– Не уберу, – ответил я. – Каждый должен отвечать за свои поступки. Они не исключение. Поэтому – нет. Могу обещать одно – к занятиям они приступят без хвостов.
– Что ж, пусть так, – ректорша склонила голову. – Храни вас богиня.
Я вышел из гостиной. Не вмешиваться? Какой хороший совет! Учитывая, что я, похоже, единственный из профессоров, кому вообще известно о существовании Владиса. Почему Айдора молчит? Как и тогда с Ленором. Думает, проблема исчезнет сама собой? Но ведь этот парень прибыл в Кардем не просто так. И Микель его боится. Так, что даже не хочет о нем говорить. Попробовать что-то выспросить у Микеля? Он не настолько мне доверяет. Тогда что делать? И нужно ли делать вообще что-нибудь?
Да уж, начало первого дня каникул выдалось нерадостным. Если бы это была единственная проблема! Но есть еще Милли, Кэрри с Даром и толпа первокурсников. Может, родителей навестить? До конца каникул?
Только трусы спасаются бегством. И сама мысль о неделе рядом с маменькой вызывала дрожи больше, чем накопившиеся вопросы, вместе взятые. Лучше пойду позавтракаю. На сытый желудок и думается лучше.
Но стоило войти в столовую, как привычный шум голосов смолк и все взгляды обратились в мою сторону. Видимо, новость о преображении первокурсников разлетелась по академии и теперь обещала порцию лишнего внимания. Я сел за стол, делая вид, что ничего не замечаю.
– Доброе утро, – тут же подсела ко мне Милли, а я почему-то смутился, как мальчишка. После вчерашних откровений, вызванных действием медальона, было стыдно смотреть ей в глаза.
– Доброе, – ответил, изучая содержимое тарелки. – Как студенты?
– Ждут тебя под дверью комнаты, – понизила голос Милия. – Собираются заставить снять заклятие. Кто злится, кто рыдает. Рыдает Рития, конечно. Все-таки девушка. Боится навсегда остаться с пятачком, раз уж сама ректор не смогла его убрать.
– Продолжат пакостить – и останутся, – пообещал я.
– Не будь так строг, – улыбнулась Милли. – Да, они мерзко поступили, но уже поняли свою ошибку.
– И теперь не будут действовать так явно, – в задумчивости добавил я.
– Аль, ты все воспринимаешь слишком близко к сердцу. Конечно, это твои первые студенты и все такое…
Я замер. Странно было слышать от Милли такие речи. Вчера она помогала победить на фестивале, а сегодня снова оправдывает свою группу. Воровству оправданий нет. Я сам жил впроголодь восемь лет, но никогда ничего не крал. Ни кронного.
– Аль? – Милли заметила, что я отстранился. – Ты снова злишься. Что я не так сказала?
– Многое, – ответил я. – Прости, мне надо идти.
– Но ты же не доел…
Я уже ее не слушал. Да, мне нравилась Милли. Более того – я хотел быть с ней. Даже… любил. Но никак не мог ее понять. Наивная? Недостаточно знающая жизнь? Или просто глупая, хотя как раз глупой Милли никогда не считал? Может, она права, и я воспринимаю беды студентов как собственные? Да, это так. И что с того? Возможно, куратор должен относиться к студентам иначе, но мы давно уже как семья. И я не предам их. И не позволю так с ними поступать. А первокурсники должны усвоить урок.
Значит, меня поджидают под дверью? Что ж, пойдем побеседуем. Я неторопливо поднялся на второй этаж. У двери и правда маячили трое – Рития, Квинс и Рикард. Как и ожидал, истинные зачинщики не решаются идти на поклон.
– Профессор Дагеор, – шагнул ко мне Квинс. Вот кто будет договариваться. Хоть и знает, что его ментальная магия на меня не действует. Ему достался ярко-розовый пятачок в фиолетовую крапинку. И длинный львиный хвост.
– Зачем пожаловали? – остановился я у двери и достал из кармана ключ.
– Извиниться, – пролепетала Рития.
– Что? Я что-то не расслышал.
– Извиниться, – чуть громче сказала девушка. – Мы… были не правы вчера. Поступили… некрасиво.
– Некрасиво? – повернул ключ в замочной скважине.
– Да, – Рития опустила голову. – Мы просто…
– Это было подло, – перебил однокурсницу Квинс. – Мы все поняли. Уберите свою иллюзию, пожалуйста. Обещаю, больше никаких стычек со вторым курсом по нашей вине.
– Можем и перед ними извиниться, – вмешалась Рития.
Рикард только молча кивнул.
Извиниться перед ребятами? В качестве воспитательного средства подойдет. Тем более что для этого первокурсники действительно должны были многое переосмыслить. Согласиться? На этот раз можно.
– Хорошо, идем извиняться, – кивнул я.
Студенты переглянулись и гуськом потянулись следом.
Мне не верилось, что они и правда извинятся. Все время чудился какой-то подвох. Но я нацепил на лицо благостную улыбку, разыгрывая доброго дяденьку, который все готов простить нерадивым студентам за исправление.
Первым нам на пути встретился Джем. Даже за черными стеклами очков я почувствовал его взгляд, лучащийся ненавистью.
– Джемин, попроси всех, пожалуйста, собраться в вашей комнате, – елейным голосом попросил я.
Первокурсники переглянулись. Моя смена поведения не осталась для них незамеченной. Но промолчали, не решаясь спорить. А Джем кивнул и пошел к двойняшкам. Я же постучал в двери Регины.
– Профессор Аль? – змееволосая студентка замерла на пороге в простеньком домашнем платьице.
– Мы по делу, – подмигнул я. – Проходите.
Регина перевела взгляд на первогодков – и помрачнела, но разрешила студентам войти в комнату.
Хозяйка села на диванчик.
– Присаживайтесь, профессор Дагеор, – чопорно произнесла она.
– Благодарю, – занял место рядом с Региной. – Сейчас Джем соберет остальных, и поговорим.
– Чувствую, разговор будет долгий, – Регина так посмотрела на первокурсников, что те отвели взгляды.
От дальнейшего противостояния всех спасло появление Джема, двойняшек, Микеля, Дени, Дара и даже Рамона. Никого не забыли.
– Все в сборе. Отлично, – сказал я. – Первый курс, вам слово.
В комнате повисла тишина. Такая плотная, что, казалось, ее можно потрогать рукой. Да, просто натворить дел – и так нелегко извиниться. Но я не собирался отступать:
– Ну же, мы ждем.
– Извините, – пробормотала Рития.
– За что? – картинно изумился Кертис. – Мы вроде бы не ссорились.
– За украденную постановку, – присоединился Квинс. – Мы просто хотели… чтобы вы проиграли. Нам жаль.
– Ага, простите, – закивал Рикард. – Некрасиво получилось.
Мои ребята продолжали молчать. Я начал опасаться, что зря привел сюда первокурсников и примирения, пусть и для галочки, не будет, когда поднялась Кэрри.
– Ну что же, – взрывашка тряхнула каштановой копной волос, – мы вас услышали. Послушайте и вы нас. То, что вы вчера сделали, подло. Это уже не противостояние двух групп. Это – мерзость.
