюзия: в моем доме был бы идеальный порядок, если бы остальные его обитатели не создавали постоянный беспорядок.
Реальность: даже если бы это была правда (а это не так), жизнь была бы неинтересной. Мне нравятся эти люди.
Я тоже когда-то играла в перекладывание вины, но потом внезапно перестала.
Это был очень важный момент процесса разнеряшливания. Я могла бы изобразить благородство и заявить, что осознанно решила взять на себя ответственность за свои действия, но на самом деле все произошло непроизвольно.
Начиная вести блог, я была уверена в том, что у меня ничего не получится. Все предыдущие попытки как-то измениться, стать более аккуратной и организованной потерпели неудачу.
Муж знал о моем желании вести блог и всячески меня поддерживал. Он всегда поддерживает мои безумные идеи (кроме покупки новых шкафов). Года полтора я говорила о своем желании вести блог. Восемнадцать месяцев я только мечтала, исследовала вопрос и тянула время, потому что в доме царил полный хаос.
Но, когда наконец появились «Откровения неряхи», я ничего не сказала мужу. Первые полтора месяца он ни о чем не подозревал. Я хранила секрет не потому, что боялась критики. Я скрывала свой блог потому, что практически не сомневалась: из этой идеи ничего не выйдет.
Я не рассказывала ни матери, ни лучшей подруге – никому, кроме безличных незнакомок в интернете, которые пока еще даже не читали мой блог. Я завела его под вымышленным именем (Нони – сокращение от «аноним») и зарегистрировала новый адрес электронной почты, чтобы никто из знакомых не смог меня отследить.
Я хранила свои действия в тайне из определенных опасений, но секретность произвела неожиданный положительный эффект. Поскольку я не могла ни с кем обсуждать свое занятие, то и не могла рассчитывать на то, что кто-то проявит интерес, присоединится ко мне или будет помогать.
Я откровенничала на все киберпространство, но в реальном мире держала рот на замке. Я молча убирала грязную посуду и проговаривала разные решения проблемы беспорядка в доме мысленно и в своих постах, не утомляя близких разглагольствованиями (как было раньше, когда я в очередной раз решала навести порядок).
Поскольку я не могла говорить о том, что делаю, произошли две вещи. Во-первых, я фокусировала внимание только на том, работала только над тем и анализировала только то, что я делала или чего я не делала. Благодаря только моим действиям ситуация в доме начала улучшаться. Значительно. Я произвела значительные улучшения, и при этом никто в семье не осознавал, чем я занимаюсь.
Раньше я действовала другим методом. Я посвящала членов семьи в свой план, и они кивали головами. А потом обо всем забывали. Они не были заинтересованы в его реализации так же, как я, потому что не замечали проблему.
Если я сообщала семье, что впредь мы будем следить за порядком, и после этого кто-то оставлял грязную тарелку в раковине, я принимала это на свой счет. Я же сказала им, что больше мы не будем так делать! Я воспринимала их равнодушие по отношению к тарелкам в раковине как отсутствие любви и уважения ко мне лично. Но поскольку на этот раз я не сказала им, что пытаюсь делать, то просто переставляла тарелку в посудомоечную машину, не чувствуя себя нелюбимой.
Когда в нужный момент меня посетила идея (идеи редко посещают меня в нужный момент), я попросила мужа и детей ставить грязные тарелки сразу в посудомоечную машину. К тому времени они уже не раз видели, как я каждый вечер загружаю посудомоечную машину, поэтому моя просьба показалась им логичной.
И я кое-что поняла: я установила режим, не устанавливая его. Раньше, когда я просила членов семьи делать что-то, чего не делала сама, они приходили в замешательство. Жизнь в нашем доме была устроена определенным образом. Не так, как мне хотелось бы, тем не менее ничего другого дети не видели и не знали.
Как только у меня появился свой режим, члены семьи смогли быстро в него встроиться, потому что он уже существовал.
