– Наш побратим жив?
– Гуго? – удивленно поднял брови Атей.
– Да, – кивнул еще один.
– Не просто жив, – улыбнулась Катаюн. – На его левом плече лежит «лапа Сая».
– Он «верный»? – изумился третий, но его тут же крепкой затрещиной заставил замолчать первый воин, видимо, старший из них.
– Кого знали из ночников – порешили. Твое слово, князь, – сказал он.
Оружие «псов войны» хранилось в закрытых сундуках. Таковы были правила на кораблях. При себе воины имели только кинжалы и ножи, поэтому Призрак приказал наемникам выходить на палубу, но перед этим выбрасывать свои острые железки. Вскоре вдоль одного из бортов выстроились семь десятков бойцов, а рядом с открытым люком выросла небольшая кучка железа.
– А эти? – кивнул Атей в сторону темноты трюма, откуда поблескивали глаза еще нескольких десятков разумных.
– Судовая команда, – ответил один из командиров.
Призрак кивнул и повернулся к одному из оборотней.
– Партат, проверь, все ли правильно поняли команду об оружии.
Волк кивнул и на глазах у всех перекинулся, отчего ряды наемников дружно выдохнули. Такого зрелища они еще не видели.
– Нияра, Нэрин, помогите брату. Кто ослушался – наказать.
– Совсем? – спросила одна из девушек, когда они направились за Партатом.
– Да, – кивнул князь. – Я не собираюсь дважды говорить об одном и том же.
Огромный волк дождался девушек, затем развернулся и в их сопровождении направился к замершим рядам воинам. Уже у третьего он оскалил клыки и утробно зарычал. Запах стали среди остального амбре ему было так же легко вычленить, как взять свежий след.
«Мышки» молниеносно выдернули из строя наемника. Пока одна сестра держала у его горла лезвие клинка, вторая пробежала своими пальчиками по его амуниции, быстро найдя хорошо спрятанный нож, который тут же и воткнула ему под подбородок. Еще через миг холодные воды Золотого приняли мертвое тело. Это был первый и последний «пес войны», который решил, что он хитрее других. После быстрой расправы хрупких девушек с крепким бойцом на палубу упало еще несколько ножей и пара кистеней. После быстрой расправы желания геройствовать больше ни у кого не оказалось.
А еще через час в воду опустились весла, корабль подошел к своему брату-близнецу, на котором сейчас командовал Палак, взял его на буксир, расправил единственный мокрый парус, который с трудом, но все же наполнился ветром, и взял курс на Оплот.
– Как прогулка, княже? – увидев улыбающегося князя, бодро выкрикнул Гаспар, который с двумя десятками «каменнолобых» лично встречал Атея у причала.
– Гноме, а у нас тюрьма есть? – вместо ответа спросил он, и Стойкий показал всем окружающим свою щербатую, но такую милую улыбку.
Глава 7
Оплот
Четыре десятицы – много это или мало? Однозначный ответ на это не сможет дать ни один разумный. Если рассматривать четыре десятка дней как какой-то временной отрезок существования и развития целого мира – это будет даже не миг. Единственным подходящим сравнением будет: капля в Безбрежном океане, который омывает восточные пределы Тивалены. Хотя и это сравнение будет далеко от реального.
Но вот если рассматривать те же четыре десятицы с совершенно другой позиции, то окажется, что это очень большой срок. А для той же днёвки
[6], которая за два-три дня успевает родиться, найти пару, отложить яйца и благополучно умереть, – просто вечность.
Именно об этом сейчас размышлял Атей, сидя в удобном кресле на верхней площадке замка, куда вышел, чтобы насладиться первым лучом Хассаша, который соизволил бросить его на землю после долгих дождливых дней. Легкий морозец, заменивший слякоть и сырость, не стал этому помехой. Наоборот, князь и почти десяток разумных, что забрались наверх вместе с ним, с удовольствием вдыхали холодный, невероятно чистый и, как сказала Катаюн, вкусный воздух и подставляли свои лица под лучи дневного светила.
События на небольшом клочке земли, что сейчас медленно, но верно разрастался вокруг Оплота и который должен стать в будущем сердцем Великого княжества Сайшат, все эти четыре десятка дней нарастали лавинообразно. И в какой-то момент грозили перерасти вообще в неуправляемый процесс. Что стоило Атею, его командирам и воинам удержать все под контролем, теперь и вспоминать не хотелось. И это за четыре десятицы.
После удачного и почти бескровного захвата первых двух кораблей и благополучного их сопровождения к стенам крепости у князя образовалась небольшая передышка в пару дней, во время которой он встретился с командирами наемников и капитаном корабля, который брали на абордаж воины Палака, оказавшимся к тому же и хозяином этих двух судов.
– Присаживайтесь, гариэры, – Атей кивком головы указал на пустующие места за столом в большом зале, где, как всегда, собрались все свободные от повседневных дел ближники и воины князя. – Сейчас принесут горячую кашу с мясом. А пока не стесняйтесь, берите то, что уже стоит перед вами.
Пять мужчин осмотрелись по сторонам и с опаской опустились на места, что им указали, совсем недалеко от князя, который, как ему и полагается, сидел во главе стола. Несмотря на осторожность, с которой они старались себя вести, любопытство им было не чуждо. Поэтому уже скоро они начали оглядываться по сторонам и при этом удивляться. Хотя, по их мнению, удивляться они уже устали: чего стоит перевоплощение воина в волка прямо на палубе корабля. Слышать о страшных оборотнях – это одно, а вот видеть, как они меняют ипостась в двух шагах от тебя, – совсем другое. Оказалось, что на корабле все только начиналось.
Первые предположения командиров наемников (приправленные большой толикой надежды) о том, что князь, как и многие из благородных, что бродили сейчас по землям герцогств, просто вышел на большую дорогу, чтобы пополнить свою мошну, рассыпались в тот миг, когда они увидели, что корабли уверенно держат курс на пристань рядом с Озерными воротами. Это могло означать только одно – их собратья по ремеслу или в плену, или, что наиболее вероятно, уже давно общаются со своими предками.
Потом они вошли в замок и поняли, что князь – не предводитель разношерстной банды. Этот высокородный пришел на земли герцогств с конкретными целями. По стенам крепости ходили пристально осматривающие окрестности стражи. В крепостной кузнице стучал молот. На площади перед замком, несмотря на дождь, шло обучение недавних рыбаков и крестьян. Причем количество их было в разы больше, чем видел тот же капитан в их первое прибытие сюда. А для внимательного человека, привыкшего подмечать мелочи, каким и был этот человек, это значило очень много. Простые мужики на слово верить не привыкли. За любым красивым обещанием они в первую очередь видят для себя и своих родных самое худшее: повышение налогов, право первой ночи, непомерную плату за аренду земель и еще очень-очень многое, что могут придумать разумные, собираясь небольшими компаниями поговорить за жизнь. Однако то, с каким рвением они повторяли движения воина, что им пытался привить азы боя с мечом, говорило лишь об одном – на этой площади они добровольно.
